Сладости или Гадости
Шрифт:
Вся вселенная в этот момент сжимается до крохотной женской фигуры, лежащей передо мной, словно распятая праведница на алтаре дьявольского жертвоприношения. И я как вышедшее из глубин Преисподней чудовище, склоняюсь над ней пытаясь причаститься благочестивой плотью.
Плоский живот дрожит и втягивается, обрамляясь полумесяцами рёбер, когда я прикасаюсь к нему губами, очерчивая ореол вокруг впалого пупка.
– О Боже… - рвётся голос Ланы, когда она хватает мои волосы, оставляя на коже зудящие рубцы.
А небольшой замок её юбки так удобно царапает мне ладонь, когда я скольжу рукой по затянутым в тугую ткань
У моей Ланы красивое бельё: небольшой треугольник чёрной сеточка с вышивкой, прикрывающей соблазнительную щелочку в складках розоватой кожи.
Тонкие бретели трусиков врезаются мне в кожу, когда я накручиваю их на пальцы, и я как глупый мальчишка ловлю взглядом как на её бёдрах начинает появляться тонкие дуги, чёрной ткани. Наслаждаюсь от того как мягкая кожа преломляется паутинкой и начинает багроветь, заставляя Лану издать очередной глубокий стон.
– Моё имя, Лана, - требую, покрывая поцелуями покрытую мурашками кожу и стараюсь не обращать внимания на то, как каждый её хрип, каждых нерешительный стон и отзывчивое движение высекают из меня искры. Словно она не женщина, а безжалостный молот, впивающийся в раскалённую сталь.
– Нет… Эрик… Нет… - протестует она, пытаясь оттянуть меня от горячей промежности с настолько откровенным смущением и страхом, что нужно быть последним идиотом, чтобы не сообразить о причинах подобного.
– Всё хорошо, малышка, больно не будет, - прикусываю её над тазовой косточкой и тяну вниз крохотных лоскут, до безумия, развратной сетки.
«С чего она вообще могла надеть нечто подобное? Из-за Паркера или может быть из-из меня?»
Проклятая ревность сдавливает шею мертельными тисками чёрноголового питона и, этого вполне достаточно для того чтобы провести языком по вытянутой петельке соприкоснувшейся кожи - поощряя ей покорность.
Мозги выворачиваются наизнанку, когда Лана выгибается, пытаясь освободиться от совершенно новых ощущений. И я ловлю её за упругую задницу, разводя длинные ноги до двух соблазнительных ямочек во внутренней стороне бедра. Запускаю язык вглубь чувствительной кожи и слизываю с неё вкус созревшего персика.
Сочного, мягкого и такого сладкого, что я готов высосать из Ланы всё до последней капли.
– Эрик… - слишком гортанно и слишком рвано выкрикивает она, впиваясь в мои плечи острыми шипами длинных коготков, и практически раздирает их в кровь, когда я начинаю каталь у себя на языке пульсирующий клитор, чувствуя как с каждым мои движением он начинает понемногу увеличиваться.
И мне уже ненужно её ни о чём просить, потому что на этой высокой ноте Лана сама закидывает мне ноги на спину, с такой силой прижимая к себе, что этот развратный поцелуй отправляет её на размытые границы между оргазмом и приступом сладкой судороги.
Глава 32
Мир вокруг меня начал ходить ходуном, а я как дно неваляшки оставалась на одном и том же месте не чувствуя дрожащего тела.
Как долго у меня уже не было секса? Сложно собраться с мыслями и сказать точную дату, но то что я не получала такой разрядки вот уже около полугода – настолько же очевидно, насколько ярко разлетаются передо мной разноцветные вспышки праздничного салюта.
Что ж, кажется, я совершенно не умею мастурбировать, как
положено. Ведь то, что мне приходилось испытывать от игры своих похотливых пальчиков, и в подмётки не годилось тому невероятному чувству, которое разорвало моё тело крепкой дозой эйфории.– Хочешь ещё раз? – навалился на меня Эрик покрывая поцелуями острую линию ключицы и от его предложения низ живота стянуло тугим узлом, вызывая ноющую боль.
Дрожащие пальцы инстинктивно потянулись к голове Эрика, зарываясь в густые волосы. Мне нравилось то, как пахнет этот мужчина. И пусть пять минут назад он настолько нагло воспользовался моим состоянием, что так и хотелось наградить его крепкой пощёчиной. Но я, прямо как одержимая, наполняла лёгкие его тёрпким мужским запахом, прижимаясь раскрытым пахом к его откровенно натянутой ширинке.
которого я, как оказалось, хочет моё тело ничуть не меньше самого Эрика. Этот несносный мужчина пробудил во мне аппетит, который я настолько сильно забивала работой, что теперь он набирал всё больше и больше оборотов, превращая в меня в изголодавшегося зверя!
– Заткнись и поцелуй меня! – приказала, подтягивая его к себе.
Губы Эрика были такие мягкие и такие настойчивые, что я совершенно потеряла себя в этом горько-сладком поцелуе. Он всё ещё помнит как я люблю. Знает, на какие клавиши нажимать, чтобы я позабыла обо всём на свете. Ведёт меня в этом откровенном танце, а я подчиняюсь ему словно маленькая девочка, которая целовалась всего с двумя по-настоящему потрясающими мужчинами.
И почему только всё происходит именно так и именно сейчас?! Почему такое не подходящее время и место?!
Внутри меня бушуют противоречия. И они настолько сильные, что меня снова и снова кидает из стороны в сторону, не позволяя определиться с таким простым выбором.
Эрик или Колен?
Сколько бы раз я не задавала себе этот вопрос, а ответ ускользал от меня словно утекающая сквозь пальцы вода. Наверное, я совершенно потерянный человек и настоящая ветреница, потому что оба этих мужчины нравятся мне. Они словно один и тот же человек разорванным пополам. Словно прошлое и настоящее встретилось на одной прямой, и именно я оказалась точкой их соприкосновения.
И, как бы сильно мне того не хотелось, но оба этих мужчины вызывали во мне своеобразное чувство привязанности. Очень тонкое, сильное и невероятно глубокое.И пусть, я всё ещё не могла разобраться в их мотивах, но одно понимала слишком отчётливо и ясно, чтобы не обращать на него внимания – с одним из них мне придётся провести остаток жизни.
– Мистер Холл! – раздался стук в запертую дверь, а следом за ним взволнованный голос стюардессы. – Прошу, прощения, мистер Холл!
– Да?! – рявкнул Эрик, разрывая поцелуй, от которого наэлектризовалась каждая волосинка на моём теле.
– Не хочу вас беспокоить, но мы получили звонок на бортовой телефон. Это Люк Дювайн.
«Люк Дювайн?!» - пронеслось красной строкой.
Казалось что этот человек самый настоящий Дьявол. Что он каким-то никому невиданным образом почувствовал, что вот-вот должно было случиться между нами, ведь ничем другим этот неподходящий звонок объяснить просто невозможно!
И пусть Эрик и оставался совершенно спокойным и бесстрастным, разве что настолько сильно возбуждённым, что ещё немного, и я бы услышала, как заскрипят его суставы и крепко стиснутые зубы.