Сквозь тени прошлого

Её детская мечта — побродить в зелёных зарослях — наконец исполнится! Габриэлла неплохо изучила его с высоты своего балкона и, без опаски заплутать, вошла внутрь. В самом его сердце находилась кованная железная лавочка и античная скульптура, которые могли послужить ориентиром. К тому же, оттуда можно было сделать хорошие снимки.

Живая изгородь из деревьев и кустарников представляла собой хитросплетённую цепочку из тупиков, путанных дорожек и ложных ходов. И чем дальше Габриэлла заходила, тем яснее понимала: никаких ориентиров здесь быть не может! Плотно высаженные растения достигали в высоту около шести футов, и единственное, что она могла видеть — это заросли шиповника и серое небо над головой. А проход к центру, сверху казавшийся таким простым и незамысловатым, на деле оказался сложным и запутанным. Габриэлла остановилась, решив повернуть назад. В одиночку она вряд ли сможет найти проход к центру, а плутать здесь до вечера перспектива не из приятных. Сделав несколько шагов, она отчётливо поняла, что не знает куда идти: в какой стороне выход, а в какой центр огромного лабиринта?

Габриэлла никогда не страдала приступами панических атак, но сейчас ощутила в горле неприятный склизкий комок, а по телу распространилась душащая ломота от острой нехватки пространства. Куда бы она не сворачивала, всюду был тупик. Зелёные стены наседали, давили, путали. Габриэлла чувствовала, как бешено забилось сердце, грозя выскочить из груди, а короткое частое дыхание предвещало скорую гипервентиляцию лёгких. Стоп! Она присела в очередном проходе и сжала виски. Ей нужно успокоиться и адекватно оценить ситуацию. Если она полностью поддастся панике, то этим только усугубит своё положение. Габриэлла закрыла глаза, задержала дыхание, а потом несколько раз медленно и глубоко вдохнула. После встала и осторожно побрела по дорожке. Направление определить было сложно, единственное, за что она зацепилась — ветер, который дул с моря. Если он не переменился, то она двигается в сторону дома.

Серое небо начало стремительно темнеть и пошёл дождь. Мелкий, назойливый, холодный. Такой не промочит до нитки, но изрядно потреплет нервы. Габриэлла спрятала камеру под куртку, стряхнула осевшие в волосах капли и накинула капюшон. Приблизилась ли она к цели, оставалось загадкой. Картина вокруг абсолютно не менялась. Паника скользким червячком снова начала пробираться в голову, заставляя ускорить шаг. Габриэлла повернула в очередной тупик и уже была готова завыть от бессилия, как буквально уткнулась носом в тёмно-синий пиджак.

— Оливер! — подняв голову, с облегчением воскликнула она.

— Вы заблудились, мисс Хилл?

«Да, чёрт возьми, я заблудилась!» — кричало её сознание.

— Да так, немного заплутала, — беспечно ответила Габриэлла, пытаясь унять расшалившееся сердце, колотящееся где-то в горле.

— Следуйте за мной, я выведу вас. — Оливер развернулся и спокойно пошёл в противоположную её направлению сторону.

— Оливер, вы хорошо здесь ориентируетесь, — заметила Габриэлла. Он ловко обходил все тупики и выбирал самые короткие дорожки.

— Я много лет служу у семьи Денвер и давно изучил этот лабиринт.

— А как вы узнали, что мне нужна помощь?

<— Миссис Грин, наша экономка, вместе с горничной меняли шторы в длинной галерее и увидели вас. Оттуда прекрасно просматривается всё поместье, и ей показалась, что вы не можете найти выход. Прошу! — Он остановился и отступил, пропуская Габриэллу вперёд. Она увидела арку, венчавшую вход в лабиринт, и сам особняк.

— Спасибо, Оливер, и поблагодарите от меня миссис Грин, — расслабившись и успокоившись попросила Габриэлла.

Он слегка склонил голову, принимая благодарность, и спросил:

— Вас проводить в дом?

— Не нужно, дальше я сама справлюсь, — не желая окончательно расписываться в очевидном топографическом кретинизме, беззаботно ответила Габриэлла.

Оставшись одна, она ещё раз посмотрела на лабиринт и прошлась взглядом по всей доступной глазу территории поместья. Сейчас Габриэлла увидела оборотную сторону окружавшей её красоты. Она могла быть коварной, жестокой и даже опасной. Она взглянула на дом, ставший безмолвным свидетелем охватившего её страха, и ей показалось, что он уродливо скривился в хищном оскале, насмехаясь над её переживаниями, готовый растоптать в минуту слабости и растерянности. Передёрнув плечами от несвойственных ей мрачных мыслей, Габриэлла достала камеру, намереваясь сделать несколько снимков на фоне дождя. Молчаливо, угрюмо и неприветливо — так она сейчас воспринимала Эйджвотер-Холл.

Снимок, другой. Габриэлла уже готова была уйти, как увидела силуэт в опутанном плющом мутном окне обгоревшего крыла дома. Она присмотрелась. За грязными стёклами, покрытыми каплями дождя разглядеть что-то было сложно, но она определённо видела человека.

— Оливер! — Габриэлла окликнула задержавшегося на крыльце дворецкого и побежала к нему. — Оливер, а восточное крыло обитаемо?

— Нет, мэм. Оно закрыто.

— Странно, мне показалось я видела там человека. — В приведения она не верила, галлюцинациями не страдала и уж точно ей не показалось!

— Мистер Денвер использует одну из комнат под мастерскую, возможно, вы видели его.

— Возможно, — нехотя согласилась Габриэлла. — А вы говорите, крыло закрыто.

— Оно закрыто для всех, мисс Хилл, кроме хозяина этого дома, — ответил Оливер и открыл парадную дверь.

***

После ужина Габриэлла поднялась к себе и, собрав всё необходимое для записи беседы, отправилась в кабинет Захарии. Она негромко постучала, извещая о своем приходе, и толкнула дверь. Рассеянный свет настольной лампы скупо освещал пустой кабинет. Габриэлла переступила порог и осмотрелась. Всё здесь было по-настоящему мужским. Обстановка, атмосфера и запах. Входящего с порога обволакивал запах кожи, сигар и едва уловимый, пряный аромат парфюма. Она прошла вглубь комнаты, погладила спинку кожаного кресла и остановилась у большого письменного стола. На нём аккуратными стопками лежали папки, отдельные документы находились в лёгком беспорядке, будто их только бросили, не успев до конца изучить, а в пепельнице тлела недокуренная сигара. Габриэлла потушила её и взяла в руки фотографию в обтянутой ребристой кожей рамке.

Красивый мужчина сидел на газоне и обнимал светловолосого мальчика. Захария был похож на отца: те же яркие голубые глаза, светлые волосы и упрямо выступавший подбородок. Эдвард Денвер на снимке был примерно того же возраста, что сейчас Захария. Но если взгляд отца был открытым, а выражение лица безмятежным, то черты его сына за годы приобрели печать строгости и решительности, а во взгляде преобладала властность и чувство превосходства. Но ребенком он был очаровательным, про себя подумала Габриэлла и погладила фотографию кончиками пальцев.

— А где же мама? — вслух, негромко произнесла она.

— Она умерла, когда я был ребенком. — Габриэлла вздрогнула от ответа, нарушившего тишину кабинета, и резко обернулась.

Захария стоял позади неё, рядом, но не близко.

— Осваиваетесь, мисс Хилл?

— Вас не было, но я решила, что стоять под дверью будет как-то несерьёзно. Вы не против?

— Не против. — Он обошёл стол и начал собирать разбросанные бумаги.

Габриэлла тем временем повернулась к тянувшемуся во всю стену книжному шкафу. Он не был плотно заставлен, как библиотека Эйджвотер-Холла. В основном по две-три книги на узкой полке, но были и такие, которые в полном одиночестве косо подпирали деревянную стенку или лежали открытыми. Она подошла ближе. В основном специализированная литература: книги по ювелирному делу и работе с камнем, по живописи, архитектуре и скульптуре. Здесь встречались как новые, с хрустящими страницами, книги, так и старинные, с пожелтевшими краями и обтрепанными корешками.

Габриэлла взяла в руки небольшой томик, название которого было выбито золочённым тиснением и вскинув тонкую бровь, окинула взглядом соседствующие с ним книги.

— «Падение дома Ашеров», «Замок Отранто», — вслух перечислила она. — Вы любите готический роман? «Джейн Эйр»?! — не дождавшись его ответа, удивленно воскликнула Габриэлла.

— Как вы правильно заметили, мисс Хилл, я увлекаюсь готикой, как в литературе, так и в других видах искусства. — Захария удобно устроился в кресле и жестом пригласил её сделать тоже самое. Габриэлла присела и, потянувшись к кнопке на диктофоне, посмотрела на него. Дождавшись утвердительного кивка, она включила запись и взяла в руки блокнот для заметок.