Сладкий грех. Искупление

Подавляю хохот, представляя лица работников психиатрической клиники в тот момент, когда Слэйна с вещами просят на выход.

— Потом я долго искал разные варианты, чтобы снова быть безумным. Я нарывался на проблемы и даже дрался пару раз, но снова ничего. Тогда я пошёл на крайние меры. Я взял твои вещи, которые до сих пор висят в моём шкафу, начал нюхать их и брать след. Но след не брался. Я целую неделю просидел с твоими вещами в подвале, и мне стало скучно. Затем я начал смотреть видео с жертвами, которые хранятся у меня. Никакой реакции моего разума. Я даже встретился с несколькими людьми, которых ненавижу, и понял, что до сих пор ненавижу и презираю их, но мстить им не хочу. Они просто мертвы для меня и никогда не воскреснут. И тогда я начал выслеживать тебя, надеясь, что хотя бы это вызовет внутри меня желание разорвать тебя на части.

— И как? Получилось? — с интересом спрашиваю его, жуя пирожное.

— Да, я так хочу тебя разорвать в своих руках, что едва держусь. Я очень остро реагирую на тебя. Я схожу с ума от ревности к Мэйсону, и каждый раз, когда он тебя подвозил, мне хотелось свернуть его шею. Хотя до сих пор хочется.

— Хм, вроде бы это нормальное поведение мужчины. Это ревность, Слэйн, — замечаю я.

— Не хочешь врезать мне снова?

— Нет. Я врезала тебе за то, что считала нужным. Я ударила тебя за то, что ты соврал мне. Больше не хочу.

— Чёрт, почему ты не кричишь на меня, Энрика? Ты должна выставить меня вон. Я обманул тебя. Я убил… я… виноват, — он опускает голову, каясь передо мной.

— Слэйн, — тянусь к его руке и беру её в свою. — Я знала, что ты обманул меня. Не сразу, конечно, поняла, потому что эмоции были жуткими и не позволяли мне думать разумно. Но потом я начала сопоставлять факты. Когда ты вытащил меня из воды, я пришла в себя на несколько секунд. Я думала, что это сон, но это был ты. Я слышала твой голос и просто знала, что это именно ты спас меня. Даже если бы я не вспомнила эти недолгие секунды, то всё равно бы верила в то, что ты не мог дать мне умереть, потому что любил меня. Любимых спасают, а не убивают. Затем я вернулась в прошлое и начала читать о разных последствиях и симптомах некоторых случаев в гинекологии. Внезапные и долгие месячные, когда их не должно быть после падения в воду. Тошнота ранее, головокружение, слабость после госпиталя. Я знаю, что у меня был выкидыш. Я была беременна, Слэйн. И ты тоже узнал об этом.

— Прости меня, Энрика. Я не спас вас обоих, — с горечью в голосе шепчет он.

— Послушай, такое случается. Ты не виноват. Я была слишком взвинчена. Помимо этого, я употребляла алкоголь, Лиам опоил меня каким-то наркотиком. Знаешь, может быть, это жестоко, но только подумай, каким был бы этот ребёнок, к которому никто из нас не был готов.

— Я был. Я обманул тебя. Я не предохранялся. Я хотел этого и пытался привязать тебя к себе всеми возможными способами. Я убил нашего ребёнка. Если бы я остановился, то тебе не было бы больно. Я виноват. Так виноват. И это чувство вины изводило меня, поэтому я ушёл. Мне нужно было время, чтобы простить себя, но я понял, что не могу этого сделать, пока не расскажу тебе правду. Она будет жуткой, но ты должна знать каждую мою тайну, потому что я собираюсь начать жить, — быстро говорит он.

— Не убеждай меня в том, что я должна ненавидеть тебя за то, что ты боролся с тем, о чём никогда не знал, Слэйн. Ты не должен винить себя за страх любить и доверять снова, потому что тебе уже сделали больно. Я люблю и понимаю тебя. Тебя рвало на части. Ты искал выход. Тогда он казался тебе правильным. Я не злюсь и прощаю тебя и себя за то, что каждый из нас боялся потерять друг друга. Но если люди любят друг друга, то они будут вместе. Не важно, когда это случится. Я готова ждать тебя, Слэйн. И я ждала.

Слэйн внимательно смотрит мне в глаза.

— Я люблю тебя, Энрика. Я это понял в тот момент, когда прыгнул за тобой. Я люблю тебя.

Моё сердце расправляет крылья от признания Слэйна. Вот и всё. Войне конец.

— Если скажешь, что знаешь, то я придушу тебя. Мне это далось нелегко, — добавляет он, вызывая на моём лице улыбку.

— Да, сделай вид, что ты удивлена.

— Хорошо, я буду удивлена каждый день, когда ты будешь мне это говорить, и я отвечать тебе тем же. Я тоже люблю тебя, Слэйн. Я буду любить тебя всю свою жизнь. Но у меня есть сомнения. — Отпускаю его руку и прочищаю горло.

— Я понимаю. Ты не уверена во мне, и прошлое всё же тоже было для тебя болезненным.

— Нет, дело не в этом. Я не могу быть уверена в том, что мне понравится жить с тобой таким, каким ты стал. Поэтому я предлагаю тебе тест-драйв.

Слэйн кашляет в кулак, скрывая смех.

— И мы снова вернулись к этому. Хорошо. Каковы твои условия?

— Хм, я расскажу тебе позже, а пока ты должен рассказать мне про психиатрическую клинику. Там, действительно, все психи, или это курорт для тех, кто сбежал от своей семьи?

Слэйн смеётся в голос и, хватая за руку, тащит меня на себя. Мне приходится обойти стол. Я падаю ему на колени. Слэйн обнимает меня за талию и улыбается.

— Я люблю тебя, Энрика, и всегда буду безумен в этой любви и останусь животным для тебя. Со мной будет сложно, потому что я только привыкаю к тому, что стал свободным. Я хочу учиться новому. И хочу, наконец-то, изучить все эмоции и чувства рядом с тобой. Я согласен на тест-драйв. Я остаюсь. Мне больше некуда идти. Мне больше нечего искать. Я уже всё нашёл. Я нашёл свой дом. Нашёл свою волчицу, которая спасла меня. Я хочу видеть её каждый день и знать, что она всегда найдёт для меня утешение и станет моим вечным искуплением. Моим грехом, который будет сладок. Он обжёг меня однажды, и благодаря этому огню я начал снова чувствовать всё вокруг. Оказывается, я так сильно люблю тебя, Энрика. — Слэйн целует меня. По моей щеке скатывается слеза от счастья.

Глава 47

— Сегодня отвратительная погода, — кривится Мэйсон, наматывая шарф на шею.

— Правда? Я не заметила. — Пожимаю плечами, направляясь к выходу из ресторана.

— Ты в последние дни часто многого не замечаешь. К примеру, вчера ты убежала куда-то в перерыв без пальто, а потом вернулась и даже не замёрзла. А три дня назад ты наступила на шарф одного из посетителей и пошла дальше, подпевая себе под нос. Что происходит? — хмурясь, спрашивает он.

Прячу улыбку и передёргиваю плечами.

— Скоро Рождество.

— Через два месяца. Это не причина. У тебя всё хорошо? Прости, что спрашиваю, но ты похожа на обдолбанную наркоманку, Энрика.

Я смеюсь и первой выхожу на улицу. Холодные капли дождя сразу же падают на меня, но я обожаю природу. Обожаю её дикость и характер. Природа прекрасна.

— И вот снова. Чёрт, ты же простудишься. — Мэйсон открывает зонт и закрывает им нас обоих.

— Почему ты не можешь видеть, как всё вокруг нас прекрасно? Ты только посмотри. Люди куда-то бегут, спешат, пропускают важные минуты своей жизни. Ради чего? Ради денег? Ради успеха? Ради секса? Как же это противно. Они не замечают тех, кто может стать для них большим, чем просто ещё один день. Они отвергают тепло и нежность, выбирая холод и жестокость к самим себе. Они программируют себя быть угрюмыми и недоступными, а потом злятся на природу, жизнь и фортуну из-за того, что им не везёт. Нет, дело только в самих людях, вот и всё. Пока люди не откроют глаза, в мире будет главенствовать жестокость.

— Эм… так, давай, отвезём тебя домой, Энрика, — медленно тянет Мэйсон, шокировано глядя на меня.

— Я доеду сама, спасибо. Хочу насладиться теплом автобуса и тем, что меня окружает. До завтра. Осмотрись, Мэйсон, как же прекрасно вокруг! — смеясь, раскидываю в стороны руки и кружусь под дождём. Я больше не чувствую холода и страха. Я вижу лишь радость и любовь.

Наверное, у меня такое настроение, потому что Слэйн вернулся. Мы много разговариваем по ночам, когда я возвращаюсь со смены. Он делится со мной тем, что осознаёт и понимает. Он спрашивает у меня, что это за чувство. И всё это потрясающе. Когда человек хочет измениться и научиться новому, то становится уникальным. Хотя Слэйн всегда был для меня особенным мужчиной, но сейчас, наблюдая за ним, подмечая изменения, иногда страх в его глазах, а порой и желание противостоять новому, я вижу жизнь. Именно жизнь, а не мёртвые глаза и запрограммированные поступки. Ведь люди такие же. Однажды им сказали, что они ничего не добьются. И люди уверены в этом. А если уверены, то сами запрограммировали себя на неудачи. Они создают проблемы на ровном месте, а потом страдают и испытывают боль. И ведь причина всего одна — вера в то, что они ограничены в своей жизни. Нет. В мире нет ограничений, они только в голове. В моей тоже такие были, но два месяца помогли мне многое понять и тоже измениться.