Слав 7. Нашествие

––

Солнце уже успело подняться над вершинами деревьев, когда отряд разведчиков Тобу поднялся в воздух. Весь штаб армии Тогета вышел их проводить.

Среди провожающих стоял и Кор в окружении нескольких орков и троллей. Волкодлак хмуро смотрел, как Слав и Ласа заняли места в сёдлах и поднялись над деревьями. После чего, развернувшись, исчез в лесу. Тролли и орки последовали за ним.

Слава пытались отговорить от разведывательного полёта. Но он непреклонно заявил, что должен сам увидеть всё, что происходит в захваченных гебулонами городах. Переубедить его никому не удалось. Точно так же не удалось ему переубедить уже Ласу. Женщина сказала, что или она полетит вместе с мужем, или и ему придётся остаться в лагере. И Славу не осталось ничего другого, как согласиться с женой.

А вот Кору отказали в возможности сопровождать друзей в этом полёте. Причём, гномы сделали это в присущей им прямолинейной манере. То есть – они довольно-таки грубо заявили волкодлаку, что у них полностью укомплектованы экипажи. А это значит, что свободных мест у них ни для кого нет. На вопрос же Кора о том, можно ли кого-то из стрелков оставить не земле, гномы, с которыми он разговаривал, так на него посмотрели, что волкодлак поторопился оставить их в покое.

Полёт, как всегда, очень не понравился Славу. Причём, если иногда во время долгих перелётов ему всё же удавалось на какое-то время отвлечься от разверзающейся под ногами бездны, то на этот раз такого не произошло. К счастью, путешествие заняло не больше двух – трёх часов.

Как только стала видна полоса воды, означающая, что разведчики вот-вот окажутся вблизи моря, гномы приказали грифонам снизиться. При этом снижение животных пилоты остановили, когда до земли оставалось ещё довольно-таки далеко. Слав понял, что это сделано в целях безопасности. Ведь разведчики, летавшие здесь прежде, сообщили, что у гебулонов есть дальнобойные метательные орудия. И гномы приняли это в расчёт.

Город, который очень скоро раскинулся под крыльями грифонов, поначалу показался совершенно пустым. Но, как только разведчики приблизились к центру, снизу до них донёсся громкий звук. Слав не понял, при помощи какого предмета гебулоны подали этот сигнал. Но он уверен, что это явно какой-то духовой инструмент. Труба или горн. Для Слава оба эти инструмента мало чем отличаются. Точнее – вообще ничем не отличаются.

А в том, что это какой-то сигнал, разведчики смогли очень скоро убедиться. Потому что город мгновенно наполнился бегущими куда-то зелёными фигурами гебулонов. А спустя несколько секунд на улицах, площадях и даже крышах особенно больших домов появились какие-то механизмы. Приглядевшись, Слав без особого труда узнал в них стреломёты.

Он уже собирался крикнуть своему пилоту, что нужно как можно быстрее набрать высоту, когда животное, распахнув крылья по максимуму, сделало несколько широких замахов. И при каждом из них животное воспаряло всё выше и выше. Седоки же каждый раз ощущали при этом лёгкое давление. И раскачивались в сёдлах примерно так же, как это происходит при езде на лошадях. Только покачивания оказались плавней и по значительно большей амплитуде. Как ни странно, но Славу это понравилось. Всё же к езде на лошадях он привык больше.

Посмотрев вправо, Слав с увидел, что и грифон, несущий Ласу, также начал подъём. Облегчённо выдохнув, он успел даже радостно усмехнуться. Но тут мимо него просвистело довольно-таки крупное копьё. Или стрела. Но настолько большая, что Слав воспринял её именно как копьё.

Схватившись за луку седла, человек наклонился вперёд и прокричал:

–Выше! Поднимайся выше! – После чего снова посмотрел в сторону грифона Ласы. – Выходи из-под обстрела!

Но все его крики оказались совершенно излишними. Потому что не только эти два грифона, но и все остальные животные, повинуясь командам пилотов, уже начали манёвр уклонения. А пролетающие рядом с ними копья только добавляли им прыти. Ну, а лёгкий посвист снарядов и вовсе заставлял торопиться.

К счастью, у гебулонов, видимо, ещё не было возможности попрактиковаться в стрельбе по летящим целям. Иначе невозможно объяснить, что разведчикам удалось выйти из-под довольно-таки плотного обстрела без потерь. Точнее – почти без потерь.

Один из грифонов получил ранение. Стрела поразила животное в лапу. Да так и застряла в ней. Видимо, мощности орудия не хватило, чтобы пронзить конечность грифона навылет. Да и к счастью. Потому что, будь орудие достаточно мощным, снаряд мог бы, пронзив лапу животного навылет, глубоко войти ему в живот. И тогда итог этого полёта закончился бы очень плачевно.

Но даже и это разведчики восприняли, как некое чудо. Ведь при том плотном обстреле, что вёлся по ним с земли, всего лишь одно единственное ранение грифона иначе, как чудом, и назвать нельзя.

Правда, и это единственное ранение заставило сердце Слава болезненно сжаться. Точнее, – громкий болезненный клёкот грифона. Но в этом крике раненого животного Слав без труда расслышал не только жалобу. В клёкоте зверя легко проступил и громкий протест. Грифон словно бы решил заявить о том, что ранение вызвало в его душе гнев, равный боли от копья в пронзённой лапе.

Потребовалось около двух десятков мощных взмахов крыльев грифонов, чтобы выйти, наконец-то, из-под обстрела. Очень скоро выпущенные с земли снаряды перестали достигать той высоты, на которую поднялся весь летучий отряд. Слав даже смог заставить себя посмотреть вниз ещё раз, чтобы убедиться, что копья, достигнув максимальной точки их полёта, повинуясь закону притяжения, падают вниз. Впрочем, и в этом их падении Славу показалось что-то хищное. Там, внизу, эти самые снаряды, так и не сумев причинить вреда разведчикам, наверное, смогут найти для себя долгожданную жертву среди тех, кто и отправил их в это короткое, смертоносное баллистическое путешествие.

Может, копья всё же поразили кого-то внизу. Может – нет. Слав, да и остальные участники отряда не могли бы ничего сказать по этому поводу. Потому что грифоны торопливо уносили их прочь от города, который едва не стал последней точкой в их жизненном пути.

В первую очередь Слав убедился, что грифон Ласы благополучно покинул зону обстрела. После этого всё внимание он сосредоточил на том, чтобы понять, насколько серьёзно ранение единственного пострадавшего животного.

Но, как Слав ни старался, понять что-либо во время полёта оказалось невозможно. Единственное, что он смог рассмотреть, так это стекающая по древку копья струйка крови, которая очень даже красиво развеивалась под напором набегающего ветра.

Правда, очень скоро Слав увидел кое-что, что заставило его слегка занервничать. Дело в том, что раненый грифон уже через полчаса полёта начал проявлять признаки беспокойства. И с каждой минутой пилоту приходилось прилагать всё больше и больше усилий для того, чтобы удержать животное в повиновении.

Ещё через несколько минут Слав понял, что, похоже, грифон вот-вот вовсе выйдет из повиновения гному. А это могло грозить гибелью не только ему, но и сидящим за его спиной стрелкам. Слав решил действовать.

Для начала Слав заставил себя наклониться вперёд настолько, чтобы дотянуться до спины сидящего перед ним пилота. И, когда гном удивлённо и, как это часто бывает с представителями этой расы, сердито на него посмотрел, приказал:

–Подлети вот к нему! – Он вытянул руку в направлении раненого грифона. – Я хочу на него перебраться.

––

Слав никогда не делал тайны из того, что он не очень-то любит полёты. А зачем? Ведь лгать близким – просто глупость, не говоря уже о том, что это невероятная подлость. Вот Слав никогда и не пытался доказывать, что полёты ему нравятся.