Сладкий обман

— Это будет выглядеть просто потрясающе.

Мой взгляд останавливается на ее губах, на ее волосах, на ее высоких щеках и изящном горле, которое мне почему-то хочется прикусить.

Мой взгляд падает на кремовую плоть ее плеч и груди, виднеющуюся под шелковой рубашкой. Во мне вспыхивает желание увидеть ее кожу, покрытую отметинами.

Любовные укусы.

Сделанные мной.

— Это такая хорошая идея. Я очень надеялась, что ты наденешь со мной белое, но, думаю, если ты наденешь черный костюм, а я — черное платье, мы будем очень хорошо смотреться вместе.

Она начинает перечислять, как мы можем сочетаться, и даже предлагает идеи, как мы могли бы просто дополнять друг друга, а не сочетаться.

Я представляю, как я вхожу в это грандиозное заведение с Авророй за руки, и мы оба в черном. Это не кажется мне плохой идеей.

Когда я замечаю волнение на ее лице — широкую улыбку, яркие глаза, — когда она говорит со мной, жестикулируя руками, мне кажется, что она движется в замедленной съемке. И все же она выглядит волшебно.

Она не может быть настоящей. Да и может ли?

Как может женщина выглядеть так очаровательно, когда разговаривает?

11

— Готовы ли вы? Он идет. — Амина, помощница Ремо, кивает мне.

Это пакистанская женщина, которая выглядит просто великолепно со смуглой кожей на фоне красивого струящегося красного платья, которое она сегодня надела. Ее темные волосы только подчеркивают ее черты.

Хотя я не рассказала ей всего о себе и Ремо — как и Камари, которая стоит у лифта и ждет, когда он выйдет, — я рассказала ей, что мой муж злится на меня, и я пытаюсь заставить его простить меня и вернуть его.

— Проблемы мужа и жены, — вот что я ей сказала, и это помогло.

Теперь мы ждем, когда Ремо выйдет из лифта и войдет в свой кабинет, где сижу я.

— Доброе утро, мистер Кэйн, — говорит Амина слишком громко для обычного разговора.

В ответ я слышу негромкое ворчание "доброе утро".

Проходит секунда. Сердце замирает в горле, и я задерживаю дыхание. Я не хочу ничего пропустить.

Проходит еще одна секунда.

Громкий удар заставляет меня вздрогнуть. Я зажимаю рот рукой, чтобы не издавать никаких звуков.

— Черт! — От этого глубокого гортанного крика мне становится не по себе. Я знаю, что это должно быть больно.

— Смотри, куда идешь. Что ты делала с таким тяжелым ящиком? — Голос Ремо громко гремит в офисе, так как на его этаже пусто.

— Куда ты идешь?

Камари, должно быть, идет или убегает.

— Она просто пришла забрать доставку для третьего этажа. Я поговорю с ней. Ты в порядке? — быстро говорит Амина, видимо, пытаясь отвлечь его, чтобы он не остановил Камари.

Хорошо, что Камари была в светлом парике, закрывающем половину лица.

— Иди, посиди в своем кабинете. Я принесу пакет со льдом.

Я вскакиваю с дивана, стоящего сбоку от кабинета, и стою, ожидая, пока ручка двери опустится, а затем медленно откроется.

В комнату входят блестящие черные туфли, за ними — знакомые чистые брюки, ведущие вверх по большому, сильному телу Ремо. На его лице глубокое хмурое выражение, он идет, совершенно не хромая. Он скрывает свою боль, и от этого я вдруг чувствую себя виноватой.

Может быть, я зашла слишком далеко.

— Ремо? — Мой голос тихий, как шепот в темноте.

Сколько книг упало и задело его? Это была целая коробка? Может, мне стоит просто извиниться? Нет, тогда он будет относиться ко мне еще более настороженно, чем сейчас.

Ремо поворачивает голову в мою сторону, его темные глаза прищуриваются. Он закрывает их, вздыхает и сжимает переносицу.

— Вот, позволь мне ответить. Что случилось? — Я изображаю бесстрастность, быстро беру из его рук портфель и кладу его на стол.

Я поворачиваюсь, готовая помочь ему, но он уже идет к своему креслу за столом.

Он со стоном опускается в кресло, и его голова откидывается назад.

— Ты в порядке?

Я смотрю, как покачивается его адамово яблоко, и у меня перехватывает дыхание.

Не время думать о том, что он красив, Аврора.

— Просто помолчи минутку.

Это не грубость, а просто просьба, как будто он пытается все обдумать.

Я медленно обхожу его стол и бросаю взгляд на его туфли. На кончике левого ботинка есть небольшая вмятина, но я бы ее не заметила, если бы не искала ее специально. Я поднимаю глаза и вижу, что его красивое лицо напряжено. Он поднимает руку и массирует плечо.

— У тебя болит плечо?

Ремо открывает глаза и смотрит на меня. В его глазах плещутся досада, растерянность и раздражение.

— Я не уверен. Я каждый день делаю такое лицо?

Его вопрос риторический, я знаю, что так оно и есть, но все равно пролепетала: —

Ты выглядишь так, будто собираешься убить меня каждую секунду, так что да?

Я пожимаю плечами и оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, могу ли я чем-нибудь ему помочь. Конечно, я не могу делать ему массаж здесь, в его кабинете, так рано утром.

Может быть, я могу наложить какую-нибудь мазь, чтобы помочь ему. Что-нибудь.

— Ты…

Крепкая хватка на моем запястье не дает мне отойти от него.

Я смотрю вниз на большую загорелую руку, держащую мое запястье. Нервы бросились мне в живот.

Ремо выглядит еще более растерянным, чем раньше.

Почему хмурый взгляд не может быть плохим?

Почему оно тебе так идет?

Его сильные черты лица только подчеркивают его красоту и заставляют меня снова почувствовать слабость внутри.

— Что ты сказала? — Его тон спокоен, глаза пристально смотрят на меня.

— Вообще-то, я даже не успела закончить предложение.

Я нервно хихикаю.

Он качает головой.

— Что ты сказала до этого? — требует он, его голос достаточно глубок, чтобы вызвать у меня дрожь, но я воздерживаюсь от какой-либо реакции. Крепкая хватка на моем запястье удерживает меня в заложниках.

— Что ты смотришь на меня так каждый день? — спрашиваю я.

Мое сердце подскакивает, когда он притягивает меня к себе, пока я не оказываюсь между его ног. Я хочу прочитать в этом маленьком жесте нечто большее, но не стоит.