Сладкое лекарство от бессонницы

Здесь крылась опасность, но Лара считала, что обладает отменным иммунитетом, потому что ее не интересовали легкомысленные отношения, до которых он был падок. Однако он поменял правила игры, привычный вечерний ритуал пленения жертв и последующего наслаждения трофеями прервался, и в результате ее мнение о нем тоже изменилось и перестало служить оборонительным валом. Ситуация с Тори показала, что он нравится ей больше, чем она признавалась – самой себе, ему, всем.

Теперь, когда стресс от запуска проекта немного прошел, на первый план вышло ее отношение к Алексу.

– Это был потрясающий успех, – сказала Лара. Глаза ее сияли, она так и лучилась в розовом свете магазина. Сердце Алекса сжалось в груди. Он подождал, пока она выключит освещение и запрет дверь, и вот она уже идет рядом с ним по ледяному тротуару, вдыхая чистый ночной воздух.

– Похоже, ты неплохо ладишь с Тори, – заметила Лара через мгновение.

Алекс тут же насторожился. Значит, она обратила на это внимание?

– Мы давно знакомы, – пояснил он. – Она приезжала к нам на каникулы, когда мы с Поппи были детьми. – Он помолчал немного. – Мы с ней встречались время от времени. Ну не то чтобы встречались, просто близко общались, когда оба были свободны. Ничего серьезного.

Лара хохотнула:

– Для тебя вообще нет ничего серьезного, да?

Алекс поразмыслил над ее словами и засунул руки в карманы:

– Ты должна понять, какой была моя жизнь там, в армии. Я так глубоко погрузился во все это, что у меня попросту не оставалось времени на что-то другое или на кого-то. У военных во главу угла ставятся послушание и порядок. Сколько себя помню, всегда кому-то подчинялся – будь то директор школы или более старший по званию. Внезапно получить так много свободы было очень странно. Я мог делать что хотел и когда хотел. И это после стольких лет жесточайшего режима. Ну, я и решил наверстать упущенное.

– Значит, вот чем ты занимался? Сегодня с Тори. Наверстывал упущенное?

Его сердце пустилось вскачь.

– Нет, мы просто болтали. Эта сторона жизни не имела для нас большого значения, к тому же все в прошлом. Мы с ней друзья и не более того.

– Потому что она с Марком?

– Не только поэтому. К чему вообще все эти вопросы? Ревнуешь? – спросил он таким тоном, что при желании это можно было принять за шутку.

– Нет!

Слишком быстрый и резкий ответ сказал Алексу все, что он хотел знать, и у него в душе загорелась искорка надежды.

– Просто интересно, – буркнула Лара.

– Может, ты не заметила, но я последнее время ни с кем не встречался, включая Тори. Одноразовые свидания потеряли свое очарование.

– Что так?

– Неужели непонятно? – начал выходить он из себя. – Полагаешь, у меня в привычке слоняться по магазинам дамской одежды? Ты не думаешь, что я прямо сейчас мог бы сидеть в баре, завязывая несерьезные отношения? Я всю свою жизнь подчинялся другим людям, жил по чужим правилам, и несколько прошедших недель я впервые был волен поступать как мне вздумается, без оглядки на других. И теперь выясняется, что мне это не нужно! Я не хочу! Я лучше поболтаю с бандой тоскующих домохозяек и выпью розового шампанского, если это означает быть рядом с тобой. – Он уставился в небо. – Что ты со мной сделала?

Повисло молчание, и Алекс скосил на Лару глаза. Она явно не выглядела встревоженной и не готовилась дать ему от ворот поворот. Она улыбалась ему, а большего поощрения Алексу и не требовалось. Он остановился, заключил ее в объятия и поцеловал.

Его комната вновь обрела военный порядок. Мягкий свет настольной лампы вырывал из темноты полки с аккуратными стопками вещей и идеально заправленную кровать. Алекс подошел к окну и задернул шторы.

– Этому помещению срочно требуется мягкая мебель… – начала было Лара, но он подошел к ней и запечатал ее рот поцелуем, не дав договорить. Все мысли о декоре тут же вылетели у нее из головы. Он погладил ее кожу большим пальцем, прижался губами к ее нежным губам, раздвинул их и принялся ласкать языком. По ее телу пробежали горячие искры, собрались в животе и опустились ниже, поселившись между стройных ног. Какие у него широкие мускулистые плечи! Она позволила своим рукам скользнуть вверх по его груди, обвить его шею, пройтись по волосам, а он все это время крепко обнимал ее. Все опасения насчет одноразовых отношений растаяли как дым на ветру, они требовали здравого рассудка, а всеохватывающая сила физического влечения к Алексу полностью отключила мозг. Никогда прежде, ни с одним мужчиной она не теряла контроль над собой, не то чтобы ее голова всегда оставалась холодной, но такого, как сейчас, с ней никогда не случалось. Что же в нем есть такого, отчего она больше не может мыслить здраво?

Ее духи заполнили все его сознание, обострили чувства.

Это было как срывать обертку с самых роскошных подарков. Один восхитительный слой за другим, бархат, кружево, шелк, кристаллы. Он нащупал молнию у ее шеи и потянул вниз, расстегнув платье до самой поясницы. Облако шелка легко соскользнуло с ее плеч и упало к ногам сияющей лужицей. Под ним обнаружилась комбинация, тонкая, практически невидимая. На фоне этого персикового шелка в мягком свете лампы ее кожа казалась сливочной. От ее женственности у него голова шла кругом.

Он спустил с ее плеч тонюсенькие бретельки и начал прокладывать дорожку поцелуями от шеи вниз. Ее кожа была такой же гладкой и безупречной, как шелка, которые она носила. Под комбинацией его ждал изысканный кружевной бюстгальтер, и он приложился губами к ее соскам прямо через всю эту роскошь. Из ее груди вырвался чуть слышный стон, спина выгнулась, и его тело пронзила стрела желания. Лара расстегнула пуговицы на его рубашке, сбросила ее с плеч, опустилась ниже, к молнии на джинсах, и выпустила на волю его восставшее копье. Кончики пальцев легонько прошлись по всей его длине, воспламенив огонь в его чреслах, и он поймал ее за руку прежде, чем окончательно утратил над собой контроль. Обнял ее за талию и уложил в кровать, и вот она уже лежит рядом с ним, окутанная светом единственного ночника, в чудесном лифчике и трусиках, выгодно подчеркивающих все ее округлости. Ее белье явно было создано для того, чтобы им любовались, и эта уверенность Лары в совершенстве собственного тела заворожила его.

Алекс разрешил своим рукам пуститься в путешествие по ее телу, исследуя, радуясь отклику, когда он добрался до нежной кожи на внутренней стороне ее бедер, тому, как она напряглась, когда он запустил пальцы под кружево ее трусиков, нежно погладил, распуская бутон ее складочек, и проник внутрь. Она задохнулась, когда он нашел заветный бугорок и стал медленно водить по нему большим пальцем. Свободной рукой он накрыл ее грудь и принялся играть отвердевшим соском, поднимая ее все выше и выше, пока она не добралась до самых вершин удовольствия.

С минуту она лежала рядом с ним неподвижно, но вот запрокинула голову, нашла губами его губы и принялась дразнить его язычком, еще сильнее разжигая в его теле огонь. Потом она поднялась, нависла над ним, и светлые волосы волной накрыли его лицо, когда она прижалась губами к его шее. Продвинулась ниже. Еще ниже. Он невольно напрягся, когда она добралась до грубых шрамов на левой стороне его груди, руки сами собой сжались в кулаки. До этого он ни разу так не переживал, ему было абсолютно все равно, что подумают о нем случайные подружки.

Но она – совсем другое дело.

Лара была такая красивая, идеальная, безупречная, и Алекса внезапно охватил страх: что, если она найдет его отвратительным?

Но она не задержалась на месте. Дорожка поцелуев не прервалась ни на секунду, словно и не было всех этих мерзких рубцов. По его телу прокатилась волна облегчения, и страсть смыла все его сомнения. Одним стремительным движением он перевернул ее на спину и потянулся к тумбочке, где хранил кондомы.

Сердце Лары так сильно билось в груди, что он вполне мог услышать его. Когда он начал медленно водить головкой по ее нежному лону, ее обуяло такое желание, что она приподняла ему навстречу бедра, желая взять ситуацию под контроль и протолкнуть его внутрь, но он продолжал дразнить ее, пока она окончательно не обезумела, и тогда он рывком вошел в нее. Он поднял ее руки у нее над головой, сплел свои пальцы с ее пальцами, снова и снова входя в нее в одурманивающем ритме и глядя ей прямо в глаза, пока она не закричала от удовольствия, уткнувшись ему в шею. Секунду спустя он присоединился к ней на вершине блаженства.