Слабак, или Месяц после смерти

– К чёрту, Гарри. Если ты сейчас же меня не трахнешь как следует, я тебя точно никогда не прощу!

– Да я же… ох… я как раз очень даже «за»… Мне за тебя страшно.

– Двигайся, Мордред тебя побери! Я не девочка, потерплю!

– За-ачем же терпеть, если можно… м-м… осторо…

– Поттер! Давай уже либо туда, либо сюда!

– Что, туда-сюда раздражает?

– Гарри!

– Молчу. И…

– Оу!

– Ты сам этого хотел.

– Не оправдывайся, скотина. Только не сейчас… Всё, можно уже. Ну?

– Ты-ы… ты самый наглый… требовательный… возбуждающий… горячий… сумасводящий… в постели… тип… которого я знаю.

– А ты… многих знаешь… Гар-ри?

– Одного… но этого… достаточно.

– Значит… у меня нет… конкурентов… Ух… А сильнее?

– Будет… тебе… сильнее… и быстрее… прямо сию… минуту…

– Аргх!

* * *

– Драко?

– М-м?

– Всё в порядке?

– Вполне. Не скажу, что удалось получить фантастическое наслаждение, но…

– Ага, а простыни я, что ли, перепачкал?

– Нет, Поттер, ты перепачкал меня. А мне удалось отомстить твоим простыням.

– Впечатляющая месть. Тергео!

– Не дуйся. Мне понравилось, правда. Но, как ты говорил, технику стоит доработать.

– Драко… оставайся на ночь.

– Спасибо, что предложил. А то я с ужасом думал о необходимости спускаться по твоим лестницам.

– Это единственное, что тебя напрягает?

– Да.

– Хорошо.

– Серьёзно?

– Ну, хорошо не то, что у тебя болит, хотя ты сам требовал не церемониться… Я боялся. Ведь именно в моём доме тебя ранил Яксли. Вдруг ты больше не чувствуешь себя тут в безопасности?.. Мы завтра же займёмся Фиделиусом. Клянусь. Гермиона поможет.

– Сдаётся мне, Гарри, ты всё ещё пережёвываешь мои слова. Могу я дать один совет?

– Да?

– Не принимай близко к сердцу.

– То есть?

– Я рассказал, потому что ты просил. Не считай руководством к действию.

– Э-э… Я всё ещё не очень…

– Тьфу ты! Необходимость всё раскладывать для тебя на составляющие однажды сведёт меня с ума… Ты ничем мне не обязан, Гарри. Всё, что я тебе рассказал, не имеет над тобой никакой силы и не предполагает отдачи. Ты не должен обо мне заботиться или ещё что-то там. Свои сопли я подотру сам. Я уже большой мальчик.

– Ты хочешь сказать…

– Лучше вообще забудь мои слова. Мне бы не хотелось испытать на себе твой комплекс героя. Поверь - мне достаточно того, что ты жив. Остальное я должен сделать самостоятельно. В том числе - найти опору внутри себя.

– Та-ак… И кто-то ещё недоволен, что я стараюсь разобраться во всём до конца… Драко, а ты не видишь, что загнал меня в тупик?

– Нет.

– Очень жаль. Просто ты сию минуту заявил, что любое хорошее отношение с моей стороны будешь воспринимать как попытку потакать тебе в твоих слабостях. Ты серьёзно думаешь, что я смогу так долго продержаться? Ты растопырил колючки ещё до того, как что-то произошло, лишь бы я тебя не жалел, лишь бы не проявлял сочувствие, верно?

– В общем - да. Мне невыносимо думать, что ты будешь со мной, только чтобы я чувствовал себя… целым.

– А теперь давай посмотрим с другой стороны - скажи, когда люди друг другу дороги, они заботятся друг о друге? Помогают друг другу? Оказываются рядом в тяжёлых ситуациях и, как ты выразился, подтирают друг другу сопли?

– Ну-у-у… в общем, верно.

– И? Как ты теперь предлагаешь мне вести себя? По-моему, совершенно очевидно, что ты мне не безразличен, так? Но я не имею права хоть как-то выразить тебе своё небезразличие, потому что ты тут же начнёшь кричать, будто во мне говорит комплекс героя. Да ещё наверняка впридачу снова меня куда-нибудь пошлёшь.

– М-да… Пожалуй, надо ещё раз всё обдумать как следует.

– Думай. Потому что на твоих условиях, Драко, я сосуществовать не смогу.

– Тогда… может, так и надо, а? Может, всё правильно, Гарри? Мы слишком разные.

– Вот чёрт тебя побери! У меня полное ощущение, будто я бьюсь головой в стену. Да никому не бывает легко! Все, налаживая отношения, испытывают трудности. А ты… ты бежишь с поля боя заранее, понимаешь? Ты боишься сам себя, Драко. Ты боишься чувствовать, вот что я тебе скажу, и поэтому ищешь тысячи причин ничего не начинать.

– Видишь ли… иногда я себе напоминаю Панси. И мне противно.

– При чём тут Паркинсон?

– Она тоже… никогда не была самостоятельной. С самого нашего знакомства прилипла пиявкой, потому что я казался ей надёжным якорем в море жизни. По какой причине - я, правда, до сих пор не понимаю, поскольку никогда не был надёжным.

– То есть, по-твоему, Паркинсон не была в тебя влюблена?

– Не думаю. Столько лет - и всё в меня, когда вокруг много других симпатичных парней? Панси не обделена происхождением, не стеснена в средствах, дом их ты сам видел - вполне приличное поместье, внешность тоже ничего - бывают и хуже, согласись? Так какого хрена она цеплялась за меня, когда я изо всех сил её отталкивал? Ради чего терпеть такое пренебрежение к себе? У меня напрашивается только один ответ - несостоявшаяся Золушка видела своё спасение только в данном конкретном принце, а другие выходы замечать отказывалась… Жалкое зрелище, Гарри. Я не хочу так. И ещё больше не хочу, чтобы ты снисходил до меня из жалости, и оставался моей нянькой, и… мнямпф!.. Ты что… ты что делаешь, Поттер?

– Догадайся с трёх раз… Принц… Серебряный.

* * *

– Гар… ри!.. Ох… Знаешь, ужасно трудно скучать по твоей гриффиндорской скромности, когда ты делаешь такие потрясающие вещи.

– Хорошо, что ты её тогда прогнал.

– Сам не нарадуюсь.

– Ну как, полегчало?

– …То есть, Поттер, ты полагаешь, всё можно разрешить сексом?

– Я полагаю, хорошим сексом можно прочистить кое-кому мозги и доказать, что пренебрежительно отталкивать я не собираюсь. Да и с жалостью к тебе у меня тоже проблемы. Не вижу, чем бы наша ситуация напоминала паркинсоновскую. И вообще - забудь ты обо всех, Драко. Мне… мне хорошо с тобой, хотя я тоже, честно признаться, никогда не мечтал о тебе в своей постели. Всё вышло так… спонтанно…

– Как обычно у тебя.

– Ты тоже для меня значил немало, Драко. Всегда. Ты был тем, что делало мою жизнь… нормальной, что ли. Ты и Рон с Гермионой: обыкновенный школьный враг и обыкновенные школьные друзья, как у всех. Всё остальное было тем, что выбивало меня из колеи. Дома было отвратительно: с приятелями не сложилось, тётя с дядей меня терпеть не могли, двоюродный брат тоже. В волшебном мире меня знала каждая собака, но я совершенно не представлял, чего от неё ждать - она накинется и оближет с головы до ног или укусит. А ещё на меня охотился Волдеморт. Всё вместе как-то не слишком походило на нормальное детство, согласись?

– Пожалуй.

– В мире всё могло катиться в тартарары, но я твёрдо знал о двух неизменных вещах: у меня по-прежнему есть друзья и есть ты. Даже Рон пару раз оказывался не таким надёжным ориентиром, но на тебя я мог положиться. Да что там говорить: когда после первого курса я вернулся в дом родственников, и мне стало казаться, что Хогвартс - всего лишь сказка, сон, мечта, меня спасали мысли о тебе. Потому что хороших друзей я себе ещё придумать мог - в конце концов, какой двенадцатилетний мальчишка не мечтает найти настоящего друга?
– но нафига бы мне было выдумывать тебя?