След на песке

Вскоре после прибытия в Севастополь в личном деле полковника И. Турчанинова появилась запись: «Увлекается идеями утопического социализма в герценовском изложении».

Войска коалиции, окружившие Севастополь, достигали 170 тысяч человек. 5 октября 1854 года началась первая бомбардировка города. В ней участвовали более чем 1300 орудий объединенной военно-морской эскадры и 120 пушек со стороны суши. У русской армии количество артиллерии составляло 268 орудий.

Несмотря на превосходство в артиллерии у союзников, они не сумели смять оборону защитников. Коалиция перешла к осаде Севастополя, которая длилась 11 месяцев.

На четвертом редуте, где были установлены орудия батареи, во время осады Севастополя бывал и подпоручик, граф Лев Николаевич Толстой. Появлялись там и врачи медицинского отряда, в который вошли 43 американских добровольца, прибывшие из США. История не сохранила писем или свидетельств знакомства Толстого и Турчанинова, но сегодня очевидно, что взгляды двух патриотов на ситуацию в России во многом совпадали. И многие последующие их поступки и произведения стали подтверждением этого.

После упорных кровопролитных боёв и потери Малахова кургана участь города была решена. 27 мая 1855 года генерал М.Д. Горчаков отдал приказ отойти войскам по мосту в южную часть. Бои за северную часть Севастополя завершились, и подразделения защитников воссоединились с войсками Меншикова.

Но коалиция так и не дождалась капитуляции России. 349 дней длилась оборона Севастополя. Союзники потеряли в Крымской войне 72 тысячи человек, русская армия – свыше 100 тысяч.

Солдаты и офицеры русской армии тяжело пережили сдачу Севастополя. Поражение в Крымской войне стало демонстрацией кризиса царского самодержавия, которое не смогло отстоять интересы России и вызвало в российском обществе разочарование и новую волну антимонархических настроений. Но оборона Севастополя стала победой русского духа и таланта. Она вписала в историю имена адмиралов В.А. Корнилова, В.И. Истомина, П.С. Нахимова, военного инженера Э.И. Тотлебена, хирурга Н.И. Пирогова…

Вскоре после отхода из Севастополя полковник Иван Турчанинов был отозван с южного направления и срочно отправлен в Польшу на должность начальника штаба корпуса.

Но и там ему не давала покоя Крымская война, заставляла анализировать и делать выводы. Человек образованный, хорошо изучивший военное дело, он понимал, что страна изначально была не готова к этой войне. К примеру, в России не была проведена военно-организационная работа, в армии и флоте не хватало современного оружия и кораблей. Основным стрелковым оружием в русской армии были гладкоствольные ружья образца 1845 года. Они уступали по дальности стрельбы французскому штуцеру (нарезное оружие) и английской нарезной винтовке. Доля нарезного оружия в русской армии в Крыму не превышала пяти процентов от числа всего вооружения. В российском генштабе эту ситуацию объясняли тем, что император и генералитет опасались, что основной удар коалиции по России мог последовать через Пруссию, Австрию и Польшу, и снабдили подразделения русской армии, размещённые на западных рубежах, нарезным оружием.

У офицера вызвал недоумение ещё и тот факт, что в армии до 1853 года отпускалось всего десять патронов в год на боевую подготовку солдат. Научиться метко стрелять, имея такие ограничения, было невозможно.

Подвергая критике российскую монархию, он сравнивал развитие России и Европы. Логика анализа привела его к выводу, что самодержавие и монархия, отсутствие конституции и политических партий были серьёзными преградами в экономическом развитии государства и общества, а соответственно, влияли на обороноспособность. Именно они и привели к поражению в Крымской войне. Всё чаще в его рассуждениях встречается слово «республика». Турчанинов становится поборником республиканского государственного строя.

Начав службу в Польше, он познакомился с дочерью своего сослуживца – полковника А. Львова. Её звали Надежда, была она молода и образованна, изучала медицину и имела общие с ним взгляды. А ещё ей нравилось, как Иван играл на скрипке, с которой офицер не расставался с юных лет. 10 мая 1856 года они поженились в польском Кракове.

Когда Крымская война завершалась, в Россию приехала специальная американская военная миссия. Её возглавлял хорошо образованный капитан Джордж Б. Маккиллен. Задачей миссии было подробное ознакомление с военно-техническими достижениями воюющих держав, тем, какие новинки и стратегические решения использовались противниками в войне.

Делегация посетила российские воинские части, в том числе гвардейский корпус в Польше, где служил полковник И. Турчанинов.

Знание иностранных языков позволило ему познакомиться с главой американской миссии. Встречи и беседы двух военных породили большой интерес русского офицера к событиям и развитию государства и общества в далёкой Америке.

К тому времени в среде казаков Дона, откуда происходил полковник, начали появляться оппозиционные настроения, что вызвало повышенное внимание агентов и жандармов. Высказывания Турчанинова о том, что казаки в русской армии чувствуют себя «пасынками», его республиканские взгляды, увлечение статьями Герцена заставили Третье отделение корпуса жандармов, возглавляемое графом Бенкендорфом, внимательно следить за деятельностью и перепиской полковника, держать его под пристальным надзором.

Дальнейшие события в жизни полковника Турчанинова не имеют достоверных документальных подтверждений в архивах. По одним данным, он, взяв отпуск, с женой выехал на лечение в Мариенбад, по другим – полковник был вызван в Генштаб, где ему поручили отправиться в Европу и секретно изучить темпы и данные о перевооружении европейских армий. Но точно известно, что вскоре после отъезда из России Иван Турчанинов прибыл в Лондон, где встретился с Александром Герценом. После беседы и обмена информацией, когда он рассказал писателю об обороне Севастополя, проблемах России, о своём неприятии крепостного права и самодержавия, Турчанинов неожиданно сообщил, что принял решение об отъезде в Америку На предложение Герцена остаться в Европе офицер ответил: «Тут везде монархия, а мне нужна республика». Писатель усмехнулся и неожиданно произнёс: «Скучная страна Америка!»

А. Герцен признался, что и сам когда-то хотел уехать за океан, но после долгих раздумий и информации из САСШ, как тогда было принято писать аббревиатуру, которая означала Северо-Американские Соединенные Штаты, разочаровался в этом пристанище для рабовладельцев, европейских авантюристов и проходимцев. Но республиканца и сторонника социальной справедливости, полковника царской армии эти слова писателя не убедили. Чета Турчаниновых через несколько дней отправилась в Америку.

Вскоре во время своей поездки за границу в гостях у Герцена в Лондоне побывал и Лев Николаевич Толстой. Вновь пересекались судьбы русских патриотов, стремящихся к лучшему пониманию мира и думающих о будущем их родины.

После прибытия в САСШ Иван Турчанинов и его жена вскоре приобрели ферму на Лонг-Айленде, вблизи Нью-Йорка. Почти год они, не имея никакого опыта в сельском хозяйстве, много работали и надеялись на успех, но неурожай и экономические проблемы в стране заставили их вскоре продать ферму.

По совету их знакомого Джорджа Маккиллена, с которым семья продолжала поддерживать отношения, они переехали в Филадельфию, где Иван Васильевич поступил учиться в инженерное училище. Надежда также решила обучаться в одном из двух медицинских училищ страны. С этого периода Иван и Надежда после регистрации в суде получили американское гражданство, взяли себе новые имена и фамилии для лучшей адаптации в американское общество и стали: Джон Бэзил Турчин и Надин Турчин.

После окончания учёбы в 1859 году семья Турчиных уехала в небольшой городок Маттун, в Штате Иллинойс, который был основан всего за три года до их приезда, но уже стремительно превращался в важный железнодорожный узел Америки.

Иван Васильевич устроился на работу инженером-топографом на Иллинойскую центральную железную дорогу Жена нашла работу медсестры там же в небольшом госпитале.

В тот период Турчины пытаются найти себя в условиях незнакомой и молодой страны. Они тщательно всматривались в жизнь, которая их окружала, изучая порядки и условия, с которыми они сталкивались. Но, чем больше росло понимание, тем сильней их постигало разочарование, о котором Иван Васильевич написал откровенно в Лондон Александру Герцену: «Назад тому почти что три года – это было, если не ошибаюсь, вначале июня, когда только что кончилась Крымская война и Его Величество изволили собираться короноваться, – к Вам явился в Лондоне гвардейского генерального штаба полковник Турчанинов, это был я…