Сладости или Гадости

– Потому что вы дружили, - закрывает Лана двери и прижимается к ним спиной, словно боясь сделать шаг в мою сторону.

Кто знает, может я на самом деле выглядел как дикий, но сил на то чтобы сдержаться уже не было. Момент, которого я боялся, огрел по голове двадцати килограммовой гирей, и теперь мой мозг практически трещал по швам от того количества противоречий, которое проходило через него не позволяя перевести дыхание.

– И что?! Ты скрыла от меня тот факт что тебя чуть не изнасиловал Дэйв, только из-за того что он мой друг?! Да чем ты вообще руководствовалась в этот момент, Лана? Какой бардак происходил у тебя в голове, если ты считала что я. Ну не знаю: тебе не поверю или может быть, встану на его сторону?

– Он не насиловал, - впервые отводит взгляд и начинает обнимать себя за плечи, разгоняя кровь. Она такая маленькая без своих туфель, что на таком расстоянии, кажется забившейся в уголок школьницей.
– Это всё слишком сложно,– Я не хотела делать тебе больно. Не хотела, чтобы ты чувствовал себя преданным.

– Я почувствовал себя намного хуже, когда решил, что меня предала ты! Думал, просто загнусь или сдохну в одной из отцовских квартир, пока ты будешь жить, как ни в чём не бывало и радоваться, что поимела богатенького мальчика, – отключившись на пару секунд, я пришел в себя, понимая, что сжатые кулаки упираются в дверь по бокам от Ланы.

Она такая напуганная растерянной, что это выходит за любые возможные рамки. У меня перед глазами только её лицо: подрагивающие ресницы, взволнованный взгляд, слегка приоткрытые губы и мои руки, что медленно тянутся к её щекам.

Кончики пальцев обжигает ванильно-розовая кожа. Кажется я даже могу почувствовать бешенную пульсацию её сердца. Она, словно азбука Морзе, пытается донести до меня то, на что не способен онемевший голос. И всё на что меня хватает, прижаться губами к её виску, так крепко обвивая руками, что у Ланы из груди вырывается сдавленный вздох. Он смешивается с какими-то неразборчивыми словами. Кажется, она хрипит: «Не надо… Отпусти…» и тут же замолкает, потому что к горлу подступают слёзы.

Пытается вырваться из западни, в которую попала. Дёргается и мычит, как маленькая косуля с охотничьей петлёй на тонкой ноге. Но я уже не могу разжать руки. Они окаменели от её фруктового запаха, которым пропитался каждый сантиметр моих лёгких. И я как последний наркоман зарываюсь лицом в светлые волосы и вдыхаю их аромат его, упиваясь каждым его оттенком.

– Прости меня за то, что я даже не попытался поговорить с тобой. Прости, за всё то дерьмо что лилось из меня пока ты была рядом. Я просто кретин Лана.

– Эрик… Отпусти меня. Пожалуйста… - мычит Лана, и её пальцы сжимают бока моей рубашки, впиваясь ногтями в кожу. – Это всё уже не к месту. Слишком поздно…

– Ничего не бывает поздно, если мы сами не позволим этому случиться. У нас ещё есть возможность всё исправить.

– Нет… - у меня на груди становится горячо и влажно от её дыхания, и я понимаю, что это впервые когда мы на самом деле настолько близки друг к другу, – ты был прав, когда говорил что прошлое должно оставаться в прошлом и теперь я тоже это понимаю. Поэтому просто отпусти меня. Мы снова обо всё забудем и продолжим жить, как ни в чём не бывало. Хорошо?

Не хочу её отпускать. Не хочу, что бы всё становилось прежним. Что бы то, что я только что узнал, утонуло в зыбучих песках обыденности, приправленное соусом безразличием. И это желание - самое большое лицемерие, которое я только мог себе позволить. Ведь ещё несколько часов назад, на борту летящего самолёта, я так красноречиво распинался о том, что прошлое должно оставаться в прошлом. А теперь получаю под дых своими же собственными словами.

– Это из-за Паркера, верно? – его имя даётся мне через силу. Всё равно, что выдавить из тюбика застывшую зубную пасту. – Он не тот человек, которому можно доверять, Лана.

– Ты не прав, - мотает она головой, но всё ещё прячет от меня лицо. – Он хороший.

– Только не тогда, когда ты женщина, - я понимаю, почему она мне не верит. Слишком долго я был плохим полицейским, позволяя Колену запускать в неё свои сети. Она мне больше не верит, и не поверит до тех пор, пока не будет слишком поздно.

– Я уже взрослая девочка, Эрик, и сама смогу во всем разобраться. Не нужно меня ни оберегать, ни спасать, - её руки перемещаются на мою грудь, превращаясь в домкрат, при помощи которого она от меня отодвигается. – А теперь будь добр позволь мне выполнить указанную работу. Я очень не хочу уходить, оставляя после себя незаконченные дела.

– Лана, - снова пытаюсь до неё достучаться, но она отпрыгивает, приподнимая руки в попытке защититься.

– Не нужно! Я не щенок, с которым можно играться по одному своему желанию. Меня нельзя бросить три раза, а затем вернуться, ожидая, что я буду ждать тебя на том же месте, счастливо виляя хвостиком!
– Лана всё ещё не смотрит на меня. Серый взгляд устремлён куда-то в прострацию, словно между нами огромная чёрная дыра, через которую она пытается со мной связаться. И пусть я выше неё на целую голову, а всё равно вижу покрасневшие глаза, которые она пытается скрыть за твёрдым голосом.
– Ты сказал жить дальше, и я живу! И в этом жизни больше нет свободного для тебя места. Поэтому просто уйди.

Я знаю, что Лане сейчас ничуть не лучше моего. И именно поэтому я должен выполнить её просьбу, пусть это и значит – наступить себе на горло.

– Хорошо, тебе нужно время и я дам его с избытком.

Кажется, она хочет что-то сказать, но я оставляю её номер прежде, чем она собирается с мыслями. Слишком долго я поступал именно так, как сам считал нужным. Слишком часто не обращал внимания на её слова и теперь должен был хоть на немного пододвинуть гордость, поступая так, как нужно самой Лане.

В длинном коридоре, я оказываюсь на распутье: закрыться в собственной комнате через стену от Ланы или опуститься в гостиничный бар. И уже через пару секунд решение становится слишком очевидным. Всего пара бокалов и я снова припрусь к её дверям, как какой-то баран, до которого не доходит с первого раза.

И, наверное, это самая большая ирония, которая только могла со мной произойти, потому что именно в это время и именно в этом полупустом баре, сидит Колен Паркер.

Глава 27 Эрик Холл

Не знаю как именно я сейчас должен поступить: развернуться и уйти – изображая из себя обиженного мальчика или остаться для того чтобы отвадить этих двоих друг от друга. Но, почему-то и то и другое кажется мне сущим маразмом. И именно поэтому я выбираю для себя ещё один вариант. Не самый лучший, зато настолько правильный, насколько это вообще может быть правильным в подобной ситуации.

– Кажется, сегодняшний день медленно клонится к тому, что бы напиться, - смотрит на меня Паркер и хлопает по стойке, приглашая присоединиться. Справа от него уже стоят две пустые рюмки, и ещё одну наполняет бармен. – Эту за мой счёт. И не говори, что пришел сюда для чего-то другого.