Сквозь стену

Мэриан обнаружила, что способна улыбнуться.

— Вы бы не посчитали это таким уж романтичным, если бы были там, — сказала она. — Бедный Ричард сломал два ребра, а я думала, что никогда не избавлюсь от пыли в волосах. Я пришла домой в таком виде, будто поменялась одеждой с огородным пугалом. Вы никогда не видели подобного страшилища.

Среди потоков враждебности, которые мисс Сильвер ощущала довольно остро, она заметила взгляд Ричарда Каннингема, на мгновение задержавшийся на Мэриан Брэнд, и подумала, что в резком замечании мисс Кэсси была своя правда. Взгляд был очень мимолетным, и, возможно, никто больше его и не заметил. Она продолжала подмечать детали, пока вела весьма затруднительный разговор с миссис Брэнд, из которой можно было выдавить только «да» и «нет», да и эти односложные слова она произносила весьма недружелюбно.

Инна Фелтон и Пенни Хэллидей — обе были несчастны. Мисс Сильвер заметила, как Пенни неосторожно засмотрелась на мрачное, раздраженное лицо Феликса Брэнда. Это был взгляд матери на любимое больное дитя, совершенно открытый и демонстрирующий готовность все отдать, страдающий, потому что страдало дитя. Хелен Эдриан на Феликса не посмотрела ни разу. Она смеялась и шутила с Сирилом Фелтоном. Она брала под руку Ричарда Каннингема и говорила с ним таким тихим голосом, что слышно было ему одному.

Инна задумчиво смотрела на берег, покрытый галькой, смешанной с маленькими ракушками, по большей части разбившимися на кусочки от соприкосновения с камнями. Ты должен быть твердым, или развалишься на кусочки. В действительности, у ракушки почти нет шансов.

Трапеза, к превеликому облегчению всех присутствующих, подошла к концу. Пока мисс Кэсси заставляла мужчин собирать и укладывать в корзину остатки угощения, мисс Сильвер подошла к Хелен Эдриан.

— Вы собирались показать мне какой-то удивительный вид на море. В двух шагах отсюда, не так ли? Было бы неплохо немного прогуляться. Мне кажется, у меня начинаются судороги от долгого сидения на пляже.

Хелен Эдриан кивнула.

— Это из-за одежды, вам нужно было надеть купальный костюм. Но, думаю, вы со мной не согласитесь.

Они шли и разговаривали, и теперь оказались довольно далеко от остальных. Мисс Сильвер сказала:

— Зачем вы пригласили меня, мисс Эдриан?

— О, я не знаю...

— Думаю, что знаете.

— О, хорошо, я хотела, чтобы вы их всех увидели.

— Зачем?

Она поколебалась, будто хотела что-то утаить, но внезапно решилась открыться.

— Я хотела убедиться, что задуманный план пройдет как по маслу. Я Сирила имею в виду и все остальное. У меня чувство, мне кажется, глупое...

— Какое чувство?

— О, я не знаю...

Мисс Сильвер посмотрела ей прямо в глаза.

— Мне кажется, вы напуганы.

— Почему это я должна быть напугана?

— Думаю, что это так, и у вас есть на то причины. Вы затеяли очень опасную игру. Вы пробудили кое в ком чувства, которыми не можете управлять.

Хелен Эдриан рассмеялась.

— Мне жаль, но ничем не могу помочь. Сирил!

Мисс Сильвер покачала головой.

— Нет, не мистер Фелтон, а мистер Брэнд.

Хелен вновь рассмеялась, на этот раз в ее смехе сквозило презрение.

— О, Феликс! Да он мне туфли станет облизывать, если я пожелаю!

Мисс Сильвер сказала со всей серьезностью:

— Вы пригласили меня прийти сегодня, потому что хотели, чтобы я взглянула на этих людей. Сказать вам, что я увидела? Ненависть, ревность, злость, израненная любовь, негодование, глубокое страдание. С такими чувствами не играют, они опасны. Вы пришли ко мне за советом, и я скажу вам прямо. Вы ввязываетесь в опасное дело. Оставьте их. Уезжайте из этого дома и отправляйтесь в Лондон. Возвращайтесь к жениху. Расскажите ему всю правду и выходите за него замуж. Если хотите, я встречусь с мистером Фелтоном от вашего имени. Я могу гарантировать, что он вас больше не побеспокоит. Он не обладает сильным и решительным характером, и угроза передачи дела в полицию поможет, я вполне уверена, избавиться от него.

Хелен Эдриан скривила губы с угрюмым видом, который мисс Сильвер уже видела. Она упрямо сказала:

— Я не стану вмешивать в это полицию.

— И не понадобится их вмешивать. Одной угрозы будет достаточно:

Хелен решительно покачала головой.

— Нет, лучше я сама разберусь с Феликсом, — она усмехнулась. — Я его не боюсь! — она повернулась и пошла назад к бухте. — Я вообще никого не боюсь, у меня просто было нервное перевозбуждение. Сейчас я опять в порядке. Я разберусь с Сирилом и потом, возможно, последую вашему совету и отправлю Фреду телеграмму, чтобы он встретил меня в городе. Нет смысла держаться за что-то, когда все кончено, правда?

Когда, некоторое время спустя, мисс Сильвер собралась уходить, компания уже поредела и разбрелась. Миссис Брэнд ушла в дом. Феликс исчез, равно как и Хелен Эдриан и Сирил Фелтон. Пенни спустилась к морю. До часа прилива было еще далеко. Она стояла босиком на сверкающем песке, почти не двигаясь и слегка склонив голову. В мелководье перед ней отражалось солнце. Синее небо над головой заволокло легкой дымкой, ветер утих. Инна не двигалась с места, просеивая ракушки сквозь пальцы и не поднимая глаз.

В основном разговоры вела мисс Кэсси. Не часто у нее бывали такие слушатели, как Ричард Каннингем. Она без конца задавала вопросы, часто перебивала, так и не дослушав ответ, чтобы задать следующий вопрос, и со злорадством думала о том, что все это время он бы предпочел говорить с Мэриан Брэнд. Ей доставляло немалое удовольствие забрасывать его вопросами и не давать ему возможности ускользнуть от нее. Мэриан, безусловно, была ей не соперницей — жалкое создание, не способное даже как следует разозлиться. Она бросила на нее пренебрежительный взгляд и увидела, что та сидит с отсутствующим видом и полуулыбкой на губах. Никто бы не принял ее за богатую наследницу в этой поношенной саржевой юбке и самодельном свитере. Некоторые, может быть, сказали бы, что голубой цвет ей к лицу, но он поблек или выцвел. Не имело значения, во что она одета, она все равно никогда не смогла бы сравниться с Хелен Эдриан. Гнусная девчонка, но красивая и с хорошим вкусом. И способна очаровать любого молодого человека, оказавшегося поблизости. Где она сейчас? И где Сирил Фелтон? И Феликс? Она продолжала заваливать вопросами Ричарда Каннингема.

...Когда мисс Сильвер поднялась, чтобы уходить, он тоже встал. Они шли вдвоем по огражденному саду и разговаривали о Чарльзе Морэе, который приходился кузеном Ричарду Каннингему и хорошим другом мисс Сильвер.

Со слегка чопорным покашливанием мисс Сильвер призналась в своей глубокой привязанности к Чарльзу и Маргарет.

— Они рассказывали мне о вас, мистер Каннингем.

— Они и о вас очень много рассказывали. Я не знаю, может, это запретная тема, но я хотел бы выразить свое восхищение вашей профессией.

Она остановила на нем задумчивый взгляд и сказала:

— Об этом мало кто знает. Очень важно не допустить того, чтобы мое имя появлялось в газетах. Я буду очень благодарна вам за осмотрительность.

Он рассмеялся.

— Никакой рекламы? Это замечательно!

Она улыбнулась.

— Я всегда считала, что быть незаметной очень выгодно.

— Я знаю. Обещаю вам, что буду осторожен. И вы не должны винить Чарльза и Маргарет, потому что это был Фрэнк Эббот, который вызвал мой интерес.