Сладкий грех. Падение
Шрифт:
— Спасибо за честность. Знаешь, твой отец мудак. И ты должен сделать вот так, когда встретишь его снова, — показываю два средних пальца. Слэйн смеётся и, перегибаясь через стол, целует меня в кончик носа.
— Я же говорил, что с тобой счастлив. Мне нравится это ощущение. Оно такое большое, — шепчет он. И я вижу искреннюю радость. Словно внутри него сидит ребёнок, который действительно только начинает жить.
Слэйн разливает нам чай, и я вдыхаю его аромат.
— Обожаю чай. Не понимаю, почему все зациклились на кофе? Чай же более многогранен.
— Я того же мнения. Я покупаю много чая. Я люблю
— Здорово. Я хочу. А когда придёт врач?
— В девять.
— И ты впустишь её сюда?
— Ради тебя и твоего спокойствия, да, но в комнату для гостей. Моя спальня — моё личное пространство.
— Но я там была.
— Ты тоже моё личное пространство, Энрика.
Довольно улыбаюсь и кусаю булочку. Без сомнения, этот мужчина знает, как покорить девушку. Он превосходный.
— И что будет дальше? Мне нужно выглядеть иначе?
— Если ты захочешь.
— А если я попрошу новую одежду?
— Я не буду против. Я дам тебе её.
— А если я буду наглеть? — Прищуриваюсь я.
— Не будешь. Ты не такая. И ты вряд ли позволишь мне купить для тебя одежду, но мы можем ночью покопаться в мусорных баках. Думаю, это должно быть весело.
Кусок застревает в горле.
— Ты шутишь? Ты что… знаешь, откуда…
— Энрика, я знаю о тебе многое. Да. Это достойно уважения. Я уважаю тебя за твой характер и принципы, Энрика. Уметь давать жизнь вещам и людям снова это дар.
— И тебе не противно?
— Нет. Мне нравишься ты. Ты человек. Остальное тряпки. Я принимаю тебя такой, какая ты есть.
— Почему ты ещё не мёртв? — Шепчу я.
— Прости, что? — Слэйн распахивает глаза и там пробегает ужас.
— Ой… я… хотела сказать, что хорошие люди исчезают с планеты, как редкие животные. Я неправильно выразилась, просто ты меня постоянно поражаешь. Ты самодостаточный, умный, богатый, красивый. Ты элитный. Чувствую себя самозванкой рядом с тобой.
— Энрика, мы это исправим. Вместе. Через неделю ты будешь чувствовать себя хорошо рядом со мной.
— Я тебе верю, — улыбаюсь я.
Делаю пару глотков чая, замечая, что Слэйн наблюдает за мной и осторожно кусает свою булочку. Он ест осторожно. Вчера тоже. Пользуется сотней приборов, а я руками. Я как дикая грязнуля, а он богатый принц. Золушка рыдает, драя свои котлы.
— Значит, у тебя с отцом плохие отношения?
— Нет. Они стабильные. А что?
— Просто ты говорил про подпольный клуб и то, что ты категоричен к его выбору.
— Да, это так, но он мой отец. Он может заниматься любым бизнесом. Это его выбор, не мой. Клубы приносят ему приличный доход, как и всей нашей семье. Скажем так, что это когда-то помогло моим предкам не умереть от голода.
— Понятно. А какие это клубы? То есть там дерутся и люди делают ставки, да? Я слышала от тех, с кем работала, что такое бывает.
— Да. Там отмывают большие деньги. Люди приходят и делают ставки. Есть клубы для богатых людей, есть для тех, кто живёт зачастую на улице. Они приходят туда, чтобы заработать, в итоге оказываются в больнице с многочисленными переломами. Хотя
иногда их переводят в разряд любимчиков, и они попадают на другой уровень. Есть любимчики, есть те, кто приходит попробовать свою удачу. Каван один из любимчиков.— Даже не удивлена. Он псих, — кривлюсь я.
— Когда ты узнаешь его поближе, он тебе понравится.
— Это тоже одно из твоих правил: знакомство с ним и общение? Я не хочу узнавать его поближе, — шиплю я.
— Нет, это не правило. Я бы на самом деле не хотел, чтобы кто-то знал о нашей договорённости.
— Тогда зачем мне знать его поближе?
— Не знаю. Вырвалось. Я не планировал этого говорить.
— Хорошо, — облегчённо вздыхаю и возвращаюсь к завтраку.
Мне этот псих не нравится. Он меня ненавидит. И если он узнает, что я здесь, то он мне сам шею свернёт. Он предупреждал меня. Он говорил бежать, иначе мне не понравятся последствия. Он имел в виду Слэйна?
— Скажи, а ты разговаривал с ним обо мне? — Интересуюсь я.
— Да. Мы друзья. Я с ним говорю больше, чем с другими.
— А что конкретно ты ему говорил?
— Спрашивал, какой ты стала. Почему ты позвонила. Всё ли у тебя в порядке. Он не захотел отвечать, поэтому у меня появился интерес узнать самому. Он не любит, когда я чем-то сильно увлекаюсь. Я говорил, что он считает, что должен защищать меня во всём, как старший брат.
— Особенно, от таких, как я. Он считает меня охотницей за твоими деньгами, да?
— Он упоминал, что девушки подобные тебе никогда не смогут прижиться в моём мире. Им можно только платить за секс, но я так не считаю. Я знал много девушек и женщин. Я доверяю своей интуиции. Ты другая, Энрика. Не обижайся за то, что я сказал тебе правду.
— Спасибо, что делаешь это и не приукрашиваешь её.
— Пожалуйста, Энрика. Привыкни, что я тебе не совру.
Киваю ему, облизывая пальцы. Слэйн пододвигает мне противень, и я хватаю ещё одну булочку. Так вкусно. Я никогда не смогу наесться.
— Ты можешь развесить свою одежду в шкафу перед тем, как приедет врач, — предлагает он.
— Хм, думаю, она там будет смотреться ужасно. Особенно, рядом с твоей.
— Меня это не волнует. Это одежда. Главное, как ты будешь смотреться рядом со мной.
Смущённо улыбаюсь ему. Никто никогда не говорил мне таких вещей. Клянусь. Он обходительный и одновременно пошлый. Очень. Он имеет всё, чтобы победить в номинации «Лучший мужчина Ирландии».
После завтрака Слэйн ведёт меня в спальню и несёт мою сумку. Мне становится стыдно, что у меня нет подходящих вещей, чтобы соответствовать ему.
— Я не хочу ходить постоянно голая, — шепчу я.
— Хорошо. Ты не будешь. Я согласен. Но ты всегда будешь доступна для меня.
— По рукам, — киваю я. — Сегодня? Ты сделаешь это со мной сегодня?
— Энрика… — он шагает ко мне, но я отхожу назад.
— Мне просто нужно знать, чтобы подготовиться морально.
— После того, как придут результаты анализов. Но ты сегодня будешь немного вялой. Укол может подействовать на тебя. Я купил обезболивающее. Иногда женщины испытывают боль и у них бывают месячные пару дней. Тампоны, прокладки и всё остальное для тебя я тоже купил. Поставил в ванной. Я не знал, какой ты шампунь предпочитаешь, поэтому купил несколько видов, как и гель для душа.