Сладкий грех. Разрушение

— Ну как? Условие было приемлемым? — интересуюсь я.

— Более чем. Думаю, это будет моим любимым способом принятия пищи, — отвечая, улыбается он.

Смотрю на него и не могу быть более счастливой. Два часа приготовления слоек с шоколадом, корицей, сахарной пудрой и орехами, были очень весёлыми. Помимо поцелуев, кидания мукой, задания переломать орехи скалкой и небольшого ожога пальца Слэйна растопленным шоколадом, всё было нормально. Я словно оказалась в привычном мире на обычной кухне со своим парнем, и мы смеялись, готовили и дурачились. Слэйн забыл о своём злодее и стал самим собой. Он рассказывал многое о приготовлении теста и о том, как успокаивает его замешивание. Ещё Слэйн показывал, как нужно соблазнять тесто, чтобы оно получилось воздушным. Конечно, он соблазнительно потирался об меня своим членом и жарко шептал на ухо грязные вещи, но тесто вышло изумительным.

— Итак, что я должна знать о сегодняшнем вечере? — спрашиваю, вытирая руки о полотенце, когда мы заканчиваем уборку в кухне.

— Соберётся вся моя семья, то есть все Ноланы, в том числе и Фарелл с женой и Кифом. Помимо них, будут близкие друзья. Приём начнётся в девять вечера, а закончится часа в два-три ночи. Но нам нужно быть там не больше часа. Это будет не ужин. Закуски, алкоголь, светские разговоры и выступление каких-то певцов под классическую музыку, — отвечает Слэйн, и его настроение падает, но я должна была задать этот вопрос.

— Хм, как скучно, — кривлюсь я. — А танцы будут?

— Поверь мне, это ещё скучнее, чем пение, — хмыкает Слэйн.

— А в чём суть? Какой-то праздник?

— Отец решил, что чем чаще он будет устраивать подобные приёмы, тем быстрее я сдамся. Пока все будут фальшиво улыбаться друг другу и рассказывать последние сплетни, остальные будут решать дела за закрытыми дверями. То есть я. Сегодня у меня назначена встреча с одним человеком.

— Неприятная встреча, как предполагаю.

— Да. Я разбирал бумаги и увидел, что после переработки сырья, часть его пропадает. Немного, но если перевести в денежный эквивалент, то мы теряем не меньше ста тысяч евро на выходе. То есть кто-то нечист на руку. И я хочу доказать, что этот кто-то будет сегодня среди гостей. Теперь это моя работа — наказывать предателей, — сухо сообщает Слэйн.

— И что ты будешь с ним делать? Он же богат, правда? А вы, богачи, держитесь друг за друга, — язвительно говорю.

— Именно так. Богатые задницы, вроде меня, не могут терять поддержку таких же богатых задниц. Значит, в дело пойдут шантаж и требование возвращения потерянных денег.

— А если он не поддастся?

— Тогда я передам дело службе безопасности, и уже они будут разбираться с этим. Но вряд ли он не поддастся.

— Тебе нравится это? Нравится подавлять людей и видеть страх в их глазах?

Слэйн задумывается, а потом пожимает плечами.

— Я ничего не чувствую. Мне всё равно, Энрика. Смотрю на них, и мне плевать на то, что с ними будет. Я закован в свои собственные цепи и теперь работаю на семью. Я не могу плохо выполнять свою работу. Я приучен делать всё хорошо.

— Влияние деда? — интересуюсь я.

Слэйн удивлённо смотрит на меня, словно не понимая, откуда я могу об этом знать.

— Если учесть, что твой отец, в принципе, не уделял тебе время, а твоя мама не входит в совет убийц, то я сделала вывод, что этому научил тебя кто-то другой. Ты упоминал, что твой дед был рядом с тобой долгое время, — объясняю я.

— Ты права, всё именно так. Мой дед был ублюдком, но он не бросил меня. Именно он требовал, чтобы я завершал все свои дела. Если я этого не делал, то он показывал мне последствия. Все они были плохими. Мне они не нравились. Поэтому я предпочитаю всё заканчивать.

— А что именно для тебя значит закончить? — спрашиваю, пристально всматриваясь в его глаза.

— Прийти к итогу, то есть к цели, которую я себе поставил изначально. Это логично, — цокает Слэйн.

— Хм, а какую цель ты поставил, когда задумал жизнь на двадцать один день? То есть какая цель у тебя на меня, Слэйн?

— Она изменилась. Это всё, что я могу тебе сказать. Ты боишься итога, Энрика? — Он касается моей щеки и проводит по ней, очерчивая линию подбородка.

— Я просто хочу быть готовой к моменту, когда всё закончится. Просто не хочу страдать от боли, вот и всё. Я тоже люблю знать итог и пытаюсь понять, к чему приведут наши отношения, — честно говорю.

— Я не могу сказать точно, Энрика, потому что это зависит не только от меня, но и от тебя. Чего ты хочешь от меня?

— Ничего, — быстро отвечаю, направляясь к спальне.

— Ты врёшь. Я злюсь, когда ты врёшь мне, — произносит он и идёт за мной, а я зло фыркаю.

— Вру, потому что так легче. Не хочу тешить твоё самолюбие. Я боюсь, что в итоге останусь одна с разбитым сердцем. Закроем тему, — отрезаю я.

— Почему ты убегаешь от меня?

— Я не убегаю, а иду подготовиться к вечеру.

— Ты убегаешь.

Останавливаюсь и шумно вздыхаю. Зачем я снова открыла рот? Почему мне всегда и всё нужно испортить?

— Энрика, — Слэйн кладёт ладони мне на плечи и целует меня в макушку. — Скажи мне, чего ты ждёшь от меня? Тогда нам обоим будет проще.

— Вряд ли ты будешь счастлив услышать это, но ладно, — поворачиваюсь к нему и храбро решаюсь на признание. — Я хочу тебя, как парня, но не хочу выходить замуж и заводить детей. Я, вообще, не хочу детей. Никогда.

— Почему? — хмурится он.

— Потому что это обязательства, а я к ним не готова. Чтобы родить ребёнка, нужно иметь мужчину рядом с собой, в котором я буду уверена. А также дети — это лишение свободы. Мне нечего дать ребёнку. Моя жизнь — это сплошная неразбериха, понимаешь? Для начала я хочу получить образование, затем найти хорошую работу и обеспечивать себя, а уже потом встретить мужчину для себя, ну а там кто знает. Но я точно не буду спешить с этим.

— Встретить мужчину для себя? С этого места поподробней, — в его голосе появляется сталь.

— Ты хочешь, чтобы я была ещё честнее. Ладно, но я не отвечаю за последствия и прошу тебя не злиться, потому что это правда. Я не вижу тебя в своём будущем, как и ты не должен видеть меня. Наши отношения временные. Они, вообще, не должны были случиться. Между нами есть притяжение, и я влюблена в тебя, но знаю, что это ни к чему не приведёт, поэтому не думаю о тебе, как о мужчине, с которым буду в будущем. Да и если учесть, что тебе нужно жениться на женщине своего круга, то я точно не подхожу. Господи, Слэйн, даже мысль о нашей свадьбе смешна, — отвечаю, качая головой и абсолютно не представляя себе этого. Правда, мы продержимся недолго. Наши отношения — это постоянные американские горки, и я не уверена, что, вообще, выживу. На самом деле я считаю, что меня убьют. Не знаю, откуда у меня такие мысли, но просто чувствую, что живой не останусь. Я не успею ничего в своей жизни, потому что моё прошлое уже предрекло мне будущее. Я сама это сделала. Если бы я не высовывалась, то всё было бы иначе. Но увы, я имею то, что имею.

— То есть ты приняла факт того, что являешься лишь временной шлюхой в моей жизни?

От его слов всё внутри вскипает от ярости.

— Как ты назвал меня? — рычу я.

— Не я, а ты сама себя так поставила, Энрика. Обычно женщины хотят всё свести к свадьбе и детям. Но ты отвергаешь это, выбрав позицию женщины, которая плывёт по течению и позволяет делать с собой всё, — спокойно отвечает он.

— Это не так. Я говорю о том, что не вижу будущего в наших отношениях! — возмущаюсь я.