Сладкий обман

Я глубоко вздыхаю, закрываю глаза и качаю головой.

Как могли ее руки быть такими холодными в такое время?

Когда я, не удержавшись, снова смотрю на нее, мой взгляд останавливается на упавшем на ее лицо пряде волос. Я провожу глазами по ее лицу до мягких губ. Они имеют естественный розовый оттенок и оказываются опасным искушением. Что-то мягкое обволакивает мою грудь, чему я не хочу давать названия.

Моя жена прекрасна.

Пальцы на моей руке медленно сгибаются и разжимаются. Ее лицо искажается, а тело напрягается, как будто ее что-то беспокоит.

Я ничего не могу поделать, когда моя рука медленно вытягивается. Мой палец проносится над ее лицом, прямо над прядью волос, которая явно ее раздражает.

Не делай этого, Ремо.

Что я делаю?

Мой желудок опускается, когда она двигается и вздыхает, ее рука падает с моей руки. Мне мгновенно становится холодно. Она поворачивается ко мне спиной, и во мне поселяется что-то жутко похожее на разочарование.

Покачав головой, я встаю с кровати. Все равно будильник прозвенит в любую секунду. Я принимаю душ, собираюсь, затем спускаюсь вниз, чтобы позавтракать. Изабелла протягивает мне миску с йогуртом и порезанными фруктами, и я сажусь за остров и ем.

Тут раздается звук открывающейся и закрывающейся входной двери, и я выпрямляюсь, ожидая, что незваный гость войдет внутрь.

— Алло? Есть кто дома?

Никто, кроме уполномоченных лиц, не может даже войти в мой дом, поэтому, когда я слышу негромкие разговоры двух человек, моя челюсть отвисает.

Они заходят в дверь кухни, стоят бок о бок и улыбаются мне. Что за курсы актерского мастерства они проходили?

— Ремо.

Мама стоит и смотрит на меня, практически вскакивая на ноги.

Отец кладет руку ей на плечо, чтобы успокоить.

— Где ты был? Мне не терпится с ней познакомиться!

— Какого хрена ты здесь делаешь? — Я требую, выравнивая свой взгляд с их взглядом, надеясь, что они увидят раздражение на моем лице из-за наглости, с которой они входят в мой дом, как будто у них есть на это право.

— Уходите, — выдавил я из себя.

Глаза отца сужаются, когда он видит выражение моего лица, а мама застывает, растерянно моргая глазами.

Движение позади родителей привлекает мое внимание. Слова не получаются, и я на мгновение забываю скрыть свое выражение лица. Белый шелковый топ облегает грудь Авроры, а голубые джинсы обтягивают ее бедра. Она обута в белые туфли на каблуках с большим тюлевым бантом, а ее мягкие русые волосы завиты.

Румяные губы растянуты в милейшей лучезарной улыбке, глаза светятся и искрятся.

Ее взгляд падает на пару, стоящую передо мной, и она переводит глаза на меня, приподнимая брови. Я чувствую, как из меня что-то высасывают, и мне становится трудно дышать, когда она смотрит на меня.

Она мило улыбается мне.

Красиво.

Что со мной не так?

— Доброе утро, красавчик.

Моя грудь сжимается от знакомого прозвища, как будто что-то наконец-то стало правильным.

Она подходит ко мне, и поскольку я сижу на барном стуле, ей даже не нужно наклоняться, чтобы приблизить свое лицо к моему. Знакомый вишневый запах обволакивает меня. Он наполняет меня до краев, и я не могу остановиться, когда руки Авроры обхватывают мои плечи. Моя рука поднимается и скользит по ее талии.

Я улавливаю ее резкий вдох, но она нежно целует меня в щеку, ее пухлые губы заставляют мою кровь бежать по телу. Мое сердце бешено колотится, и я крепко сжимаю ее руку.

Она так сильно влияет на меня, и это безумие, что я не хочу этого признавать.

Я не хочу.

Это фальшивка.

Она устраивает шоу для моих родителей.

Мы оба это знаем.

Так почему же, когда она поворачивается в моих объятиях, прижимаясь ко мне так близко, моя рука все еще находится на ее талии?

Почему она наклоняется ближе, как бы ища у меня тепла?

И почему я верю, что могу дать ей его?

— Аврора, как приятно официально познакомиться с тобой.

Мама нерешительно делает шаг вперед, протягивая руки, чтобы обнять Аврору.

Гнев накатывает на меня волнами, и я хмуро смотрю на нее, когда ее глаза встречаются с моими из-за плеч Авроры. Она мгновенно отводит взгляд.

Моя рука неохотно опускается с талии Авроры, и она обнимает мою мать в ответ, как будто знала ее всю жизнь. Я сжимаю руки в кулаки. Я готов разбить все на этой кухне.

Как, черт возьми, они посмели сюда войти?

— Мне тоже. Ремо говорил мне, что вы очень щедры, так что я надеюсь, что сегодня вы сможете принять от меня что-нибудь. Как насчет завтрака за мой счет? — предлагает Аврора.

Мамины глаза загораются, а отец выглядит не менее впечатленным, как будто они оба теперь под ее чарами.

Все происходит слишком быстро. Кажется, что все выходит из-под моего контроля.

Я знаю, почему.

Я хотел этого брака только ради выгоды, которую он давал мне в мире бизнеса. Я не ожидал, что брак будет таким. Он будет вызывать столько эмоций, порождать столько вещей, которые я не могу контролировать, например, любовь моих родителей к Авроре.

Наблюдать за тем, как Аврора передвигается по кухне, разговаривать с мамой о ее любимых блюдах и о том, как она приглашает Аврору к себе, чтобы та попробовала ее стряпню.

Мама воспитывала меня порядочным. Не проявлять неуважения, а отец воспитывал меня безжалостным в бизнесе. Но они забыли об одной вещи: о темных секретах, которые они скрывали, пытаясь вырастить из меня идеального наследника, который бы перенял бизнес деда.

И что эти грязные секреты однажды приведут их к гибели, а их собственный сын поможет им упасть.

— Что ты думаешь, Ремо?

Я поднимаю глаза на мать, затем в замешательстве смотрю на Аврору.

Она незаметно кивает мне, на ее лице появляется маленькая дразнящая улыбка.

— Да, — отвечаю я.

Мама, похоже, довольна моим ответом.

— Отлично. Ремо может отвезти тебя к нам домой, и мы сможем встретиться! Я бы с удовольствием пошла с тобой по магазинам без мальчиков.

Этого не будет. Без моего присутствия. Авроре нужно держаться от них как можно дальше.

Я сижу за завтраком и ем круассан со сливочным сыром и омлет, который приготовила Аврора, а также ее свежевыжатый апельсиновый сок. Я съедаю все и качаю головой на Изабель, когда она идет сказать Авроре, что я уже поел.