Славянский викинг Рюрик. Кровь героев

– А может, влево, в Северное море? – задумчиво проговорил Яромил. – Им и в голову не придет, что мы пойдем в обратную от своей родины сторону.

– А что, мысль неплохая, – согласился Рюрик. – Поболтаемся среди бескрайних морей, а потом направимся к своим жилищам!

Так и решили.

Ветер не слабел всю ночь, а когда вышло солнце, все увидели, что их «Сокол» со всех сторон окружен военными судами. Но это были не датчане, не саксы, не франки, не норманны. Это были корабли совершенно неизвестной страны.

– Спустите парус или мы вас расстреляем и потопим! – раздался властный голос с ближайшего судна на ломаном германском языке.

Рюрик устало махнул рукой:

– Подчиняйтесь…

Бодричей пересадили на другие суда, «Сокол» взяли на буксир, а Рюрика на шлюпке переправили на большой корабль, где, по всей видимости, находился военачальник всей флотилии.

По веревочной лестнице Рюрик поднялся на палубу. Это было необычайно большое судно, с кормой, носовой надстройкой, двумя мачтами. Таких он никогда не видал. «Может арабское? – подумал он, но тут же отверг эту мысль. – Арабы в чалмах, а эти в обычных платках моряков. Византийцы? Нет, те так далеко не доходят, им хватает забот в Средиземном море».

Не придя ни к каким выводам, он стоял на палубе, покорно ожидая решения своей судьбы.

Вдруг на корме открылась дверь, и на палубу вышла женщина. На ней была жилетка, расцвеченная золотыми и серебряными нитями, под ней виднелась белая рубашка с отложным воротником; она была в коротких брюках, заправленных в гетры, богато изукрашенных сложным орнаментом, на ногах красовались синие башмаки из мягкой кожи.

Когда она подошла поближе, он рассмотрел ее. Ей было не менее сорока лет, лицо было грубоватым, но не лишенным привлекательности, нос прямой, губы тонкие, жесткие, глаза большие, темные; лицо обрамляли густые черные волосы, повязанные по лбу широкой серебристой лентой.

Женщина внимательно и пристально и, как ему показалось, бесцеремонно разглядывала его довольно длительное время, потом сказала что-то на своем языке. Приближенные и матросы рассмеялись.

– Кто ты такой? – спросила она его на довольно чистом германском языке.

– Я – князь славянского племени бодричей Рюрик, – ответил он. – Я путешествовал в страну саксов и теперь возвращаюсь к себе на родину.

– А я правительница народа кельтского, герцогиня Бретани Уфа! Моя страна отстояла независимость от франкских завоевателей, потому что мы смелый и мужественный народ!

– Я приветствую тебя, герцогиня Бретани Уфа, и желаю здоровья и процветания тебе и твоему народу! – почтительно ответил он.

Однако его слова, кажется, не произвели должного впечатления, глаза ее сузились, она спросила, холодно роняя слова:

– А зачем тебе понадобилось, князь бодричей Рюрик, сжигать мои корабли?

– Твоих кораблей я не сжигал, – твердо ответил он.

– Неправда. Мы видели дым и твой корабль, который уходил с места происшествия. Ты не будешь отрицать, что причастен к гибели моих подчиненных?

Поняв, что отрицать очевидное глупо, Рюрик сказал:

– На нас напали датские викинги. Мы одержали победу, сумели поджечь вражеские суда и потопить их.

– Вот как! Сначала вы ни на кого не нападали, а теперь придумали сказку про датских пиратов. Но меня не обмануть! Во время шторма от нашей флотилии оторвалось два корабля, вы обрадовались легкой добыче и расправились с ними. За это по законам моей страны вы приговариваетесь к смертной казни!

К Рюрику направился один из матросов, по всей видимости палач, потому что в руках он нес тяжелый топор. В голове Рюрика заметались в бешеном вихре разные мысли: «Какой найти выход? Ведь может же быть какое-то решение! Глупо так умирать, а главное – ни за что!.. Что придумать, что сказать? Стоп! Передо мной женщина. Ее надо заговорить, заболтать, тогда она изменит решение. Но с чего начать?».

– Ты успеешь отправить меня на тот свет. Но выслушай меня, прежде чем принять роковое решение, – начал он издалека, еще не зная, о чем будет говорить дальше…

– Решение я приняла и не изменю, – ответила она, презрительно усмехнувшись. – Но если ты хочешь сказать последнее слово перед смертью, то я милостиво разрешаю это сделать.

– У меня есть небесный покровитель, бог грозового неба Перун, – стал говорить он, внимательно глядя ей в глаза и стараясь определить, какое впечатление они производят на нее. – Его изображение на носу моего судна. Он видит все с высоты неба и может подтвердить, что я говорю правду.

– Но я не вижу, чтобы твой бог спешил тебе на помощь! – уже веселилась она. – Небо чистое, солнышко в небе. Где же твой бог грозового неба?

– Прикажи, госпожа, подождать с исполнением казни до вечера. Если не придет мне на помощь мой покровитель, я сам добровольно положу свою голову на плаху!

– Что ж, – раздумчиво проговорила женщина. – Пусть будет по-твоему. Принято уважать последнюю волю приговоренного к смерти человека. Я не стану отступать от обычая. Но вечером, если ты окажешься еще и обманщиком, я отправлю тебя и твоих подчиненных на дно океана кормить рыбок!

Рюрика заперли в тесную каюту на корме. Через щели пробивался дневной свет, позволяя разглядеть деревянный топчан с брошенным на нем барахлом, на котором можно было отдохнуть. Рюрик протянул ноги, закинул руки за голову. Что ж, хоть до вечера, но жизнь себе отвоевал. Посмотрим, что будет дальше!

После обеда начал крепчать ветер. Корабль стало болтать на волнах. Наконец, Рюрик услышал далекое погрохатывание грома. Чуткие к перемене погоды уши не подвели его, недаром вчера они булькали! Приближается гроза, которая должна принести ему спасение!

Когда Рюрика вывели из каморки, заметно потемнело. Западная часть неба была закрыта темно-лиловой грозовой тучей, там тяжело ворочался гром, посверкивали молнии. Дул свежий ветер, судно подпрыгивало на волнах, но шло по ветру быстро и уверенно.

Женщина встретила Рюрика, насупив брови. По-видимому, она не привыкла терпеть поражения в споре, и теперь в отношении Рюрика была настроена даже хуже, чем утром.

Она сказала:

– У нас, кельтов, тоже есть бог грозы и войны и зовут его Таранисом. Так вот, он говорит мне, что надвигающаяся гроза создана его волей, а не твоего бога Перуна! Так что намеченная казнь не отменяется, а будет немедленно приведена в исполнение!

– Воля твоя, герцогиня! – смиренно ответил Рюрик. – Но я не вижу плахи, на которую мог бы положить свою голову!

– Ты смелый, князь. Честь тебе и хвала! Ты умрешь не как презренный преступник на плахе, а как воин. Тебе голову отрубят мечом! Так я велю!

– Благодарю тебя, герцогиня, за милость ко мне! – отвечал Рюрик. – Тогда исполни последнюю мою просьбу. Пусть кто-нибудь подержит над головой мой княжеский шлем. Он достался мне от отца, а ему – от деда и прадеда. Хочу явиться к Перуну в княжеском шлеме, но чтобы он не был испачкан в крови!