Сладостное отступление

— Вы очень вульгарны, сэр, — заявила она, — но, пожалуй, это можно понять: ведь вы из Америки.

— А ты играешь роль благовоспитанной англичанки? Что ж, ты весьма талантлива.

— Осторожнее, Алекс, как бы у нее между ног не оказались колючки! — со смехом предупредил Сантело.

Девушка бросила сердитый взгляд на итальянца, cидевшего на соседнем стуле.

— Сантело, — сказал Алекс, — мне кажется, ты ей не по нраву. — Откинувшись назад, он положил ногу на ногу.

— Да нет, я парень, что надо! — захохотал Сан-тело. — И готов предложить за нее хоть целую лиру!

Но тут одна зеленоглазая брюнетка завладела вниманием Сантело, неожиданно потянув его за руку.

— Ну вот, — удовлетворенно заметил Алекс, — теперь мы можем спокойно поболтать. Не похожа ты на Элен, дорогуша. Как твое настоящее имя? Молли?

Или Дейзи?

— Вы правы, — холодно ответила она. — Меня зовут Молли. Вы необычайно проницательны.

Алекс усмехнулся, показав белые зубы.

— У тебя острый язычок, крошка. Хотелось бы надеяться, что и он, и твой ротик умел и в других делах, а не только в болтовне. — Джиана, побледнев, отшатнулась. — Да ладно, не прикидывайся невинной дурочкой. А скажи мне, Молли или Элен, тебе по нраву доставлять мужчинам удовольствие этим способом?

Девушка молча покачала головой.

— Что же в таком случае тебе нравится?

— Мне нравится вышивать покров на алтарь.

Алекс, склонив голову набок, смотрел на Джиану. Пожалуй, она ему нравилась: хорошенькая, и язык неплохо подвешен. Эта Элен или Молли вела себя вызывающе, но он любил принимать вызовы. Неплохо было бы довести ее до такого состояния, когда женщина кричит от наслаждения и тает в руках мужчины. И Алекс впервые пожалел, что утром ему надо отправляться в Париж.

— Вот еще что, киска, — заговорил Алекс, — а что ты станешь делать, потеряв свою драгоценность?

Поначалу Джиана не поняла, о чем идет речь. Алекс видел, как удивленно расширились ее глаза, и подумал, что она очень талантливая актриса. Но вот, похоже, смысл его вопроса наконец-то дошел до девушки, и ему почудилось, что ее глаза наполнились болью.

— Это вас не касается, — огрызнулась Джиана. Она отвернулась, и ей почудилось, что ее собеседник усмехнулся. С каким бы удовольствием она вцепилась в его физиономию!

— Хочешь поехать со мной в Париж? Я человек щедрый, буду покупать тебе платья и всякие безделушки.

— Если я чего и хочу, так это послать вас в преисподнюю. Вы бы там быстро нашли себе компанию среди других распутников!

Алекса начинал раздражать ее тон.

— Послушай-ка, Элен, — со злым смехом произнес он. — У меня такое чувство, что и шлюхи не на небеса отправляются. К тому же не будь девок, не было бы и распутников.

— Напротив. Если бы не развращенные мужчины, шлюхи были бы просто не нужны. К сожалению, правила устанавливаются мужчинами, а не женщинами.

Вдруг Алекс с такой силой схватил Джиану за руку, что она вскрикнула и попыталась вырвать руку.

— Вы не имеете права трогать меня! — вскричала она. :

— Пустите!

— Конечно, ты права, — сказал он, отпуская девушку. — Главное в торговле — покупатель.

Джиана вскочила:

— Я не животное и не товар! Я… я не желаю больше разговаривать с вами! — И прежде чем Алекс успел остановить ее, Джиана убежала, шурша юбками.

— Что ты такого сказал девушке? — присвистнув, спросил Сантело. — Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так вел себя на Цветочном аукционе.

Алекс задумчиво смотрел вслед Джиане, которая, пробежав мимо остальных мужчин, стояла, прижавшись к камину.

— Она мне столько всего наговорила, что я просто не успевал отвечать. Эту особу надо бы обучить хорошим манерам.

— Может, синьор Чипполо ее купит, — заметил Сантело, указывая кивком на грузного пожилого господина, который разглядывал девушку.

Алекс внимательно посмотрел на этого человека, и ему стало противно. Старик причинит ей вред, это уж точно.

— О! — воскликнул Сантело. — Кажется, аукцион начинается!

На помост вышла синьора Лампони. В руках у нее был черный цилиндр, который она то и дело потряхивала.

— Каждая девушка будет иметь свой номер, — объяснил Сантело своему приятелю. — Они будут выходить по очереди.

Алекс видел, как Элен вместе с другими девушками сунула руку в цилиндр и вытащила оттуда бумажку с номером. Он заметил, что ее рука дрожала. «Черт, похоже, эта девочка смертельно напугана», — покачав головой, подумал он.

— А теперь наши голубки покинут зал и будут выходить по одной, — объявила синьора Лампони. — Надеюсь, господа, девушки вам понравились.

Мужчины в ответ одобрительно загудели.

— Начинаем торги! Номер один — Клаудиа, очаровательная… красотка из Милана!

Клаудиа поднялась на помост и поклонилась.

— Хороша, а? — громко говорила Лампони. — Ну, господа, сколько вы предложите за эту маленькую девственницу?

Кто-то предложил сто лир. В зале раздался смех. Потом назвали другую цену. Клаудиа медленно сняла перчатки. Усмехнувшись, она бросила их какому-то господину, что сидел возле помоста.

Джиана из-за портьеры наблюдала за Клаудией. Похоже, что, оказавшись в центре внимания, та была вне себя от радости. Цену за нее назначали в лирах, франках, фунтах…

Джиана посмотрела на бумажку, которую вытащила из цилиндра. Ее номер — четыре. Интересно, что если она откажется выйти на помост? Что скажет Дэниел? Девушка в очередной раз попыталась представить себе лицо Рендала, но воображение вновь рисовало ей весьма расплывчатую картину. Из глаз ее тихо полились слезы.

Тем временем Клаудиа осталась в одной сорочке и нижних юбках. Из зала раздавались смешки, но торг не прекращался. Мужчины знали правила: торги кончатся лишь тогда, когда девушка разденется донага.

Вот по одной на пол упали нижние юбки; наготу девушки теперь прикрывала лишь короткая кружевная сорочка и шелковые чулки с черными подвязками. Кто-то предложил новую цену — в лирах. Джиана быстро подсчитала, что это около двухсот фунтов!

Джиана побледнела, когда на Клаудии не осталось одежды. Она стояла, упершись руками в бедра и облизывая накрашенные губы.

— Двести пятьдесят долларов! — закричал кто-то. В зале зааплодировали.

— Синьор, хотите убедиться, что ваша избраниица — девственница? — спросила синьора Лампони.