Славянские сказки

— Вот кто, — говорит, — меня и сестер моих вызволил! За него я и замуж пойду.

Отписал тогда царь Ивану полцарства и велел свадьбу справлять.

Всех созвал Иван на свою свадьбу — отца с матерью, свояков, старую старушку, только старших братьев не пригласил...

И я там был, мед-вино пил, по усам текло, а в рот не попало. Дали мне там синий кафтан. Бегу на радостях домой, а какой-то дурак кричит: "Синь кафтан! Синь кафтан!" Мне почудилось: "Скинь кафтан! Скинь кафтан!" Я взял да и скинул. Прибежал домой и свой белый надел. Вот теперь в нем и хожу.

Трем-сын безымянный

Жили дед с бабой. Родился у них сын. Пошел дед к попу, чтоб сына окрестил, имя бы дал, а тот и говорить не хочет: денег-то у деда нету, так какой же может быть разговор!

Так и остался дедов сын без имени.

Подрос мальчик, стал на улицу ходить. Гуляет с детьми, а те не знают, как его звать. А потом сами придумали ему имя: Безымянный. У всех имена как имена, а дедов сын — Безымянный!

Приходит он раз с улицы и спрашивает у матери:

— Почему это, мама, у всех имена, а у меня нету? Мать и рассказала ему, почему он остался без имени.

— Если так, — говорит сын, — то жить мне в своем селе нельзя: пойду я по свету счастья искать.

Мать в слезы:

— Ох, сынок, соколик ты мой, на кого же ты нас, стариков. покинешь?

— Как найду свое счастье, вернусь к вам, — говорит сын.

Собрали отец с матерью на дорогу, что было, и пошел он себе помаленьку.

Шел. шел, приходит в большой, дремучий лес. Целый лень шел он лесом, под вечер видит — стоит хатка. Зашел он в хатку, а там три седых деда живут. Поклонился мальчик дедам:

— Дозвольте, люди добрые, у вас заночевать.

Посмотрели на него деды и спрашивают:

— Ты откуда же, хлопчик, и какая беда тебя сюда привела?

Рассказал он им о себе. Деды выслушали, покачали головами и говорят:

— Если так, живи у нас. И будет тебе имя Трем-сын, это значит — будешь ты всем нам троим сыном.

Согласился мальчик и стал жить у дедов. Деды его и кормили, и поили, всяким наукам обучали.

Прожил он так лет десять. Вырос совсем большой, захотелось ему по свету походить — ведь в лесу-то жить долго неинтересно. Вот и говорит он дедам:

— Отцы мои названые, пустите меня по свету походить.

— Хорошо, — согласились деды, — ступай.

Дали ему буланого коня и сказали:

— Будешь ты ехать этим лесом трое суток, на четвертые подъедешь к большой горе. Живет на той горе Жар-птица. Один раз разгонишься на коне — не поймаешь ее. Второй раз разгонишься — тоже не поймаешь. А третий раз как скакнешь, так и схватишь ее за хвост и вырвешь перо. Положи его в карман, коня пусти в луга заповедные, на зеленые травы-муравы, а сам ступай в стольный город к царю. У того царя все кони в коросте, и никакие лекари не могут вывести эту коросту. А ты возьмись царских коней вылечить: два раза — на заходе солнца и перед восходом — почисть их жар-птичьим пером, и станут они такие, что поглядеть любо. А если случится с тобой беда какая, выйди в чистое поле и кликни своего буланого коня: он к тебе вмиг прибежит и будет служить тебе верно.

Поблагодарил Трем-сын дедов и доехал на буланом коне по свету странствовать. Ехал он трое суток, на четвертые подъезжает к высокой, крутой горе. Смотрит — летает над ней Жар-птица. Вся так и сияет, так и горит, как солнце. Даже глаза слепит. Разогнался Трем-сын раз — не поймал. Второй раз разогнался — не поймал. Третий раз разогнался — вырвал перо из хвоста. Пустил буланого коня в луга заповедные, на зеленые травы-муравы, а сам положил жар-птичье перо в карман и пошел к царю.

Доложили царю, что вот, мол, нашелся человек, что берется царских коней вылечить.

Призывает царь его к себе.

— Ты правду говоришь, Трем-сын, иль обманываешь? — спрашивает царь.

— Правду, — отвечает Трем-сын.

— Так ступай на конюшню. Вылечишь — награжу, а не вылечишь — ласки от меня не жди.

Пошел Трем-сын на конюшню. А коней там и не счесть. И все такие заморенные, что и глядеть на них тошно.

Дождался Трем-сын вечера, выпроводил царских конюхов из конюшни, а сам принялся за работу. Одного коня жар-птичьим пером почистил, другого почистил, третьего, — половину коней перечистил. А утром, до восхода солнца, еще раз почистил их.

Приходят на другой день утром конюхи, видят — половина коней прямо загляденье! Куда и делась эта короста!

Побежали конюхи к царю, докладывают:

— Ваше царское величество, теперь ты своих коней и не узнаешь!

Царь не мог усидеть на троне, пошел сам на коней посмотреть. И правда: вылеченные кони так и блестят! Зовет он к себе Трем-сына:

— Чем тебя наградить за это?

Отвечает Трем-сын:

— Ничего мне не надо, только оставь меня в конюхах, царь. Я всех твоих коней вылечу.

Царь не перечил:

— Ладно. Будешь у меня не только конюхом, а и над всеми конюхами старшим.

И вот одолела конюхов зависть: они лет по двадцать-тридцать на конюшне служат, а этот парень только явился — уже и старшим стал над ними. Начали они между собой советоваться: что бы такое придумать, чтобы нового старшого со свету сжить? И порешили они подсмотреть, чем он коней лечит. Выпроводил их Трем-сын перед заходом солнца из конюшни, а они остались у ворот, сквозь щели подглядывают.

Достал Трем-сын из кармана перо, и вдруг вся конюшня озарилась, как от пожара...

Дождались конюхи утра, бегут к царю.

— Так, мол, и так, ваше царское величество, — докладывают. — Трем-сын не своею силой коней лечит: достал он из кармана какое-то перо, так мы думали, что вся конюшня загорится.

Зовет царь Трем-сына:

— Ты чем коней моих лечишь?

Нечего Трем-сыну таиться, он и говорит:

— Есть у меня перо Жар-птицы, им и лечу.

— Ну что ж, — говорит царь, — чем лечил, тем и лечи, лишь бы вылечил. Да только смотри конюшню мне не сожги.

Опять призадумались конюхи, как им Трем-сына со свету сжить.

— Давайте, — говорит один, — пойдем и скажем царю так: наш-де новый старшой спьяна похвалялся, что может для тебя Жар-птицу достать.

Так они и сделали.

"Ого! — думает царь. — Такой птицы ни у кого нету: будут мне все цари да короли завидовать!" Вот зовет он к себе Трем-сына.

— Правда, что ты можешь для меня Жар-птицу достать?

Пожал Трем-сын плечами:

— Нет, не могу.

— Как это так — не можешь! — рассердился царь. — Ты же вчера спьяна похвалялся, что достанешь ее! Смотри, ежели не достанешь, мой меч — твоя голова с плеч!