Сладкое Забвение

После минутного молчания я повернулась, чтобы уйти, но остановилась, услышав его голос.

— Даже если ты иногда этого не видишь, я люблю тебя, Елена, и хочу для тебя самого лучшего. Ты придешь ко мне, если он когда-нибудь будет плохо с тобой обращаться.

Я кивнула, хотя знала, что до этого никогда не дойдет.

Впервые в жизни я почувствовала себя свободной. Проклинать, если захочу, хранить улыбки для тех, кто их заслужил, быть плохой в чем-то, влюбляться.

Нико не относился ко мне как к стеклу. Он разбил вдребезги отражение пустой жизни, смотрящей на меня.

Он научил меня парить.

Глава 51

«Женщина должна быть розовой и приятной для мужчины.»

— Джейн Мэнсфилд

Елена

— София Анис! — выругалась мама, когда полуодетый танцор-мужчина залез на женщину на сцене, которая повернулась к зрителям, прижав руку ко рту и ахнула. — Я думала, это семейное шоу.

София рассмеялась, отбросив волосы за плечо.

— Елена выходит замуж! Кто хочет смотреть семейное шоу?

Мама назначила Софию ответственной за выбор клуба и выступления, и она ожидала чего-то большего?

— Мне нравится! — воскликнула Джианна. — Я так давно не была на бурлеск шоу.

Когда мы приехали, Джианна стояла у входа в клуб и болтала с вышибалой так, словно знала его всю свою жизнь. Оказалось, что она познакомилась с ним за три минуты до этого. Бедняга, вероятно, думал, что сегодня ночью у него будет секс, когда на самом деле Джианна была игривой для всех — ну, кроме агента ФБР, во всяком случае.

Наш столик был полон, но без Адрианы и бабушки он казался пустым. У моей сестры была сильная утренняя тошнота. Бабушка сказала, что она «больна, как собака», и что ей досталось за то, что она забеременела вне брака. Она также сказала, что должна остаться дома и убедиться, что с Адрианой все будет в порядке, но на самом деле, я думала, что это просто предлог, чтобы она могла лечь спать в восемь вечера.

Огни сверкали, мои щеки были теплыми, а в груди легко, будто она была полна счастья, готовая вырваться наружу. Я встала и объявила:

— Мне нужно в туалет.

— Ну, иди тогда, — сказала мама. — Тебе не обязательно говорить об этом всей комнате.

Я рассмеялась.

Мама закатила глаза.

— Мама Миа.

Доминик пристально посмотрел на меня с того места, где стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. В своем костюме он выглядел бодрым и таким же задумчивым, как обычно.

— Я пойду с тобой! — Джианна поднялась на ноги.

На ней были розовые бархатные туфли-балетки, которым я не могла не позавидовать.

— Нет, нет, нет! — сказала София. — Ты уже не можешь сломать печать! Ночь только началась!

(прим.пер: Термин «сломать печать» относится к городскому мифу, который гласит, что при употреблении алкоголя первое мочеиспускание сломает своего рода печать в вашем теле, и вам придется вставать каждые пять минут, чтобы пойти в туалет.)

— Что ты знаешь про «сломать печать», Мисс девятнадцатилетняя? — пробормотала мама, когда мы с Джианной направились в дамскую комнату.

— Это, знаете ли, миф. Сломать печать. — Джианна взяла меня под руку. — Очевидно, все у нас в голове.

— В любом случае я не имею понятия, — призналась я. — Я не большой любитель выпить.

— В самом деле? Полагаю, вы с Тузом идеально подходите друг другу, не так ли?

Мои брови сошлись на переносице.

— Но Нико всегда пьет.

— Да, — засмеялась она, толкая меня в плечо. — Но никогда чрезмерно. В последний раз я видела его пьяным шесть лет назад, и уверена, что это был только еще один стимул для трезвости.

— Почему?

— Э-э, хорошо... — она вздохнула. — Возможно, это то, что Туз должен тебе сказать.

— Ты спала с моим мужем, не так ли? — в моем нетрезвом состоянии агрессивный вопрос сорвался с губ.

С неё слетел неловкий смешок.

— Ну, это же в открытом воздухе, не так ли? Это было однажды, и мы оба были настолько пьяны, что никто из нас даже не помнит об этом.

Возможно, это было потому, что я немного выпила, или, может, потому, что я уже предположила, что это правда, но я не была так расстроена. Я знала, что Нико далеко не девственник, и все равно не была уверена, что хочу такого. Он уже не будет тем человеком, каким был сейчас.

Мы занимались своими делами в туалете, а потом стояли бок о бок у раковины и мыли руки.

— Значит, ты замужем, да? — спросила я.

Она со вздохом закатила глаза.

— Не напоминай мне об этом.

— Мне жаль слышать, что это не брак по любви.

Она наклонилась к зеркалу, накладывая свежий слой вишнево-красной помады.

— Не стоит. Это был мой выбор.

— Серьезно?

— Ага, — сорвалось с ее губ, когда она прижала их друг к другу, равномерно распределяя помаду. — Я вышла замуж за Антонио, когда мне было двадцать. Он умер три года спустя. После того как у меня возникли небольшие проблемы с законом, Нико предоставил мне выбор: вернуться домой в Чикаго или снова выйти замуж.

Она протянула мне губную помаду, и у меня на языке вертелся отказ, но... почему, черт возьми, нет? Елена Абелли никогда не носила ничего более смелого, но теперь я была Еленой Руссо. Я взяла ее у нее и начала красить.

— Значит, ты приняла решение выйти замуж?

— Да. — она схватила меня за левую руку, чтобы посмотреть на мое кольцо на свету. — Это было совсем не сложно.

Судя по всему, ее семейная жизнь была не так уж хороша.

— Ты будешь думать, что я ужасна, но я выбрала самого старого кандидата по очевидным причинам.

— Я вовсе не считаю тебя ужасной. — это была правда. У меня не хватило бы смелости выйти замуж за человека в три раза старше меня. Я даже не могла представить себе первую брачную ночь без мурашек по коже. — Нико не заставит тебя снова выйти замуж? — спросила я.

Ее глаза сузились, и она отпустила мою руку.

— Нет.

Ну-ну, под этой игристой личиной скрывалась какая-то страсть.

Я протянула ей губную помаду и сжала губы, наблюдая за своим новым видом в зеркале.