Слава Богу! Они все снова мертвы!

Так продолжалось совсем не долго. Мне показалось, прошла целая вечность. Доисторическое ископаемое стояло в море и водило головой из стороны в сторону, словно выискивая жертву. А бандиты на своих кораблях застыли, будто парализованные, и каждый думал: «А если это буду я?». И тут чудовище двинулось к кораблям, потопившим судно, на котором плыл по морю лама. В ответ, корабли развернулись и сразу же стали уходить прочь от преследующего их ужасного монстра глубин. Но уйти от чудовища оказалось совсем не просто. Динозавр быстро догнал одно за другим, каждое судно, и потопил их, при этом методично расправлялся с каждым членом их экипажей, так чтобы никого не оставить в живых. 

Когда пришла пора последнего судна, я увидел, что таинственный лама остался жив, и сейчас сидел на шее у чудовища и было видно, что чудовище беспрекословно исполняет его волю. Наконец со всеми врагами было покончено. Лама спустился с головы чудовища и сел на маленькую шлюпку. А это гигантский динозавр медленно развернулся и ушел под воду. Море расступилось перед ним и захлопнулось. Еще какое-то время в том месте, куда он нырнул, колыхались волны, а затем все утихло, и только серебряная луна гладила успокоившуюся поверхность моря.

И тут внезапно лама подошел ко мне, и я понял, что это был Джа-лама и сказал мне:

– Знай, сегодня я покинул Астрахань. Но я сюда еще вернусь и надеюсь, нам с тобою еще придется повидаться. Я жду тебя. 

И тут я проснулся. Я в некотором недоумении после того как вскочил с кровати, постоянно повторял:

– Мы можем опоздать. Мы можем опоздать!

Тут мой взгляд упал на Анну, которая с искрящимися от внутреннего смеха глазами и улыбкой на губах наблюдала за мной. Она была одета несколько необычно для себя, какой я её всегда представлял, теперь её можно было бы принять за курсистку. Наконец, Анна обратилась ко мне и сказала:

– Смешной ты, мой любимый мужчина! Говоришь во сне на разных языках, как будто в театре выступаешь.

– Возможно, лама Джамцаран сегодня покинул Астрахань! Но он скоро туда вернется! Почему не знаю. В любом случае нам нужно спешить! – отвечал я Анне.

– Это ты из своих снов понял? То, что у тебя присутствует талант получать информацию из полной пустоты, это хорошо. Но, то, что ты так мечешься во сне и разговариваешь во сне на разных языках это мне не нравиться. Вряд ли это от большого здоровья и хорошей жизни. Вот я и подумала. А не пойти ли нам сегодня в театр? Мне кажется, что события последних дней совсем подорвали твою психику.

Понятное дело, не каждый человек вообще бы справился с такими переживаниями, какие свалились на тебя в последние два дня. Ты, конечно, у меня молодец, но всё равно нужно тебе развеяться, отвлечься от своих переживаний, ведь в любом случае жизнь наша продолжается. И надо продолжать жить с пользой для себя и себе в удовольствие. Так что, что мы теряемся то? Пошли в театр давай пошлем все переживания подальше! А после театра отправимся гулять по ресторанам и прочим питейным заведениям. И вообще должны же мы граждане знать, как обстоят дела со злачными местами нашего города. Может быть, они процветают? – сказала с улыбкой Анна.

– Какой театр Анна? И что сегодня дают? – наивно спросил я у Анны.

– А там видно будет. Давай собирайся и пойдем. Тут недалеко расположен театр, туда и отправимся – ответила Анна.

– Да, слушай здесь действительно, рядом где-то должен быть расположен театр, я бывал в этом театре прежде. И достаточно часто. С удовольствием посмотрю представление – ответил я милой Аннушке и стал быстро собираться. Через несколько минут мы уже вышли из квартиры и направились к зданию театра, который действительно был расположен совсем неподалёку от того места, где была расположена квартира Анны.

Мы, весело обмениваясь репликами, прошли сквозь небольшой сквер, и вышли на широкую площадь перед зданием театра. Наконец, мы вошли в помещение театра, кассы как таковые были пусты, но, несмотря на это народ деловито шнырял, то тут, то там в фойе театра, и было очевидно, что какое-то действо в зале сейчас должно начаться. Мы вошли в зал, тускло освещенный светом нескольких десятков фонарей. Мимо нас какие-то важные персоны пробирались в свои ложи, а непосредственно в зале мест было достаточно много свободных, весь зал был заполнен ближе к сцене практически полностью, но далее он был практически пуст.

Мы разместились на креслах ряда, который был расположен сразу же за тем рядом, который последний был еще заполнен фактически весь. И стали ожидать начала действия. Наконец, занавес открылся, и перед нами вышла на сцену огромного роста молодая женщина, одетая в огромный разноцветный балахон.

Она сказала, что артистам сегодня не заплатили за работу, и артисты не могут просто так играть, поскольку им тоже нужно есть, тем более что многим артистам приходится приезжать на спектакль в театр из пригорода. И девушка обратилась к публике с просьбой дать что-то на пропитание для труппы театра. После того, как её речь завершилась, из зала на сцену полетели деньги. Девушка обратилась снова к залу:

– Не нужно бросать деньги на сцену, сейчас я к вам спущусь в зал.

После этих слов, она сняла с себя балахон и оказалась что под ним на неё надеты большие панталоны и нечто напоминающее греческую тунику. К ней на помощь с двумя корзина вышла еще одна молодая женщина в таком же одеянии и примерно такого же огромного роста. И вот две молодые женщины огромного роста в очень смелых нарядах, представлявших собой древнегреческие туники с корзинками стали обходить зрителей и собирать у них подарки.

Одна из служительниц театра совершенно спокойно складывала деньги в свои безразмерные панталоны, открывая их и предлагая зрителю самому положить в них деньги. Зрители засовывали деньги туда, а продукты питания складывали в корзину. И вот одна из женщин с корзиной подошла и к нам. Из разреза туники прямо на меня смело смотрела могучая обнаженная грудь. Потом служительница Мельпомены встала прямо передо мною и тут же она, обольстительно улыбаясь мне, немного прогнувшись вперед телом и приспустив свои панталоны, предложила мне задыхающимся голосом положить туда деньги. Невольно я увидел перед собой то, что обычно скрыто от глаз мужчин и быстро засунув деньги, отпрянул в сторону от женщины.