Сквозь стену

Он быстро, настойчиво произнес ее имя. И затем сказал:

— Конечно же, я приеду! А ты что думала? Послушай, я буду, как только смогу.

— Ты не должен...

Он сказал:

— Не говори ерунды! — и повесил трубку.

Когда он выехал в имение «Бухта», миссис Вулли все еще колебалась между тем, чтобы дать волю своим эмоциям и желанием подробно рассказать о самом, возможно, волнующем переживании, которое когда-либо случалось в ее жизни. Она уже рассказала обо всем в подробностях, и не один раз, своей сестре Глэдис Бэлл, перемежая рассказ истерическими всхлипываниями, Пенни, присоединившейся позже, мертвенно-бледной и неподвижной, миссис Брэнд и мисс Кэсси, Элизе Коттон, мисс Мэриан Брэнд и миссис Фелтон, и, наконец, полицейским, которые с небольшим опозданием приказали ей не сплетничать. Рассказ теперь был отрепетирован. Она использовала одни и те же слова и переставала плакать в одних и тех же местах. Она представила его еще раз для Ричарда Каннингема с того места, как, постучавшись и не получив ответа, она открыла дверь комнаты мисс Эдриан и, заглянув внутрь, обнаружила, что там никого нет, до воспоминания, которое заставляло ее сердце колотиться, а голову — кружиться, когда она посмотрела с площадки террасы на пляж и увидела тело, лежащее внизу на камнях. «И я понятия не имею, как я прошла эти ступеньки... Кажется, минуту назад я была наверху и смотрела на нее, а потом уже внизу оказалась, держа бедняжку за руку. Конечно, я поняла, что она мертвая, ведь рука была холодная, как ледышка, не говоря уже о проломленной голове бедной девочки».

Расследование было поручено сержанту полиции из Фарна, но в течение следующего получаса к должностным обязанностям приступил более авторитетный специалист. Инспектор Крисп приехал из Ледлингтона и тут же принялся за дело. Все ужасные процедуры, явившиеся результатом убийства, были пущены в ход. Миссис Вулли снова рассказала свою историю, были сделаны фотографии, и, один за другим, были допрошены все обитатели обоих домов. Все, кроме одного. Феликса Брэнда не была в его комнате. Миссис Бэлл поднялась и постучала к нему в дверь, ровно за мгновение до того, как ее сестра, тяжело дыша и заливаясь слезами, прибежала с пляжа. Его не было ни в доме, ни в саду, ни в бухте. И никто не видел его с половины одиннадцатого вчерашнего вечера.

Глава двадцать первая

Когда Ричард Каннингем прибыл в имение, Элиза встретила его у входа и провела в дом через кухню. Она придерживалась своего собственного мнения относительно того, какое место в семье ему предназначается, и была убеждена, что он должен знать, что произошло. Она рассказала, что рядом с телом нашли плащ мисс Мэриан и шарф мисс Мэриан, залитый кровью. Он висел на вешалке в коридоре, ведущем в соседний дом. И сержант Джексон взял на себя обязанность выяснить все обстоятельства и в эту минуту в кабинете задает всевозможные вопросы, на которые ни у кого нет ответа. Она считала, что мистер Каннингем должен все это знать. И, когда она закончила свой рассказ, он с ней согласился.

Затем через черный вход вошла миссис Вулли. Он так никогда и не узнал, под каким предлогом она пришла и озаботилась ли вообще выдумыванием предлога, потому что в течение минуты, что они виделись, она снова расплакалась и начала ему рассказывать, как нашла тело.

Когда он проходил из кухни в прихожую, дверь между двумя домами на первом этаже била открыта. Сержант Джексон проследовал по коридору на другую сторону дома и пропал из виду. Его крепко сбитая фигура в синей форме принесла в дом ощущение реальности ситуации. Дом больше не принадлежал Мэриан. Он слился в единое целое с домом, где был убит человек. Полиции были открыты все двери и все комнаты. И если кто-то в любом из домов прятал что-то секретное, это бы непременно обнаружилось.

Мэриан вышла из кабинета. Едва завидев Ричарда, она приложила палец к губам и вернулась обратно. Он последовал за ней и закрыл дверь. Мэриан отшатнулась от руки, которую он протянул ей.

— Ричард, ты не должен в это вмешиваться.

Она была ужасно бледна. Но не теряла того самообладания, которое он отметил еще тогда, когда она ему позвонила. Он сказал:

— Дорогая, я уже в этом замешан — по крайней мере, не в меньшей степени, чем ты. Это большое потрясение, но, в любом случае, ты ни в чем не виновата.

Мэриан взглянула на него. Он знал, что она хотела что-то сказать, но удержалась. Она стояла на месте, куда отступила, когда дверь закрылась. С места она не двигалась. Но, тем не менее, расстояние между ними увеличилось, в своих мыслях она унеслась далеко.

Он продолжал говорить спокойным тоном:

— И потом, ты едва с ней знакома. Я знаю, что только что приехал инспектор из Ледлингтона. Он производит впечатление человека весьма решительного и знающего свое дело. Если бы миссис Вулли не пришла навестить Элизу, уверен, мне бы никогда не представилось возможности услышать ее рассказ. Один из полицейских сейчас вызвал ее для допроса, и она уж поведает свою историю еще раз от начала до конца. Знаешь, а она получает от этого удовольствие. Славное дружелюбное создание, потрясенное и перепуганное, но в тот момент, когда она оказывается в центре внимания, она просто не может не наслаждаться этим.

В мыслях она содрогнулась, но тело осталось неподвижным. Он знал об этом точно так же, как если бы это его пробрала внутренняя дрожь. Он спросил:

— Феликс Брэнд пропал?

— Да.

— Это значит, что полиция станет подозревать именно его.

Она опять сказала:

— Да, — и добавила, — я еще не видела Пенни. Элиза говорит, что она словно окаменела. Она ужасно его любит.

Он кивнул.

— Как Инна?

Она глубоко вздохнула.

— Для нее это страшное потрясение.

— Где она?

— В своей комнате. Она не спустится.

— Полиция захочет увидеться и с ней.

— Сержант спросил всех нас, не слышали ли мы чего-нибудь прошлой ночью. Они думают, она могла... кричать. Никто, кажется, не слышал никаких криков. Он сказал, что инспектор из Ледлингтона захочет нас увидеть, когда приедет, и приказал не покидать дом. Но Сирил говорит, что ему срочно нужно в город.

— Лучше бы ему не уезжать.

— Он говорит, что у него прослушивание.

— Он должен будет предупредить полицию.

Только он произнес это, как вошел Сирил Фелтон. Вид у него, как и у всех обитателей обоих домов, был весьма растрепанный. Он неосторожно брился и порезался. Ричард подумал, что наступил момент, когда Сирил оказался в нерешительности, не зная, как ему без репетиций играть навязанную роль. Он решил быть взволнованным, но сохранять мужество как человек, умудренный жизненным опытом, знающий эту жизнь, а потому продолжающий жить дальше и заниматься своими делами. Он прошел вперед, протянув руку.

Ричард подозревал, что какой-нибудь очень хороший режиссер сократил бы рукопожатие до приветственного кивка, но вот «Привет, Каннингем, ужасное дело все это», — прозвучало как вполне уместное замечание.

— Да — ответил Ричард.

Сирил продолжал:

— Естественно, они думают, что это Феликс. Ужасно глупо с его стороны было вот так сбежать. Конечно, парень с ума сходил от ревности.

— Сирил! — оборвала его Мэриан, и в ее голосе явственно слышался гнев.

Он посмотрел на нее.

— А что такого?

— Ты не имеешь права говорить, что это был Феликс!

— Ладно, ладно — я и не говорю так, но полиция-то скажет. И вообще, я не понимаю, почему это не мог быть несчастный случай.

Мэриан заметно побледнела.

— Ты бы понял, если бы послушал миссис Вулли.

Он слегка пожал плечами.

— Ну ладно, я просто думал, что падение с того обрыва на берег может быть объяснено чем угодно. Но у полиции есть на этот счет свое мнение. Меня это не касается. Мне просто жаль паренька, вот и все. Послушайте, что с Инной творится? Я должен пойти на это прослушивание сегодня, а она сидит там, запершись в комнате. Я не могу выйти в город без наличных, а у меня ни пенни. А она сидит там, запершись, и не впускает меня.