Сладкий грех. Разрушение

Тянусь рукой к светящемуся любовью лицу, но оно исчезает.

Блять!

Я не понимаю, почему мне больше не помогает прошлое. Не понимаю, что она сделала со мной. Не понимаю, почему я отпустил свою жертву и хочу забрать её снова. Забраться с ней в тёмный угол и качать её в своих руках. Мёртвую.

Из горла вырывается крик, и я ударяю кулаками по земле. С меня капает вода. Я мёртв. Почему я снова не чувствую жизни?

Хватаюсь за голову и ору. Мне больно. Меня разрывает на части.

— Энрика. Ненавижу тебя, сука. Что ты сделала со мной? Я убийца. Я злодей. Я не изменюсь. Беги от меня. Убегай… пожалуйста.

Звуки музыки наполняют салон моей машины. Делаю глоток обжигающего виски. Одной рукой держу руль и улыбаюсь.

Мне хреново. Так хреново. Я никого не убил сегодня. Я был хорошим, чёрт возьми! Я хочу убивать! Хочу мстить!

Бросаю машину и иду к дому. Допиваю бутылку и бросаю в сторону. Ударяю ногой в дверь, и она грохочет. Ещё раз. И ещё раз. Свет включается. Мои кулаки сжимаются. Мстить! Забрать своё! Причинить боль!

— Какого чёрта? Слэйн? — На лице дяди полное удивление. Он не успевает сообразить, что происходит, как я хватаю его за пижамную рубашку и толкаю внутрь.

— Слэйн! Чёрт! Дейдра, звони Ангусу! — орёт Фарелл.

Я ударяю его в живот. Он кряхтит и падает на колени. Бью его ногой в рёбра. Тащу его за волосы и бью головой о стену.

— Слэйн, остановись!

— Помогите! Скорее! Помогите! Ублюдок! Оставь его! Оставь! Он не виноват в том, что ты сумасшедший выродок! — визжит тётя.

Ещё раз прикладываю его головой о стену и выгибаю шею, чтобы увидеть кровь, текущую из его носа, и выбитые зубы. Фарелл кашляет кровью, и слюни, окрашенные алым, стекают по его подбородку. Я наслаждаюсь этим видом. Он должен смотреть мне в глаза.

— Не приближайся к ней. Она моя, понял? Она принадлежит мне. Тронешь её. Посмотришь на неё или позвонишь ей, и я убью тебя. Сначала твоего сына у тебя на глазах убью, потом эту визжащую суку, а затем тебя буду мучить, и ты сдохнешь. Она будет смотреть на ваши смерти. Хочешь показать, какой я? Ты покажешь. Хочешь уничижить её? Ты это сделаешь. Оставь мою жертву мне. Она моя, — рычу я.

— Слэйн, прошу, Энрика так молода. Оставь её… забери меня. Не её. Я умоляю. Я обещал защищать её. Она не виновата. Не виновата. Прошу, — молит он.

— Она моя! Моя! Моя! Никто не заберёт её у меня! — Снова и снова ударяю его головой о стену. Я убиваю его. Я знаю. Я убиваю.

— Слэйн, оставь в покое мою девочку. Оставь её. Она добрая… любит тебя. Ты не заслуживаешь её любви. Ты ничего не заслуживаешь…

Я ору и вновь ударяю его кулаками, ногами, чтобы убить.

Не заслуживаю! Ничего! Никогда! Один!

«Ты теряешь себя. Не делай этого с собой».

Мои пальцы разжимаются. На них кровь. Шатаясь, отхожу назад. Мой дядя лежит у моих ног. Слышен визг Дейдры и других женщин, а также их крики и вопли о том, что я убийца. Они окружают меня. Я слышу крики и мольбы. Я холоден. Бессердечен. Я жестокий ублюдок. Я такой… такой…

Ударяю себя по лбу и отхожу назад.

— Ты убил его! Доналл! Любимый! Доналл! Открой глаза! Убийца! Он же твой дядя! Он же любил тебя!

Горе и слёзы. Меня всегда это окружало. Сначала его руками. Теперь моими. На них кровь.

— Нет! — Боль рвётся из горла наружу. Мне больно. Так больно.

— Он жив… ещё жив. Пожалуйста, вызовите скорую! Пожалуйста! Слэйн, помоги! Помоги! — плачет Дейдра. Она тянет ко мне руку, а я ухожу.

Я не могу дышать. Не могу… мне не хватает воздуха.

Хватаюсь за крестик на своей шее и рву цепочку. Он сверкает в моих грязных руках. Целую его, сжимая в руке. Еду в темноте. Один. Снова один. Мне больно… так больно.

Спускаюсь вниз, отталкивая охрану. Вхожу в помещение, в котором находится человек, который мне нужен. Он нужен мне.

— Слэйн, — хрипло говорит Каван. Я падаю на колени и скулю.

— Слэйн, чёрт! Кого ты убил? Слэйн!

Цепи звенят. Они такие громкие. Мне нравилось их слушать. Музыка и они. Было прекрасно в одиночестве, пока этот ублюдок не приходил. Мне так нравилось одиночество без него. Я был рад избавиться от него ради власти. Ради того, чтобы держать всё в своих руках. Я его наследник. Его продолжение. Его злодей.

— Слэйн, посмотри на меня. Дыши. Дыши давай. — Каван держит мою голову.

— Фарелл. Я его убил, — признаюсь я.

— Твою ж мать. Слэйн, пора заканчивать. Пора. Ты понимаешь это?

— Я не хочу. Она моя. Моя. Ты не заберёшь её у меня. Никто не заберёт. Он хотел забрать её, испортить мою игру, и я его убил. Я убью и тебя, если ты сделаешь это. — Хватаю Кавана за горло и сжимаю.

— Я не собираюсь забирать у тебя её, Слэйн. Дай помочь тебе. Дай мне быть рядом, как раньше. Я подстрахую тебя. Ты делал укол сегодня? Ты сделал его, когда почувствовал это снова?

— Нет. С ней мне не нужны уколы. С ней я… живу. А потом она меня убивает. Я не знаю, что мне делать. Я должен её убить, Каван. Должен. Убить, а потом качать в своих руках и гладить её мёртвое лицо. Оно так красиво. Она такая красивая. Она живая. Она прекрасна. — Моя рука безвольно падает, и я сажусь на грязный пол.

— Мы справимся с этим, Слэйн. Справимся, как раньше. Всё будет хорошо. Принесите мне мою сумку. Там есть ампулы. Я взял на всякий случай. Давай иди сюда. — Каван обнимает меня и гладит по волосам.

— Ты пьян. Тебе нельзя было пить, Слэйн. Ты же знаешь правила.

— Я не хочу больше жить по правилам, Каван. Они меня задолбали. Я не болен. Она не видит меня больным. — Дёргаю головой и отодвигаюсь от него на безопасное расстояние.

— Потому что Энрика не знает тебя, Слэйн. Ты играешь роли, но ни разу не был собой с ней. Что спровоцировало приступ?

Ненавижу, когда он говорит со мной так, как будто я мальчишка.

Поднимаю на него злой взгляд.

— Хорошо. Не хочешь, не говори. Но ты приехал ко мне не просто так, а потому что знаешь, что я всегда пойму тебя, Слэйн. Ты мой друг. Ты мне, как брат. Я не могу спокойно наблюдать за тем, что ты с собой делаешь. И ты искупался, как подозреваю, в реке. Ты уже давно этого не делал.