Славянские древности

Этот вывод, сделанный на основании данных истории и лингвистики, не связан с вопросом об автохтонности славян в восточной Германии и о славянском происхождении лугиев. Данные археологии в последнее время также дают все больше свидетельств о более раннем приходе славян в восточную Германию. Начиная с IV века полностью прекращается развитие археологических культур восточной Германии, и лучшие скандинавские археологи Монтелиус, Альмгрен и Салин объясняют это влиянием славянской экспансии [322] . Таким образом, с точки зрения археологических данных дату этой экспансии мы можем отнести еще до начала IV века, так как она осуществлялась не сразу, а медленно и постепенно. Только так и можно объяснить, почему славяне переняли римскую провинциальную керамику. Если прав А. Соболевский в том, что славяне еще в период существования общеславянского языка переняли общеславянское сасъ, сасинъ (в результате потери к), то это является еще одним лингвистическим доказательством в пользу того, что славяне продвинулись к низовьям Эльбы по крайней мере в начале нашей эры [323] .

322

См. „Slov. star.“, III, 62.

323

ЖМНП, 1904, 464. Это доказательство отвергают А. Брюкнер („Slavia“, I, 386) и Й. Миккола (Revue des 'Etudes slaves, I, 1921, 199).

В целом мои представления о движении славян и их приходе в древнюю Германию во многом отличны от обычных представлений, существовавших до сих пор. Если мы исходим из того, что родина германцев находилась в Скандинавии, а родина славян за Вислой, то можно a priori с полным основанием утверждать, что славяне в начале первого тысячелетия до нашей эры со своей родины за Вислой продвинулись и в восточную Германию, как только эта страна освободилась от других арийских древних народов, которые, вероятно, занимали ее еще до первого тысячелетия до нашей эры. Об этом, помимо данных археологии, свидетельствуют и относительная чистота топографической номенклатуры между Одрой и Вислой, а также и то, что германцы переняли название Вислы от славян [324] .

324

Название „Висла“ имеет ряд параллелей в славянской речной номенклатуре (Висла, Вислица, Вислок, Вислока, Висловка, Вислава, Свислочь). Поэтому мне трудно согласиться с теми, кто обычно усматривает в Висле кельтское название. См. „Slov. star.“, III, 64.

До этого момента мы можем серьезно говорить об автохтонности славян в Германии; славяне там были или, по крайней мере, могли там быть до германцев.

Когда же германцы в течение первого тысячелетия постепенно заняли всю Германию, а стало быть и восточную, то славяне либо были вытеснены ими, либо поглощены, и Германия стала германской. Продвижение германцев не остановилось на границах восточной Германии и продолжалось далее. Уже между V и III веками до н. э. на восток ушли бастарны и скиры; во II веке до н. э. ушли на юг цимбры, а когда уже в нашу эру, главным образом во II веке, германская экспансия с особенной силой устремилась по другим направлениям, то вся восточная Германия, за исключением разве только области древних лугиев, в течение II и III веков, а отчасти, вероятно, и IV века опустела. Совершенно очевидно, что славяне не оставались при этом пассивными. Весьма вероятно, что цитированное выше известие Юлия Капитолина («Vita Marci», 14) о северных варварах, теснивших германские племена, касалось именно славян. При отходе германцев древние славянские островки, если таковые там были, снова ожили, и кроме того, двигавшаяся со стороны Вислы волна славянских народов занимала эту область всюду, где она освобождалась от германцев. Приведенные выше, на стр. 101, этнографические и географические наименования свидетельствуют, что в ряде мест славяне в течение длительного времени обитали рядом с германцами. Таким образом, славяне находились в Германии по крайней мере уже в III и IV веках, а то и во II веке, и я считаю совершенно неверным вывод немецких ученых, считающих, что славяне существовали в восточной Германии лишь после того, как она полностью была оставлена германцами или даже еще позднее, в V или VI веке, не говоря уже о тех, кто считает, что славяне были здесь в VII–VIII веках. Славяне, пришедшие в Силезию во II–III веках, переняли название силингов; пришедшие на север в землю варнов (варинов) и ругиев переняли в тот же период название последних (варнавы, ругианы). Если, как это допускает А. Брюкнер [325] , приводимые Птолемеем названия , являются славянскими, то это подтверждает гипотезу о переходе славянами Вислы в первой половине II века.

325

„Slavia“, I, 1922, 399.

Таким образом, славяне достигли Эльбы (Лабы) и Одера (Одры) по крайней мере в III–IV веках. Но, разумеется, верно и то, что первые достоверные упоминания о них, когда они названы своим собственным именем, имеются лишь в 512 году у Прокопия [326] . Все германцы известны были у славян под общим названием «немец», по-древнеславянски немьць, множественное число немци [327] , которое возникло от славянского слова немъ — mutus, то есть чужестранец, речь которого славяне не понимали. Таким образом, это название не является, как предполагают некоторые, производным от имени германского племени неметов, обитавшего на Рейне и никогда не общавшегося с общей массой славян.

326

Procop., B. Got., II, 15; „Slov. star.“, III, 66.

327

Раньше всего у Титмара („Nemzi“, V, III, 59), затем в „Житии св. Климента“, 13, , и у Константина Багрянородного (De cerem., II, ).

Глава XII Продвижение славян в западную Германию

Первым историческим известием о славянах на Эльбе является запись Вибия Секвестра «De fluminibus» (VI век), в которой об Эльбе говорится: «Albis Suevos a Cervetiis dividit», так как не может быть сомнения, что Cervetii означает здесь наименование сербского округа (pagus) на правом берегу Эльбы, между Магдебургом и Лужицами, который в позднейших грамотах Оттона I, Оттона II и Генриха II упоминается под термином Ciervisti, Zerbisti, Kirvisti, нынешний Цербст. С этим согласуется и известие Фредегара о существовании в 623–631 годах сербского княжества на Сале и другие его сообщения о вторжениях славян в Тюрингию в 631 и 632 годах, указывающие на то, что в тот период сербы и чехи обитали по соседству с Тюрингией [328] . В VIII веке Эйнхард пишет: «Sala fluvius Thuringos et Sorabos dividit» [329] , а с конца VIII века источники начинают говорить о них еще чаще и подробнее.

328

Fredegar, Chron., IV, 68, 74, 75, 77, 87.

329

Vita Caroli, 15.

В тот период, а именно в 782 году, началось большое, имевшее мировое значение наступление германцев против славян, которые, перейдя Эльбу, начали угрожать империи Карла Великого. Для того чтобы создать какой-то порядок на востоке, Карл Великий в 805 году создал так называемый limes Sorabicus, который должен был стать границей экономических (торговых) связей между германцами и славянами [330] . Она шла от устья рек Энже и Лорх (древняя Lauriacum) по течению Дуная до Регенсбурга, где поворачивала на север через Пфреймд (у Нюренберга), а затем через Форгайм, Бамберг, Галаштат (точнее неизвестно), пересекала Франконский лес в направлении к нынешнему Эрфурту; отсюда по течению Заале и Эльбы граница шла к Магдебургу, затем Брауншвейгу, к месту, называемому Шезла, более точное местоположение которого также неизвестно [331] , и вплоть до Бардевика на Эльбе. За Бардевиком начиналась другая граница, так называемая limes Saxoniae, созданная несколько позднее (в 808 году). «Саксонская граница» шла от реки Дельвенавы (Delven Au) к истокам Билены (Bille) и вдоль Травны (Trave), Плунского озера (Pl"onersee) к месту впадения Свентины (Schwentine) в Кильскую бухту [332] . Хотя и нельзя сказать, что проведенная подобным образом линия являлась одновременно и точной этнографической границей славянской и германской областей, однако характер этой границы показывает, что она, по крайней мере приблизительно, разделяла территорию заселенности обоих народов. Она показывает нам, как далеко к началу IX века распространились славяне при своем продвижении к Эльбе и за Эльбу и как все, что находилось к востоку от сербской и саксонской границ, было в IX веке бесспорно славянским.

330

„Limes Sorabicus“ отмечен в капитулярии, изданном в 805 году в Тионвилле (Mon. Germ. Leg. Sectio, II, tom I, 122, Nr. 44).

331

У нынешнего Шисселя на р. Вюмме или скорее всего на р. Исе у впадения ее в Аллеру. См. „Slov. star.“, III, 71.

332

Adam Brem., II, 15, более подробное объяснение см. в „Slov. star.“, III, 71.

Однако славяне, несмотря на начавшееся с этого времени германское наступление, не остановились и на этой линии. Славяно-немецкая граница в ходе войн, происходивших с IX по XII век, несомненно, неоднократно менялась, и если я сейчас пытаюсь определить, как далеко проникли славяне в Германию, то тем самым имею в виду не прочно установившуюся в какой-то период границу, а лишь тот предел, до которого славяне в различное время доходили. Его нельзя смешивать с границей, разделявшей действительно немецкие и действительно славянские области. Такая постоянная, с компактным немецким и славянским населением граница всегда проходила дальше к востоку, а отдельные славянские поселения впереди этой границы были лишь временными и находились на территории во всех остальных отношениях немецкой. К тому же принадлежность этих поселений славянам лишь в редких случаях может быть установлена на основании прямых исторических известий. Обычно же только славянский характер имен или круговая форма поселений (так называемые «okrouhlice», немецкие Runddorf), считающихся, как правило, славянскими [333] , указывают на славянскую принадлежность поселения. Однако оба эти признака иногда недостаточны, и более определенно мы можем говорить о славянских поселениях только там, где предполагаемые славянские наименования и славянский тип деревни встречаются сравнительно часто. Поэтому линия западной границы славянства в том виде, как я ее здесь определяю, является во всех случаях лишь приблизительной, и возможно, что дальнейшие исследования несколько ее изменят.

333

Характер славянских поселений в середине XIX века начали изучать В. Якоби и Й. Ландау. Но больше всех сделал в этом направлении А. Мейтцен (Siedelung und Agrarwesen der Westgermanen und Ostgermanen, Berlin, 1895). См. „Slov. star.“, III, 73 и то, что я писал о значении славянских круговых поселений в моей книге „Zivot star'ych slovan'u“, III, 187 и далее.

На севере между Эльбой и Балтийским морем славяне первоначально заселяли территорию вплоть до рек Свентины (Schwentine), Травны (Trave), Дельвенавы (Delven Au) [334] , где и позднее сохранились компактные славянские поселения. Однако по топографической номенклатуре мы видим, что в X веке, а главным образом во второй половине XI века славяне проникли еще дальше, вплоть до Эйдера и окрестностей Рендсбурга [335] и заселили область стурмаров (stormarn) вплоть до Гамбурга и реки Альстера, в общем примерно до линии Киль — Неймюнстер — Альстер — Гамбург. Прудентиус Тройский называет Гамбург «Civitas Sclavorum» [336] .

334

Adam Brem., 1 с. (limes Saxoniae).

335

См. „Visio Godeschalci“ и Helmold, II, 14.

336

Ann. Bertiani, отн. к 845 году. См. и Письмо папы Николая I от 864 года.

За Гамбургом славяне перешли на левый берег Эльбы к Люнебургу, где на берегах рек Йесны (Иетцель) и Ильмы (Ilmenau) поселилось племя древан, остатки которых обитали здесь вплоть до XVIII века [337] . Еще и теперь в области Йесны сохранилась память о них в названиях Drawehn (древняя славянская — Дравайна, Draw'aina) и Wendland, хотя последний крестьянин по имени Варац, знавший «Отче наш» по-славянски, умер в 1798 году. Граница области, заселенной славянами, по данным исследования Муки, проходила от устья Ильмы (Ilmenau), пересекала реку Аллеру в нижнем ее течении, затем шла к Бургдорфу южнее Келы, а оттуда через Пейне, Брауншвейг, Гельмштедт к устью Огры (Ohre) (древней Оравы), на юг от которой славянские наименования заметно исчезают [338] . Когда-то Старая Марка (Altmark) была, вероятно, полностью славянской, но уже с 822 года в ней, а вскоре и в бассейне Оравы появляются наименования немецких поселений. Однако соседняя Тюрингия, между Эльбой, Оравой, Бодою (Bode) и Заале, всегда была слабо заселена славянами.

337

Подробности о судьбе этих древан и попытках найти их следы имеются в работах А. Муки, Slovane ve v'evodstvi L"unebursk'em (Slov. prehled, VI, 103) и Szczatki jezyka polabskieg Wend'ow l"uneburskich (Mat. a prace kom. jez., Krakow I, 1903). См. „Slov. star.“, III, 76, 177.

338

Однако против некоторых выводов Муки (Slov. prehled, VI, 103), а также Кугнеля, опирающихся на славянский характер топонимики, возражает П. Рост — Die Sprachreste der Drav"ano-Polaben in Hannoverschen, Leipzig, 1907, 349. P. Андре проводил границу от Вагренгольца по Исе к Аллере и около Феллерслебена, Кенигслютера к Гельмштедту („Braunschweiger Volkskunde“, Braunschweig, 1901, 501).

Области к востоку от Заале были также славянскими. Славяне проникли и на запад от Заале, где их поселения были разбросаны в различных местах, в остальном же эта область оставалась немецкой. О славянских поселениях между Эрфуртом и Заале упоминает грамота Дагоберта III от 706 года [339] , другие же свидетельства относятся к 937 и 973 годам. О славянах, обитавших на реке Фульде [340] , упоминается также в индексе монастырского имения в Фульде и Герсфельде VIII века и в «Житии св. Штурма» Эйгилия [341] . Там также встречается большое количество славянских наименований. Область между Унструтою и Випрой (Wipper) в X веке обозначается как «pagus Winidon», а окрестности Заальфельда именуются в XI веке «regio Sclavorum» [342] . В 1055 году мы находим славян даже неподалеку от Геттингена [343] . Славянская граница, по-видимому, проходила здесь вдоль Заале, у реки Унструты она отклонялась на запад и шла по течению рек Унструты и Випры, обходила Готу по направлению к среднему течению Верры, затем шла к верховьям Фульды, откуда через Киссинген, Виндсгейм на реке Айш поворачивала к Ансбаху и Регенсбургу. По этой границе, разумеется, расположены были лишь отдельные славянские поселения, в остальном же эта территория была немецкой [344] . Компактные славянские поселения в Баварии находились значительно дальше на восток: на верхнем Майне и его притоках Раднице (Rednitz), Пегнице (Pegnitz) и Резату. Эта область в древних грамотах VIII и IX веков снова именуется terra Sclavorum, regio Sclavorum, а славяне, обитавшие здесь, — Mo"inwinidi и Ratanzwinidi [345] . Уже в IX веке для них было построено 14 костелов, а в 1007 году учреждено специальное епископство в Бамберге: «ut paganismus Sclavorum destrueretur et christiani nominis memoria perpetualiter inibi celebris haberetur» [346] . Большая часть населения этого епископства была славянской. На юге славянские поселения прослеживаются по реке Набе до окрестностей Регенсбурга. Чешская область, называвшаяся Тугост [347] , также протянулась вплоть до баварской реки Хамб, где в XII веке упоминается поселение Boem-villingen [348] . Повсюду, где жили славяне, помимо упомянутых исторических свидетельств, до сих пор сохранилось много следов славянской номенклатуры, имен, образованных из славянских слов и имеющих славянские окончания: '-itz', '-za', '-wind', '-winden'. Однако здесь нужно быть осторожным, так как эти окончания не всегда славянского происхождения. Не вызывает сомнения славянское происхождение сложных слов с прилагательным windisch. И хотя мы не можем принять все 567 предполагаемых славянских наименований, обнаруженных Е. Маевским у франков [349] , все же мы должны признать, что количество их бесспорно велико. Но пока еще нет столь эрудированного лингвиста, который смог бы выделить из предполагаемых славянских наименований те названия, которые бесспорно являются славянскими. Существование славян подтверждается здесь как большим количеством сел с характерной славянской планировкой, расположенных к востоку от линии Бамберг — Гайда — Наба, так и данными археологии: имеющиеся здесь повсюду, вплоть до Эрфурта, Готы, Бургленгенфельда на Набе, Ансбаха на Резате и Альтмюля [350] , могильники и городища характерны своей славянской керамикой и S-образными височными кольцами. На юге от Дуная славянские поселенцы, пришедшие с севера (чехи и сербы), встречались, как это будет видно дальше, со словенскими поселенцами, приходившими из альпийских земель. В Австрии граница сплошного славянского заселения шла от Дахштейна близ Гальштата, между Мундзее и Аттерзее, по течению реки Травны к Велсу, Кремсу, св. Флориану и Линцу, а на другой стороне Дуная — по течению реки Мюгль. Между Травной и Инном славянские поселения насчитывались лишь единицами, но где-то в южной Баварии упоминается еще palus magnum Winidowa dictum (вероятно, озеро Вюрмзее?) [351] .

339

Mon. Germ. Dipl., I, 83 (Грамота является подделкой X или XI века).

340

Eigilius, Vita S. Sturmi, M. G., Scriptores, II, 369.

341

„Slov. star.“, III, 79, а также Кентжинский, O Slowianach miedzy Renem, Laba i czeska granica, Krakowsk'a akadem., 1899, 35, 39.

342

Грамота Оттона II от 979 года, а также у Ламберта из Герсфельда (Mon. Germ. Ser. script., V, 238).

343

Грамота архиепископа Майнцкого Луипольда от 1055 года (Кентжинский, I, стр. 42).

344

Нельзя, конечно, a priori исключать возможность существования отдельных славянских поселений еще далее к западу и на самом Рейне и Боденском озере. Однако доказательства этого, полученные путем изучения номенклатуры этой области, еще недостаточны (см. главным образом уже цитированную мною работу Кентжинского о славянах, а также статью Е. Богуславского „Slady po Wendach w dzis. Niemcach“ ('Swiatowit, VIII, 35), затем H. Marian, Rheinische Ortsnamen, Aachen, 1884 и E. Majewsky, Starozitni Slowianie na ziemiach dzis. Germanii (Warszawa, 1899). См. „Slov. star.“, III, 81.

345

См. грамоты папы Захария от 751 года, Людовика от 846 года, Арнульфа от 889 года, Генриха I от 923 года, Оттона III от 993 года. Затем „Житие св. Бонифация“ (8) Вилибальда и Фульдские записи (Dronke, Trad. et ant. Fuld, 1884, стр. VI, 129–130, 133 и сл.). См. „Slov. star.“, III, 83.

346

„Чтобы было ниспровергнуто язычество славян и все христиане сохранили бы память о знаменитых людях на месте“. Jaff'e, Bibl. rer. Germ., V, 27; Mon. Boica, XXVIII, 40, 95.

347

Jaff'e, 1, стр. 497.

348

Friedrich, Cod. dipl. Bohem., I, 94; Mon. Boica, XXVII, 39.

349

См. статью Маевского в „'Swiatowitu“, II, 63 („'Slady Wend'ow we Frankonii“).

350

См. доводы, приведенные в „Slov. star.“, III, 86, и статьи Рейнеке и Толдта в „Correspondenzblatt d. Deutsch. anthr. Ges.“, 1901 и 1911.

351

Chron. Benedictoburanum (Pertz., „Slov. star.“, IX, 214) в описании закладки костела на реке Любасе в 740 г. О том, что славянские поселенцы проникли даже в Швейцарию, см. доказательства у Кентжинского („О Slowianach“, 45).

Таким образом, имеется действительно много доказательств, указывающих на существование славян в западной Германии, однако все они относятся лишь к VIII и IX векам и явно связаны с продвижением славян на запад, захватившим, как мы установили, восточную Германию уже в III–IV веках. Поэтому они могут свидетельствовать лишь о существовании славянских колоний, возникших уже позднее, когда волна славянских народов в V и VI веках достигла Эльбы, Заале и Шумавы. Однако такие доказательства не являются и не могут являться свидетельством исконного существования славян в западной Германии, хотя именно так постоянно истолковывают их некоторые славянские историки, как например Кентжинский, Маевский и Богуславский.