Сладость горького миндаля

Хилтон подхватил слова герцогини.

– Несколько лет тому назад один убийца показал, что его воображение совершенно отвергало вменяемое ему преступление: он, конечно, убил старика, похоронил его в пещере и жил на взятые из его карманов деньги, но "никаких преступных намерений, вообще никаких" у него при этом не было. Хладнокровие, изощрённость, продуманность его действий доказывают, что он виновен в убийстве, но преступность совершенного деяния душа его не вмещала.

Корбин оживился.

– Да, в таком же духе и Кольридж в "Раскаянии" заставляет своего главного героя Ордонио уклониться от признания даже самому себе в замышляемом преступлении, он слишком пристрастен, чтобы вынести себе справедливый приговор, и мы тоже судим себя снисходительно и откладываем окончательный вердикт на неопределённый срок. Помните его поразительный монолог:

На солнце тело если я оставлю,

Чрез месяц тысячи - десятки тысяч -

Живых созданий вылетят из трупа

На место одного. Его убил я,

Вы скажете? Но кто мне поручится,

Что новые десятки тысяч жизней

Не счастливей одной, мной устранённой,

Чтоб место рати дать неисчислимой?

После обеда Корбин ненадолго уехал к поверенному в делах, герцогиня уединилась в своих покоях, племянницы графа тоже ушли к себе, а сэр Джеймс, красноречивым жестом указав на карточный стол, предложил Хилтону отыграться. За стол сели Гелприн, Монтгомери, Хилтон и Грэхем. Марвилл и Говард, которым пока играть было не на что, направились на прогулку.

Гелприн на сей раз удивил Монтгомери. Но не тем, что играл дурно. Нет. Он поставил на кон тысячу фунтов и безошибочно и умело выиграл снова. Удивили старого герцога несколько фраз, на сей раз тихо, но отчётливо проронённые сэром Джеймсом, а так как это были практически первые сказанные этим нелюдимым человеком слова, они сугубо запомнились Монтгомери.

– Летящий в пропасть с пути не собьётся, но при падении в бездну самым неприятным оказывается то, что "бездна" - это просто дурной театральный эпитет, и дно у неё все-таки есть. - Гелприн открыл "ройал флэш" и взял банк, и старый герцог не смог понять, к чему относились эти странные слова.

Глава 15. Тайны потустороннего мира

Мир не создан для умных.

Он создан для упрямых и крепколобых,

которые не держат в голове

больше одной мысли одновременно.

Мэри Райнхарт

Не следующий день ещё до темноты слуги Корбина отнесли всё снаряжение джентльменов к усыпальнице, а около девяти вечера Хилтон и Грэхем, Джеймс Гелприн, хозяин поместья, граф Блэкмор и Монтгомери снова направились к склепу. Последние несколько отстали от молодых.

Монтгомери ощущал странную путаницу в голове, он не мог понять, чего хочет сам. Но давешний страх перед склепом исчез, вытесненный дневными впечатлениями в спальне мисс Сэмпл. Но и они тоже сейчас странно поблекли в памяти.

– Ты думаешь, всё обойдётся, Генри?

Корбин безучастно кивнул.

– Я, откровенно говоря, не вижу способа их успокоить. Пусть всё идёт, как идёт. В конце концов - охрана внутри и охрана снаружи - что может с ними случиться? Меня гораздо больше волнует бедняжка Сьюзен. Она сильно переволновалась.

– Да, следы жутковатые.

– Следы как следы, ничего особенного. А вот умение этой твари прыгать по потолку меня сильно настораживает.

– Да, - кивнул Монтгомери.

Он умолк, несколько минут они шли в молчании, однако потом Корбин снова заговорил.

– Послушай, Фрэдди, ну ты же разумный человек, - он замялся.
– Происходит явно чёрт знает что, я старался до времени закрывать глаза на все эти странности, но они становятся уже пугающими. Я поселил Сьюзен в комнате отца, там безопаснее, чем на отшибе, однако... не лучше ли... поторопиться со свадьбами и отправить девочек в Лондон или Бат?

– Мне не показалось, что Марвилл или Говард согласятся поторопиться.

– Но почему, Господи?

– Потому что оба рассчитывают на кое-что получше.

Корвин смерил Монтгомери внимательным взглядом и усмехнулся. Он, безусловно, понял намёк старого герцога.

– Большинство людей, Фрэд, вполне могли бы добиться успеха в мелочах, если бы им не мешали непомерные амбиции. При этом главным кладбищем мужских амбиций всегда были женщины. Я думаю, и Марвилл, и Говард это скоро поймут.

Монтгомери только улыбнулся в усы и кивнул.

Они подошли к часовне. Уже стемнело, вечер был безветренный, но прохладный.

Монтгомери и Корбин проследили, чтобы кровати были поставлены у входа, гробы водрузили на постаменты, заряженные ружья поставлены вдоль стены. Гелприн неожиданно снова заговорил, весьма любезно осведомившись у Хилтона, что передать его клубным приятелям в Лондоне? Арчи непонимающе посмотрел на баронета и пожал плечами, потом неожиданно напрягся и спросил, что, Гелприн собирается в Лондон? Сэр Джеймс кивнул. Хилтон просил его кланяться адмиралу Рейли, сэру Реджинальду Бакли, милорду Остину Финчли и лорду Саймону Берроузу. Гелприн обещал непременно встретиться с ними и спросил Грэхема, не передать ли и от него кому-нибудь в столице привет? Перси отрицательно покачал головой и, опасаясь, что Гелприн намекает на герцогиню Бервик, торопливо бросил взгляд на герцогиню Хантингтон и прошёл внутрь усыпальницы.

Сэр Джеймс вежливо проговорил им вслед слова прощания, и Монтгомери заметил про себя, что Гелприн становится всё более разговорчивым. Двоих искателей приключений закрыли в склепе, старый герцог сам провернул ключ в замке, после чего опустил его в карман и протянул руку Корбину, требуя второй.

– А может, оставить Ливси...
– заколебался на минуту Корбин, но потом махнул рукой, снова снял ключ с кольца и отдал Монтгомери.
– Ладно, пошли в замок. Откровенно сказать, - тихо пробормотал он, - меня гораздо больше волнует племянница, чем эти чёртовы авантюристы. Худшее, что с ними может случиться, так это то, что они там в дым перепьются. Ты видел, сколько они взяли бутылок?

Монтгомери видел. Шесть.

Все трое поспешили обратно.

Замок встретил их тишиной. Часы в холле мирно отбили половину одиннадцатого. Ночь, тихая и идиллическая, сияла во французское окно ущербной луной, из бильярдной раздавались негромкие голоса и стук шаров.

– Интересно, что они там увидят?
– голос Эдварда Марвилла донёсся до Корбина и Монтгомери сразу, как они вошли.
– Попытка общаться с дьяволом - по сути, торжество безумия над здравым смыслом. Любой человек, которым всерьёз завладела эта идея, по определению, неподвластен доводам рассудка.