След погасшей звезды

– Да что ж вы… ой, простите, пожалуйста, – смутился мужчина, заметив мой живот. – Я вас не задел?

– Доктор, что вы, все в порядке… – промямлила я.

Врач выглядел смущенным и заинтересованным. Я ему понравилась, и сигарета лежала, забытая, на полу. Что ж, это именно то, что доктор прописал. Мое лицо было, казалось, без косметики. На самом деле тональный крем сделал его чуть бледным, а с помощью темных теней появились небольшие круги под глазами, зрительно подчеркивающие размер и глубину глаз.

Я облизала губы, чуть закатила глаза, качнулась и практически упала в руки молодого врача. Он среагировал быстро, подхватив меня за плечи. Уронив голову на его плечо, я открыла глаза, с доверием и благодарностью взирая на своего спасителя в белом халате.

– Девушка, аккуратнее, пройдемте, сейчас…

Толкнув бедром дверь ординаторской, врач провел меня внутрь и усадил на диванчик.

– Так, откиньтесь назад, я сейчас стул вам под ноги поставлю.

– Так неловко… простите… – мяукала я нежнейшим голосом, позволяя проверять мой пульс, поднимать мои ноги и оказывать всяческую заботу.

– Пульс вроде в норме, – озадачился эскулап.

– Можно вас попросить? – сказала я, чистым взглядом взирая на врача.

– Да, конечно.

– Мне бы стакан воды…

– Да, сейчас!

Секунду спустя он уже подавал мне стакан воды. Не забывая о том, что спина беременной женщины должна требовать большего внимания к себе, я поднялась, взяла стакан и тут же зажмурилась, вцепившись пальцами в лоб.

– Как-то мне нехорошо…

Врач метнулся за нашатырным спиртом, а я использовала воду, чтобы создать несколько правдоподобных слезинок. Резкий запах ударил мне в нос, врач отобрал стакан и помог занять прежнее положение. Несколько секунд я просто сидела, выслушивая его заботливую бессодержательную болтовню.

– Спасибо вам большое, – пролепетала я чуть позже, – но мне нужно идти. Так неловко.

– Ну что вы, какая еще неловкость, я же медик!

Я вновь коснулась виска, сощурившись.

– Не стоит вам торопиться. Вы мужа навещаете?

– Нет, – ответила я обессиленным голосом.

– Так позвоните ему, – предложил врач, указывая рукой на стационарный телефон, – пусть заберет вас.

– Я не замужем, – изобразила смущение я.

– Давайте тогда вызовем вам такси, а я помогу в него сесть.

– Доктор, – пролепетала я, глядя в лицо спасителю мокрыми глазами, – помогите мне, я не знаю, к кому обратиться…

Я взяла его за руку и изобразила рыдания. Врач выглядел совершенно обескураженным.

– Что вы… как?.. Чем я могу?

– Отец ребенка в реанимации, – прорыдала я, – мы не женаты, меня к нему не пускают. Я всю ночь не спала… Что я буду делать, если с ним… если он…

– Ну что вы, что вы, не плачьте, вам вредно волноваться, ну же, ради ребенка!

Мои показные рыдания начали стихать. Врача это явно успокоило.

– Вам нужно высыпаться, – увещевал он, поглаживая мою ладонь.

– Доктор, если я его не увижу, я умру, – выдохнула я, доверчиво глядя врачу в глаза.

Кем бы ни была мама молодого хирурга, который провожал меня в отделение реанимации, она прекрасно его воспитала. Помогать женщине в беде было для него так же естественно, как дышать. Несмотря на сложности профессии, ожесточающей сердца, этот молодой мужчина, имени которого я так и не узнала, пришел, как он думал, на выручку даме, оказавшейся в трудной ситуации. Пара минут – и вот я уже стояла перед постелью Влада, который выглядел удивленным. Если и он меня не узнал, значит, маскировка удалась на славу.

– Я подожду вас у входа в отделение, – прошептал молодой хирург из-за двери, и я покорно кивнула.

– Добрый вечер, – улыбнулась я, присаживаясь на краешек постели ошарашенного Яковлева. – Вы меня узнаете?

– Что за… Таня! – воскликнул Влад с энтузиазмом, которого не ожидаешь от пациента отделения реанимации.

– И незачем так кричать, – улыбнулась я, прикладывая указательный палец к губам.

– Ну, надо же. – Яковлев все еще не мог прийти в себя от удивления. – И к чему этот маскарад?

– Дело в том, Влад, что твоя супруга запретила меня впускать под страхом увольнения персонала больницы.

Яковлев выглядел озадаченным.

– Как ты понимаешь, это осложняет ситуацию. Мне нужно вести расследование, но как это сделать, если я не могу с тобой видеться и говорить?

– Я решу эту проблему, – сказал Влад твердо.

– Она отказывается сотрудничать.

– Танечка, я уже сказал, все будет в порядке.

Оставалось поверить ему на слово. Я открыла сумочку и достала оттуда счет и шариковую ручку.

– Подпиши.

Влад внимательно прочитал документ, но задавать лишних вопросов не стал. Первой строкой в расходах значился злополучный ужин, затем отработанные часы с наценкой за время, проведенное с Гариком, когда я читала материалы по делу, и химчистка.

– Прости, что испортил твое платье, – смутился Влад, не без труда ставя подпись на листе бумаги.

– Прощаю, – ответила я, засовывая подписанный счет в файл, – только здесь имеется в виду не то платье, на которое тебя стошнило, а то, на которое Наталья выплеснула больничный чай.

– Извини ее, это все нервы.

– Постараюсь, – неохотно ответила я, пожав плечами. В конце концов, я и не рассчитывала на дружбу. – Я говорила с Игорем, Влад, – начала я разговор.

– Да. И?

Что ж, он занял позицию наблюдателя. Договорились.

– Десять миллионов долларов, – произнесла я, выделяя каждое слово. – О чем идет речь?

Влад опустил взгляд. По его губам пробежала загадочная, короткая улыбка.

– Это не имеет значения, Танюш, – ответил Яковлев.

– Если тебя пытаются отравить, это имеет значение, – отчеканила я. – Речь идет о десяти миллионах причин покушаться на твою жизнь.

– Это не так, Танечка. Речь идет об анонимном… вложении.

– Малышеву ты говорил другое.

– Танюш, ты хочешь доверия, но в этом вопросе должна сама довериться мне. Покушение не имеет отношения к этим двенадцати миллионам…

Двенадцати! Он оговорился, назвав мне настоящую сумму, но я не стала привлекать внимание к этому, мысленно поставив маячок. Разыскивая в Сети подходящие проекты, я рассматривала варианты близких ценовых категорий, и здесь уточнение суммы не сделало никакой погоды. Но то, что Влад назвал точную сумму в двенадцать миллионов, добавляло конкретики. Если это не вложение, может быть, цена? Пообещав себе обдумать эту идею, я продолжила разговор.