Сладкий подарок для императора Теней

— А ты женат? — вдруг спросила мисс Дэшвуд. — Или как у вас принято — есть ли женщина, которая дожидается тебя в твоем мире?

Такого вопроса демон не ожидал. Падающие разноцветные струи замерли и перестала бить в чашу. Он заволновался, что она неправильно истолкует его молчание. Отрицательно покачал головой.

— Я же упоминал, что ни в кого не был влюблен. Только сейчас и в тебя. Или ты про то, что одно другому не мешает?

Покрасневшая девушка неопределенно пожала плечами.

— Я имею в виду, что, наверное, у такого, как ты, должна быть подруга. Такая, что ждет и скучает. Разве может могущественный мужчина быть совсем один?

Теперь Феррис мог бы отзеркалить ее жест, но сдержался.

— У меня есть древняя служанка. Из лампы, сотворенной в одном из окраинных миров еще до того, как Тьма и Свет разделилась на две половины. Она заправляет домом и, наверняка, обратит внимание, если меня не будет слишком долго. Но вряд ли станет скучать. Марибуршшшишь всегда найдет, чем заняться.

Бекки оттаивала. Она разглядывала его как-то по-новому. И вопросов в ее голове, очевидно, только прибавлялось.

— А как ты выглядишь на самом деле? Какая внешность у вас считается нормальной, а какая — приятной? Этот фактор на что-то влияет или вы просто принимаете любую удобную форму?

На этот раз император не смутился. Он вспомнил, как Дафна при первом его выходе сообщила всем, что демон мог принять какой угодно вид, чтобы воздействовать на слабые женснкие сердца. Букашечка, разумеется, не имела представления ни о нем, ни о мирах, которыми он правил.

— Это мое нормальное лицо — вне трансформаций, вызванных магией. Там ты бы заметила изменения, связанные со стихией, к которой я обращаюсь, — то есть огня или льда. Например, в последнем случае на коже появляется иней, а вокруг пальцев — синее свечение. Еще каждый, кто обретает длинную жизнь, добавляют себе черты сильных магических рас. Так, я больше похож на демона, а Михаэль — на тигра. Но в целом и меня, и его обычно находят привлекательным. У нас считается, что чем ты сильнее, тем больше твой характер отражается на облике.

Бекки не надо было напрягаться, чтобы вспомнить его акульи зубы или огненную тиару над головой, когда они проваливались за пределы Аламеньи.

— Давно вы дружите?

Феррису не уточнял, о ком речь. Про себя отметил, что общение с ней давалось чрезвычайно легко. Да, он отвык долго пользовался голосовыми связками, но в остальном это было так увлекательно. Делиться информацией и воспоминаниями с ней — это как если бы он кормил ее сладостями. Лицо Бекки становилось умиротворенным и вместе с тем предвкушающим.

Император знал еще одно занятие, которое понравится ей не меньше. Но раз девушка настроена поговорить, то разве возразишь...

— Вечность, не меньше. Мы оба родились в одном из светлых миров, где магия считалась за диковинку. Почти как у вас, но все же ее запасы превосходили ваши. Я приютский, своих родителей не знал. Михаэль, наоборот, из состоятельной семьи. Мальчишкой я часто дразнил его и даже колотил, если он проходил через мой переулок. А маленький засранец делал это часто, пытаясь доказать себе, что не боится.

Бекки трогательно наморщила лоб:

— Как же из этого вырасти дружбе? У мальчиков все иначе.

«Ты не представляешь насколько, милая», — вздохнул про себя Феррис, но разговор не оборвал.

— Так продолжалось до тех пор, пока он не принес с собой артефакт и не направил его на меня. Уж не знаю, собирался ли покалечить или только напугать, но я смог отбить удар. В результате меня заметил местный маг и взял в подмастерья. И, вот что странно, за мной увязался и Михаэль, который решил во что бы то ни стало изучать магию — и ни в чем мне не уступать. Оказывается, тот артефакт он активировал так хитро, что ни один из обученных колдунов не мог понять, что произошло.

— А дальше? Вы наконец подружились? — девушка непроизвольно облизнула губы, чтобы убрать остатки сливочного крема. Феррис на несколько секунд позабыл, о чем только что рассказывал.

— Не сразу. Михаэль стал мастером заклинаний. Он создавал такие конструкции, что все вокруг ахали. А я учился на обычного боевика. Обычного то обычного, только очень крепкого. Такого, что собственный учитель начал меня побаиваться… И однажды пацан-зазнайка — к тому времени я уже признал его своим коллегой — совершил ошибку. Произнес формулу, которую составил неверно, однако же спас меня от расставленной мастером ловушки. Я вынес Михаэля из-под обломков здания. И в тот момент понял, что больше-то у меня никого нет. Я или признаю себя одиночкой — что для сильного мага вполне себе вариант — или соглашусь с тем, что этот мальчишка мне дорог. Я допустил слабину. Так у меня появился брат. А потом нам пришлось убить учителя и присягнувших ему. Доучиваться самим, осваивать межмировой переход, обманывать смерть. Я всегда знал, что не подведу его. Шел и шел вперед, ступень за ступенью.

Феррис отметил, что его леди, несмотря на явный интерес, устала и зевала украдкой. День был безумный, и она вымоталась еще до обеда.

— На сегодня, пожалуй, все, — с явным сожалением сообщил он. — Хотел бы я закончить этот день иначе.

— Я тоже, — шепнула Бекки.

Он подошел к ней, чтобы помочь подняться. Она подала ему руку, оперлась на его, а потом порывисто обхватила за шею. Если бы это была одна из ее сестер... Но это она, и сопротивляться ей он не в состоянии. Феррис слышал, как колотится ее сердце. Император наклонил голову, потянувшись к ее губам, и в последний момент краем глаза заметил движение.

Это хранители. Щупальца снова здесь. Как же быстро. Он направил к пальцам ледяной заряд и в то же время запустил крошечный огонек в точку под нежным девичьим ушком. Бекки не успела ничего понять перед тем, как потеряла сознание.

Извиняться он будет потом, если будущее все же наступит. Но до того, как Феррис атаковал отвратительные отростки, выползающие на них из стен с трех сторон сразу, раздался угрожающий тигриный рык. Михаэль тоже в деле.

Глава 54. Ни одной хорошей новости — или, наоборот?

Я просыпалась с подозрением. Оно пробудилось во мне раньше, чем сознание вернуло себе свои права. Все было так мило — объятия демона, его губы, прижимающиеся к моим. Но сейчас я лежу в собственной кровати, переодетая в одну из самых строгих ночных сорочек, а на груди у меня сидит Мэри. Время от времени она сердито переступала передними лапами.

— Хозяйка, тут такие новости. Весь дом на ушах. К вам стучались три раза, но вы спите. Как будто вас всю ночь возили головой по ступеням.