Славянские сказки

— Нет ли меж вами рыцаря, которого вскормила героиня-мать, воспитала нежная сестра? Если есть сильный из сильнейших, храбрый из храбрейших, пусть явится сразиться за падишаха, и падишах наградит его золотом и сделает беем в Боснии.

Услыхал Джуро такие речи и явился в палаты султана. Султан любил Джуро, как сына.

— Правда ли, отец мой, что ты сделаешь беем того, кто победит неприятеля? — спросил Джуро.

— Правда, сын мой, — отвечал падишах.

Джуро садится на своего черного, как уголь, коня, подъезжает к неприятельскому войску и вызывает рыцаря на поединок. Выезжает рыцарь; скрещиваются копья... и сломанные падают на землю. Рыцарям подают палицы... и палицы, столкнувшись, разлетаются вдребезги. Берут сабли — и сабли пополам. Рыцари соскакивают с коней и вступают врукопашную. Брони трещат и ломаются, перья шлемов разлетаются по ветру... Целый день длится битва. Никто не ранен и никто не побежден.

Выбившись из сил, рыцари садятся отдохнуть.

— Скажи мне, благородный рыцарь, — говорит Джуро, — из какой ты страны? Кто твоя мать? Какое племя создало такого героя?

— Ты слыхал, может быть, что несколько лет тому назад, бледнолицая злодейка чума со змеиными глазами опустошила Мостарь, родной мой город. Осталась в живых одна моя мать с двумя мальчиками. Ей нечем было прокормить их, и она отдала меня к...

— Христо, брат мой! — вскрикнул в упоении Джуро и заключил брата в объятия.

Войско с обеих сторон смотрит и дивится: враги, которые так ожесточенно бились, вдруг обнимаются. Вот они сели на зеленую траву, откупорили фляжки, пьют вино и чокаются.

— Что же нам делать? — спрашивает Джуро.

— Иди, брат мой, к падишаху, а я пойду к императору и попросим их заключить мир. Не могут же два брата поднимать руку друг на друга, хотя бы и на поле битвы. Пусть монархов наших, так же, как и нас с тобой, соединят священные узы братской любви и дружбы.

Джуро идет к султану, Христо — к императору и их ходатайства увенчиваются успехом. Монархи заключают мир.

— Чем же наградить нам братьев-героев? — спрашивает султан, протягивая руку своему бывшему врагу.

— Ты награждай своего, как знаешь, а я моего произведу в генералы, — отвечает австрийский император.

— Нет, не следует разлучать братьев. Я дам им землю, а ты дай им денег. Так и сделали.

Христо и Джуро получили в наследственное владение целый округ, съездили за своей старой матерью и зажили припеваючи. От них пошел славный род, который и теперь почитается в Боснии.

Девять братьев и одна сестра

У Елицы девять братьев, которые любят ее всем сердцем и берегут, как зеницу ока. Множество благородных беев ищут руки Елицы, но братья никого не считают ее достойным и всем отказывают. Наконец явился такой, что всем словно в душу влез: храбрый и сильный, богатый и красивый. Словом, по всей Боснии поискать, так другого такого не сыскать.

Когда Хрудаш со своими юнаками ехал за невестой, прохожие останавливались и долго смотрели им вслед, такие все были красавцы, молодец к молодцу. Все сидели на черных конях: для невесты вели белого, без отметин.

Все любуются статным конем, чепраком его с золотой бахромой и кистями, седлом, изукрашенным камнями самоцветами. Взглянули братья Елицы на статного коня и сделались бледнее смерти. Они увидали то, чего никто не видел. На белом коне сидела женщина вся в белом, с лицом, покрытым черной вуалью. Почему побледнели братья? Ведь они не знают, кто эта женщина; может быть, это родственница жениха?

Странная женщина спешилась и отошла в сторону. Вышла невеста, прекрасная, как утренняя заря. Братья дали ей прощальный поцелуй и посадили на разукрашенное седло; потом стали обниматься и целоваться с поезжанами. Таинственная женщина подошла незаметно к братьям, и на челе каждого из них запечатлела поцелуй.

Долго смотрят братья туда, где развивается золотая вуаль Елицы и, опустив голову, возвращаются домой. На челе своем, в том самом месте, к которому прикоснулись ледяные уста неизвестной, братья ощутили нестерпимую боль; затем члены их ослабли, и в течение девяти дней — девяти братьев не стало. Мать одна их схоронила, так как к зачумленному никто не хотел подойти. Сидит бедная старуха посреди девяти могил и ничего не видит. Все глаза она выплакала.

Счастливая и радостная живет Елица в доме своего прекрасного бея. Порой взгрустнется ей по дому, но ненадолго. Ведь братья обещали каждый год, по очереди, навещать ее. Но идет год за годом, а братья не едут. Прошло целых девять лет. Елица начинает сильно грустить. Каждый вечер выходит она на дорогу, поджидая братьев; но братья не идут. Елица плачет, и никто утешить ее не в силах.

Однажды вечером Елица сидела под деревом, на придорожном камне, и ожидала гостей, которые не приезжали. Вдруг над головой ее застрекотала сорока.

— Сорока, сорока, не гостей ли ты предвещаешь? — спросила Елица. При этом взглянула и вскрикнула от радости: перед нею стоял ее старший брат, Рустем.

Елица плачет и смеется в объятиях брата. От радости она не замечает, что Рустем печален и почти не отвечает на ее ласки. Она приглашает его в дом, предлагает разделить трапезу, но Рустем отрицательно качает головой.

— Тогда подожди меня, — говорит Елица, — я с тобой пойду.

Елица спешно идет в дом, накрывает стол и. ставит яства для дорогого мужа; со слезами целует она малютку, спящего в колыбели, поднимает старшего сына и не может от него оторваться. Но брат ждет ее... она вскакивает и бежит... На буйном коне летят всадники день и ночь; на девятый подъезжают к дому. Елица узнает родные поля. Поля не возделаны, сад порос сорною травою...

— Что это значит? — спрашивает Елица.

— Это значит, что лето близко и зима миновала.

— Почему никто из родных не встречает?

— Войдешь в дом — узнаешь.

Елица трепетно переступает порог родного дома. Ее старая мать сидит в углу и плачет. Елица бросается к ней и целует ее.

— А, это ты, черная смерть! — говорит старуха. — Ты отняла у меня девять сыновей и пришла за мною. Что ж, бери меня, я давно готова.

— Матушка, золотая моя матушка, — говорит Елица, со слезами обнимая мать, — это не черная смерть, это я, Елица, твоя дочь. Рустем взял меня из дома мужа и привез к тебе.

Слепая старуха ощупала лицо Елицы, расплела ее шелковистые волосы, и, убедившись, что это точно ее дочь, поведала ей о смерти братьев.

— Не Рустем привез тебя, а Ангел Божий, — сказала она, — чтобы перед смертью порадовать твою бедную мать.

Старуха вскрикнула. Глаза ее открылись. Она увидала свою прекрасную Елицу, и в ее объятиях испустила дух.

Елица не вернулась к бею. Она превратилась в серую кукушку и, сидя на придорожном буке, кукует, оплакивая покинутых детей и умерших братьев.