Сладкий грех. Искупление

— И что же делать? Это замкнутый круг.

— Что делать? Не искать идеалы. Нужно видеть только мужчину. Нужно видеть только женщину. Нужно быть честными. Пришло время для искупления. Именно фантазии разбивают все сердца на этой планете. Люди ищут то, чего не существует.

— Любви? Все ищут любви?

— Нет, все ищут идеал этой любви. Но никто не знает, какая она на самом деле. Я не знаю. Я не верю в неё и не понимаю её. Это ошибка для моей программы, но я стараюсь узнать больше обо всём в этом мире выбора и женщин через тебя, Энрика. Я выбрал тебя, и теперь ты знаешь об этом. Я не хочу раскрывать тебе всё своё прошлое, потому что тогда ты будешь смотреть на меня вот так, как сегодня, как неделю назад, как в ту ночь. Без осуждения. Без обвинений. Только с безразличием и равнодушием. И это, оказывается, очень больно. Это хуже криков, ссор и агрессии. Твоё безразличие меня уничтожает, поэтому я заставляю тебя испытывать эмоции, хотя понимаю, что они искусственные. Не хочу больше лжи. Я вот такой, а ты вот такая. Но я хочу знать, готова ли ты вернуться со мной в прошлое, чтобы узнать меня? Не отвернёшься ли ты от меня? Не бросишь ли ты меня? У меня тоже есть страхи, Энрика. Я могу удерживать тебя силой год, два, десять лет, но хочу другого. Хочу увидеть то же самое в твоих глазах, что видел, пока играл с тобой. Я жил. Я на самом деле жил, и это не даёт мне отпустить тебя. Рядом с тобой я живой. Дай мне шанс.

Смотрю в глаза Слэйна с проблеском голубых разводов, и моё сердце немного оттаивает. Наверное, я ждала его слов, уверений в том, что важна для него. Я хотела знать, почему он выбрал меня и почему одержим мной? Играет ли он со мной? Пока я не получила большую часть ответов, но моему сердцу в данный момент достаточно, и оно вынуждает меня слабо кивнуть.

— Хорошо. Но больше никакой лжи. Никогда. И это неокончательное решение. Я решаю, Слэйн. Мне сложно. Словно у меня смертельное заражение, и оно убивает меня. Дай и ты мне время прийти в себя. Не дави на меня, — шёпотом прошу.

— Я согласен. Я умею ждать. Я ждал тебя три года, чтобы начать свою игру. А теперь буду ждать момента, когда ты простишь меня за то, что я неверно поставил себе цель. Я создал проблемы. Я знаю. Я виноват. Знаю. Я никогда не испытывал желания искупить перед кем-то свои грехи, а перед тобой хочу.

Слэйн наклоняется и оставляет на моих губах сладкий и лёгкий поцелуй.

Глубоко вздыхаю. У меня нет возможности заглянуть в будущее, но я уверена, что проще не будет.

Глава 18

— Они снова будут смеяться мне в лицо, — шепчу я, облокачиваясь о руку Слэйна.

— Пусть. Не обращай на это внимания, Энрика. Они должны думать, что ты глупая жертва, и я играю с тобой. — Обнимая рукой за талию, Слэйн ведёт меня к дому. Каван уже здесь. Я заметила его машину.

— Это сложно и обидно. Я не смогла проконтролировать свои эмоции. Они моментально вскипели внутри меня. Когда тебе говорят о том, что ты тупая, то хочется мстить, — горько отвечаю.

— Мы отомстим. Я помогу тебе отомстить, Энрика, если ты хочешь.

— Ещё грехи на свою душу возьмёшь?

— Одним больше, одним меньше, мне уже всё равно гореть в аду, а так я хотя бы принесу пользу.

— Сложно смириться с этим.

— Я не могу всё бросить, Энрика. Я взял на себя ответственность, и на меня работает несколько десятков тысяч людей. Кому из них я могу отдать весь бизнес?

— Наверное, никому. Ты, правда, волнуешься об этих людях или хочешь казаться лучше в моих глазах? — спрашиваю, бросая на него испытующий взгляд.

Слэйн ухмыляется мне в ответ.

— Конечно, второе. Мне плевать на людей, Энрика. В этом мире есть несколько людей, с которыми я могу быть честным. Ты одна из них. Я не умею сопереживать утрате или сложностям других людей. Это просто люди, которые работают на меня. Я не требую от них недостижимого, я даю им выполнимые задачи, если они не справляются, то я их увольняю. Это бизнес. Только бизнес.

— А было правдой то, что ты отдаёшь еду бездомным? — интересуюсь я.

— Отчасти. Я это делал только для того, чтобы впечатлить тебя, но привычка осталась, — усмехается он.

— Твоя любовь к кулинарии? — Вопросительно выгибаю бровь, когда перед нами открываются двери. Никто из нас не обращает внимания на то, что дворецкий снова чем-то недоволен.

— Скажем так, что благодаря твоему вступлению в мою игру, я открыл в себе новые таланты, — улыбается Слэйн.

— То есть ты не будешь больше готовить? У тебя это хорошо получалось, — грустно вздыхаю я.

— Если ты попросишь, то я приготовлю для тебя что-нибудь. Если честно, то я заметил, что приготовление пищи помогает мне думать. Я продолжаю готовить, но зачастую это не ем.

— И что ты делаешь с едой?

— Каван отвозит её тем, кому она нужнее.

— Бездомным?

— Нет. Они сами стали такими и ничего не хотят менять в своей жизни, Энрика. Ты была на улице и видела этих людей. Они никуда не стремятся, ничего не делают, просто пьют, и им комфортно. Они не заслужили бесплатную еду.

— Тогда кому же ты её отдаёшь?

— Насколько я знаю, то мои люди вчера отвезли еду в дом престарелых. Слишком много пирогов со шпинатом.

Я широко улыбаюсь Слэйну, радуясь внутри тому, что в нём всё же остались хорошие привычки. На самом деле это даёт мне силы. Не понимание того, что ему туго пришлось в прошлом, а осознание, что он может измениться. Хотя я спрошу у Кавана насчёт еды, чтобы проверить слова Слэйна. Как бы я ни пыталась, но пока ещё не могу ему доверять. Я ещё не пришла в себя. Внутри меня остались пустота и боль, но я тоже стараюсь дать нам обоим шанс. Я пытаюсь простить его. Пытаюсь, клянусь.

Мы входим в банкетный зал. Я не видела его раньше. В этом замке множество закрытых комнат и залов, которые открывают только по определённому случаю, словно кичась тем, как они умеют шиковать. Это коробит и раздражает, потому что мало кто из них работает по-настоящему и знает, как трудно это делать на самом деле.

— Слэйн со своей дворняжкой, как мило, — произносит Лиам и ехидно улыбается.

Я вся вытягиваюсь, как струна, а кровь вскипает от негодования.

Слэйн гладит меня по спине, напоминая, что я не могу снова выйти из себя.

— Ох, Слэйн, ты завёл собаку. Я и не знала. Хотя не надо, я уже нашла. Вот он, — хмыкая, красноречиво оглядываю Лиама в смокинге.

— Знаешь, тебе бы следовало обучить его хотя бы не лаять, когда хозяин говорит. Плохой-плохой пёсик, но так уж и быть ты останешься жив. Ты же глупое создание, — сладко улыбаюсь Лиаму. Вот так тебе, мудак. Да, злись, ненавидь меня, но я не позволю тебе снова увидеть мои эмоции и смеяться мне в лицо.

— Мы займём свои места. С днём рождения, — сухо кивнув Лиаму, Слэйн проходит мимо него, обнимая меня за талию.

— Прости, я не сдержалась. Он меня бесит, — тихо шиплю.

— Мне понравилось. Всё же в тебе тоже есть злодей, Энрика. Не отрицай, в каждом из нас живёт злодей, именно он помогает подняться выше врагов, — подмигивая мне, Слэйн подходит к столу, за которым сидит вся семья Ноланов. Даже Фарелл здесь. Я не видела его очень давно. Последний раз это было, когда он, избитый Слэйном, лежал в госпитале весь напичканный разными трубками.

Конечно, при нашем, а, точнее, моём появлении каждый замолкает и смотрит на меня. Дейдра меня ненавидит, это очевидно, и винит меня в том, что Фарелл до сих пор находится в инвалидном кресле. Хотя у меня сердце обливается кровью от его похудевшего лица. Сальма высокомерно фыркает и делает глоток вина. Ангус напряжённо следит за нами. Бриан хитро улыбается и ждёт, что же будет дальше. Киф спокоен и собран, как и Каван. Я рада, что здесь нет Дарины. Совсем не жалею о том, что врезала ей. Не жалею, и точка.