Сладкое Забвение

Мои глаза были затуманены, алкоголь просачивался в кровь и облегчал мой язык.

— Он обещал мне верность, — объявила я, и слова слетели с пьяных губ.

Я понятия не имела, почему поделилась этим, но было что-то освобождающее в том, чтобы открыться другой женщине в туалете.

Это то, что делали девушки, и это первый раз, когда я стала частью этого.

Ее темные глаза наполнились сочувствием.

— Ах, бедняжка. Похоже, ты застряла с ним навсегда. Туз, может быть, и обманщик в душе, но всегда делает именно то, что говорит.

— Сколько лет твоему кузену? — голос Джианны был достаточно громким, чтобы эхом разнестись по всей улице.

Доминик бросил на нас быстрый взгляд, и я, честное слово, хихикнула.

— Он слишком молод для тебя. Ты.. на десять лет старше его.

Джианна нахмурилась, прислонившись к кирпичной стене для равновесия.

— Ему восемнадцать? Он не выглядит на восемнадцать.

— Нет, двадцать. — я зигзагом двинулась к ней, а когда мне удалось врезаться в ее плечо, остановилась.

— Он горячий.

Доминик стоял у обочины, делая вид, что пишет смс и не слушает наш разговор.

— Да, он хороший, — сказала я.

Его губы приподнялись.

Бенито забрал маму и остальных пару минут назад, но Доминик остался ждать, пока мой муж не заберет меня. Нико написал мне три раза сегодня ночью, и мне удавалось отвечать каждый раз. Я заслужила медаль.

Нико: Веселишься?

Я: Да.

Нико: Готова уехать?

Я: Нет.

Нико: Насколько ты пьяна?

Я: Оченьсильно.

Пару минут спустя, заметив, что Нико вышел из машины на улицу, мое пьяное сердцебиение подпрыгнуло от удовольствия. Хотя я осталась стоять там, где стояла — или наклонилась, — потому что эти трехдюймовые каблуки плохо сочетались с тремя стаканами. И с тех пор я сбилась со счета.

Глаза Нико слегка сузились, когда он увидел нас с Джианной, прислонившихся к стене и друг к другу, будто мы предлагали немного лучшую поддержку, чем просто кирпич.

Он остановился перед нами, засунув руки в карманы.

— Ты пьяна в стельку.

Я медленно кивнула.

В его глазах промелькнуло веселье, когда он провел большим пальцем по нижней губе.

— Ты можешь идти?

Я снова кивнула, но не двинулась с места. Если бы я это сделала, то подумала, что Джианна может упасть.

Его взгляд скользнул по ней, прежде чем он повернулся и заговорил с Домиником. Мой кузен сунул телефон в карман и посмотрел Нико прямо в глаза. Что мне нужно сделать, чтобы добиться от него такого внимания? Я смотрела на мужа, пока он разговаривал с Домиником. Он был так красив, что что-то коснулось моей груди.

— Давай. — Нико схватил меня за руку. — Поехали домой.

— Но Джианна...

— Доминик позаботится о ней.

— Ох... Я так много выпила сегодня.

Нико рассмеялся.

— Да?

— Но мне понравилось, — выпалила я. — Мне было так весело.

Нико открыл мою дверь, и я плюхнулась на свое место. Он опустился на корточки рядом со мной и пристегнул меня.

— Ты проводила время с Джианной?

— Да!

Его глаза сузились.

— Никаких наркотиков, Елена.

— Да, сэр, — засмеялась я.

— Я серьезно.

Что-то трезвое поселилось во мне, когда я вспомнила его маму.

— Никаких наркотиков, — сказала я.

— Обещай мне.

— Обещаю, Туз.

Его губы приподнялись.

— Туз, да?

Я лениво кивнула.

— Я экспериментирую.

И с этого момента я называла его Тузом всякий раз, когда была пьяна, Николасом когда злилась, а Нико все время между.

Он провел большим пальцем по моей щеке.

— Ты собираешься заблевать мою машину?

Я сморщила нос.

— С чего бы мне блевать? Я прекрасно чувствую себя.

Он издал забавный звук.

— Черт, будет весело. — он закрыл мою дверь, и я наблюдала за ним через лобовое стекло, пока он обходил машину.

Сегодня он был похож на Дона, и мне до смерти хотелось отвезти его домой и сорвать с него одежду, чтобы хоть немного очеловечить.

Моя голова откинулась на подголовник, чтобы посмотреть на него, как только он сел за руль.

— Почему ты такой красивый?

Он усмехнулся.

— Наверное, Божий дар. — он схватил меня за щеку и крепко поцеловал в губы, отчего я растаяла на сиденье.

Я заснула где-то между клубом и домом, но дошла до туалета, чтобы меня стошнило.

Глава 52

«Любовь является странной темной магии.»

— Аттикус

Елена

Солнечный свет лился сквозь высокие окна церковного номера для новобрачных, освещая пылинки в воздухе, словно крошечные золотые искорки. Тошнота закружилась у меня в животе, и я прижала руку к животу, пытаясь дышать через него.

Я покачнулась, когда мама потянула меня за шнурки.

— Ты должна втянуть, Елена. Я едва начала затягивать платье.

Что за. Мне казалось, что она выжимает из меня жизнь.

— Ради бога, Селия, она не может втянуть свои сиськи, — прокомментировала бабушка со своего места в углу.

В одной руке она держала журнал «Vanity Fair», в другой — чашку кофе.

— У меня проблемы с ее задней частью. Швы разойдутся, если я не смогу затянуть их потуже.

И они удивляются, как я вообще могла впасть в депрессию...

Еще раз дернув за шнурки, я выдохнула:

— О Боже! — и прикрыла рот рукой, когда тошнота подступила к горлу.

— Быстрее, Адриана! Мусорное ведро! — воскликнула бабушка.

Моя сестра вскочила со стула, и я встретила ее на полпути через комнату, прежде чем опорожнить свой завтрак из кофе и тостов в маленькую мусорную корзину.

— Сhe schifo. (прим.пер: Какая мерзость.) — мама поморщилась.