Славный парень

Но если ему помогают все эти племянники-хакеры и ещё бог знает кто обеспечивает техническую поддержку, как он может быть человеком со стороны?

Кто-то нанял его, чтобы на них не упала тень от твоего убийства. Они обеспечивают его всем необходимым, ноне задействуют своих киллеров. Они всего лишь кукловоды.

Раньше они думали, что убить меня просто, все будет выглядеть, будто я — случайная жертва маньяка-насильника, но теперь-то все иначе.

Становится шумно, — согласился Тим.

И если они придут к выводу, что ситуация выходит из-под контроля, Кравету, возможно, пришлют подкрепление. И что тогда?

Тогда нас прикончат.

Может, тебе всё-таки следовало мне солгать.

Поднимающаяся улица привела их к Т-образному перекрестку. Новая улица вела на север и на юг по самому высокому в городе гребню.

Тим повернул на юг, направо и теперь мчался мимо особняков, которые размерами и роскошью заметно превосходили те дома, что находились ниже. Через два квартала они уперлись в тупик.

Не повезло, — прорычал он, огибая коралловое дерево, которое росло по центру маленькой круглой площади. Помчался назад, физически ощущая, как стремительно уходят выигранные ранее драгоценные секунды.

Через три квартала после перекрестка северный участок улицы закончился точно таким же тупиком.

Если б они оставили гребень и поехали вниз по улице, по которой ранее поднимались, то обязательно наткнулись бы на Кравета. На своем дисплее он бы увидел, что они приближаются к нему.

Тим объехал по кругу ещё одно коралловое дерево, свернул к тротуару, погасил огни, выключил двигатель, повернулся к Линде.

Дай мне пистолет.

Что будем делать?

И запасные патроны из сумочки. Они тоже мне понадобятся. Быстро.

Порывшись в сумочке, она достала пять патронов.

Тим положил патроны в карман рубашки.

В нашем распоряжении, думаю, две минуты. Бери сумочку и фонарь.

Почему не нажать на клаксон и не перебудить всех?

Нет. Пошли.

Будет много свидетелей. Он не решится стрелять.

Решится, — возразил Тим. — И мы не хотим, чтобы убили кого-то из этих людей.

Он открыл дверцу, вылез под ветер и дождь, зашагал обратно к кругу, по которому они только что проехали на «Эксплорере». Не успел пройти и пяти шагов, как его одежда промокла.

В Южной Калифорнии сильная майская гроза — большая редкость. Дождь не был теплым, но Тим не мог сказать, что сразу продрог до костей.

Пять домов, выходящих на круг, построили примерно в одном архитектурном стиле, напоминавшем тосканский, но с элементами модерна. В каких-то домах было больше Тосканы, в каких-то — модерна.

Шестифутовые стены разделяли участки, оберегая дворы от любопытных взглядов соседей. Дома соединялись с этими стенами воротами. Все они могли быть на замке.

Пять дворов, Кравету пришлось бы ходить от одних ворот к другим. Он обыскал бы каждый двор. Со всех участков открывался прекрасный вид на океан. Земля здесь стоила страшно дорого, так что дворы были маленькими. У него ушло бы пять минут, чтобы обойти все.

Под тупиком лежал каньон. За дворами находились крутые склоны, дикие вьюны, кусты.

Эти городские каньоны обжили гремучие змеи, койоты и рыси. Пумы редко заглядывали сюда, но случалось и такое.

Если б пришлось спускаться в каньон, Тиму на начальном участке не хотелось бы включать фонарь из опасения, что Крайт их увидит, но он понимал, что спуститься вслепую по крутому склону нереально.

Дворы предлагали лишь иллюзию безопасности, а каньон мог оказаться ещё одним тупиком.

Линда догнала его. Промокшая. Прекрасная.

Небо разорвалось. С него пал резкий свет. Яркие отблески засверкали в лужах.

Тим мог поклясться, что через корпус часов чувствует движение секундной стрелки, спешащей по кругу.

На лужайке перед более модерновым домом они увидели табличку с надписью «ПРОДАЕТСЯ». Задернутые шторы на всех окнах обоих этажей служили ещё одним признаком того, что в доме никто не живет.

На почтовом ящике крепилась прямоугольная рамка для табличек с номером дома и фамилией. Первая, с номером, оставалась на месте, вторую убрали.

Тим протянул пистолет Линде. Она взяла его без единого слова.

Он выдернул табличку «ПРОДАЕТСЯ», пусть и пришлось поднапрячься. Закрепили ее на совесть: металлические ножки уходили в землю на шесть, а то и восемь дюймов.

Соседний дом построили в традиционном тосканском стиле. Перед ним Тим и воткнул в траву выдернутую табличку. Почва уже достаточно пропиталась водой, чтобы податься под металлическими ножками. Конечно, табличку немного перекосило, но держалась она крепко.

В следующем доме ребенок оставил велосипед на лужайке. Тим схватил его и перенес на то место, где первоначально стояла табличка.

Линда наблюдала за ним, не задавая вопросов, ничего не комментируя, с некоторым недоумением на лице и в то же время очень внимательно, как прилежный студент изучает уравнения, написанные на доске преподавателем.

Тим решил, что без труда может влюбиться в нее. Если уже не влюбился.

Еще до того, как он попросил пистолет, она протянула его.

—Пошли, — сказал он, и они поспешили к безмолвному дому.

Небо, как хорошо укрепленная крепость, отстреливалось сверкающими дротиками, разрывы сотрясали ночь.

Дорожка между домом и стеной привела их ко внутреннему дворику под крышей. Они с облегчением нырнули под нее.

Окна, как поняли они, кухни и комнаты для завтрака закрывали жалюзи, остальные — шторы. А вот два французских окна ничто не закрывало. Линда направила на одну из стеклянных панелей луч фонаря, осветив пустую, без мебели комнату.

Тим взял пистолет за ствол и, дождавшись, когда гроза в очередной раз сверкнет белыми зубами, разбил стекло одновременно с раскатом грома. Сунул руку внутрь, нащупал барашек врезного замка, открыл французское окно.