Славянский сокол

И тут же, вызванные громким сигналом, из своих палаток одновременно вышли все десять зачинщиков. На них были прекрасные парадные доспехи с золотой насечкой, каждый из которых мог бы служить украшением самой изысканной галереи любого из королевских дворцов. Утреннее солнце, еще не жаркое, сияло и играло, отражаясь в золоте и стали, придавая параду яркую торжественность и зрелищность.

Герольд начал официальное представление. Имена, титулы и заслуги рыцарей звучали громко и протяжно. И тут же в каждом из углов ристалища помощники герольда повторяли эти звучные имена и титулы, чтобы все слышали и все помнили, какие славные воины будут демонстрировать свое мастерство.

Торжественная процедура радовала сердце монарха, но он все же выглядел рассеянным, осматривая поле предстоящих схваток, рыцарей-зачинщиков и рыцарей со стороны.

– Ваше величество, – раздался со спины отвлекающий шепот майордома. – Ярл Райнульд Трюгвассен желает выразить вам свое уважение.

Карл поднялся. Одновременно, услышав сообщение, поднялся и дядюшка Бернар, понимая, что граф Оливье, как маршал турнира, должен сидеть в первом ряду и не может уступить место брату норвежского короля. Все придворные и всегда дорожили местом, расположенным к королю как можно ближе. Только один монсеньор Бернар, понимая, что у него, в соответствии с родственными отношениями, ничего не прибавится и не убавится от того, где он будет сидеть, был к этому равнодушен. И потому Бернар просто шагнул через ряд, чтобы оказаться у короля за спиной рядом с Алкуином, появившимся в ложе с опозданием.

По проходу, стуча грубыми морскими сапогами, прошествовал тяжеловесный эрл. Поклонился с достоинством и с уважением, с собственной северной сильной грацией.

– Я рад приветствовать вас, ваше величество, на этом торжественном и прекрасном зрелище, вполне достойном славы королевского войска, – сказал Райнульд низким голосом, произнося франкские слова почти без акцента. В молодости ярл служил командиром одного из отрядов личной гвардии византийского императора, и большую часть его отряда, наряду с норманнами, составляли франки. Там он и имел возможность выучить в дополнение к греческому и франкский язык. – Меня привел в ваши края случай, о котором я хотел бы поговорить позже, если у вас найдется для меня несколько минут. А сейчас, ваше величество, я не желал бы отвлекать вас от зрелища и только имею нескромность поинтересоваться вашим самочувствием и самочувствием королевы и ваших детей.

– Благодарю вас, ярл. В нашем семействе все члены отличаются завидным здоровьем и только радуют глаз тех, с кем общаются. До тех пор, пока живы… Единственно, вы напомнили мне, что у меня стало на одного сына меньше. Карломан погиб в бою прошлой осенью. Но погиб он, как достойный воин, с копьем в руке, и каждый рыцарь должен желать себе подобной кончины. Теперь у меня осталось только два сына, средний – Пипин, и младший – Людовик, между ними я и разделю свое королевство, когда Бог призовет меня к себе [49] .

49

Пипин Каролинг погибнет через несколько лет, а наследником короля станет младший сын Людовик Благочестивый.

– Вот как, ваше величество… – задумался над чем-то своим Райнульд. – Странная ситуация… Простите, я не намеревался вернуть вас к грустным воспоминаниям.

– Ничего странного, – по-своему понял Карл ярла. – Это обыкновенная жизнь. Я прошу вас занять место рядом со мной и рассказать, как обстоят дела у моего царственного брата короля Норвегии.

Ярл сел на место монсеньора Бернара и казался более задумчивым, чем сам король.

– Телом король здоров, чего желает и вам, ваше величество.

– Когда говорят, что человек, тем более король, здоров телом, подразумевается что-то недосказанное, связанное с духом.

– Я не могу утверждать, ваше величество, что мой брат находится в лучшем состоянии духа, точно так же, как и я сам. Он с удовольствием оказался бы сейчас в этих краях и лично выразил бы вам, ваше величество, свое уважение, но дела государственные не позволяют ему покидать тронный зал больше, чем на четыре часа, которые он ежесуточно тратит на сон.

– У вас что-то произошло? – напрямую спросил Карл, который не имел склонности к витиеватой речи и раздражался, когда с ним начинали говорить не совсем понятно.

– Да, ваше величество. Я хотел поговорить об этом отдельно, но раз уж зашел разговор, могу сообщить вам наши великие неприятности.

– Я готов выслушать вас прямо сейчас, это не помешает мне наблюдать за парадом представления, потому что почти всех рыцарей-участников я знаю лично. А если кого-то и не знаю, то названное имя мне ничего не скажет. Я не много теряю. Говорите…

– У нашего короля ситуация почти такая же, как у вас. Два старших сына от первой жены погибли в сражениях, третий сын пропал вместе с драккаром в морском походе, отправившись в Гренландию на открытие новых земель. От последней жены у короля есть несколько дочерей и только один малолетний сын. Месяц с небольшим назад, – Райнульд склонил голову, и Карл понял, что ему больно предаваться воспоминаниям, – мой сын Рагнар вместе со своим двоюродным братом, наследником престола Олафом, и воспитателем отправились на побережье. Воспитатель, известный в наших краях человек, образованный и много знающий, давал им какой-то урок. В это время на побережье высадились викинги-эсты и захватили всех троих в плен. Мы ожидали, что нам предложат заплатить за мальчиков выкуп, и приготовились к этому. Но, очевидно, сами пленники себя не назвали, и потому их просто продали в рабство.

– В рабство – наследника престола? – удивился и возмутился Карл. – Даст бог, дойдут мои армии и до земли эстов…

– Мы наводили справки, где только могли, – продолжал ярл Райнульд рассказ. – И вот узнали, что мальчиков отправили сюда, в Хаммабург, к некоему работорговцу-греку, связанному с рынками Византии и Хозарии. Я поспешил в страхе, что караван может вскоре быть отправлен, и тогда догнать детей будет трудно. Но оказалось, что я уже опоздал. Только вчера, сразу, как их привезли, какой-то невоспитанный очень высокий славянин-волхв и с ним другой славянин, победитель турнира в стрелецком искусстве, купили мальчиков, предложив за них приз, который ваше величество изволило вручить стрельцу-победителю. И в тот же вечер выехали из города в сопровождении воинов вашего величества. Я опоздал всего на несколько часов и, несмотря на предпринятые поиски, так и не смог узнать, куда они выехали. Меня тешит слабая надежда, ваше величество, что кто-то из ваших военачальников в курсе этого события, поскольку славяне ехали в сопровождении ваших солдат. И только это заставило меня обратиться к вам за помощью. Поймите состояние отца, разыскивающего единственного сына, и дядю, разыскивающего племянника, тем более что пятилетний племянник этот является последней надеждой королевского дома Норвегии. Династии грозит возможность прерваться…

Карл задумался на минуту.

– Странная ситуация. Мне совершенно неизвестно, какие солдаты королевской армии могли сопровождать бодричей и куда. Дядюшка Бернар, ты ничего не слышал об этом?

– Нет, Карл, но я узнаю сегодня же. Пусть и шевалье дю Ратье подключит своих людей. Не волнуйтесь, Трюгвассен, мы найдем вашего сына и малолетнего Олафа быстро. Сделать это стоит быстрее потому, что у меня есть дополнительные сведения об охотниках за этими мальчиками.

– Охотники за мальчиками? – в один голос воскликнули король и ярл.

– Да, ваше величество. Вчера в Хаммабурге высадился небольшой отряд данов под командованием младшего из братьев Ксарлууп, который наводит справки у работорговцев. Как прево королевства, я обязан следить за поведением подозрительных иностранцев. Только, прошу прощения, я не знал, что это за мальчики разыскиваются, и не понимал, зачем они нужны данам. Я мог только предположить, что это какие-то родственники самого Ксарлуупа.

Райнульд побледнел и не мог выговорить ни слова. Более того, даже сидя на скамье, он заметно пошатнулся, словно готов был упасть.

– Вы нехорошо себя чувствуете? – спросил его Бернар.

– Было бы ужасно, попади Олаф в руки данов. Готфрид и так ищет способы сместить с трона династию Трюгвассенов, чтобы посадить вместо нее какого-то послушного себе ярла… Тогда мальчики погибли бы…

– Минутку! – воскликнул вдруг Карл. – Я вспомнил! Вас, уважаемый ярл, ввели в заблуждение. Да-да! Я видел только час назад на дороге волхва Ставра. Его ни с кем невозможно спутать из-за роста. И жеребец у него очень высокий. Мальчики еще в Хаммабурге, это несомненно! И мы найдем их.