След «Семи Звезд»

Вот и здесь, едва попросив меню, Варвара ужаснулась при виде пухлого фолианта, внешне напоминающего микояновскую «Книгу о вкусной и здоровой пище».

Внутреннее содержание оказалось сродни форме. Десять страниц посвящались холодным закускам, семь – горячим, пять – первым блюдам, пятнадцать – вторым, еще пара-тройка отведены были переченю спиртных и прохладительных напитков, а добрых два десятка повествовали о подаваемой тут выпечке и десертах.

– И это все у вас есть?! – с благоговейным ужасом поинтересовалась Варвара у официанта – изящного шатена с карими глазами.

Вместо ответа он склонил голову и прижал руку к груди.

– Не может быть! – не поверила гостья, лихорадочно листая меню и думая, на чем бы подловить оппонента. – Даже акулий плавник с бататами? В Вологде?!

– В Вологде, как и в Греции, все есть, – продемонстрировал эрудицию юноша. – Принести?

– Нет, спасибо. Мне, пожалуйста, что-нибудь из местной кухни. На ваш вкус.

Молодой человек мило улыбнулся:

– Тогда рекомендую салат из свежей капусты с яблочком и киви, фаршированную щуку с разварной картошечкой под сметаной, компот из ревеня и клюквенный пирог. Для завтрака – идеальный вариант. И никаких лишних калорий…

У девушки от одного перечисления рот наполнился слюной. Когда же она отведала всего этого, то у нее просто не достало слов, чтоб выразить свое восхищение.

– И кто у вас шеф-поваром? – расплачиваясь по счету (почти копеечному), спросила она у официанта.

– Я, – просто ответил парень.

– Вы-и?! Такой молодой, и уже шеф-повар? И по совместительству официант?

Юноша рассмеялся:

– Во-первых, не такой уж и молодой. Мне двадцать семь. Успел и мир повидать, и отучиться у нас и за границей. А во-вторых, не только официант, но и владелец всего этого заведения…

– О, так вы и есть… Матвей… Селуянов?

– К вашим услугам.

«Это ж какими деньгами и талантами нужно обладать, чтобы так развернуться?» – подумала Озерская. Вот тебе и провинция. Не оскудела Русь-матушка самородками.

На сытый желудок думалось плохо. Это только в поговорке складно сказано, что голодное брюхо к учению глухо. А на самом деле все гениальные открытия делались вовсе не сытыми сибаритами, а как раз наоборот.

Однако времени на сладкое бездельничанье у нее не было. Следовало сосредоточиться и определиться с планом действий.

В принципе, если следовать логике вещей, то начинать распутывание загадок «Оды Семи звездам» стоило бы от печки. То есть из Питера, где жил и творил Барков. Но что ей даст поездка в Северную Пальмиру? По сути, произведение не описывает никаких событий и фактов, связанных с полнощной столицей. Разве только то, что там некоторое время хранилась «Книга Семизвездья», изъятая из рук некоего «клобуконосца».

Ну, здесь более-менее понятно. Клобук – часть одежды высшего церковного иерарха в православии. Митрополита или патриарха. Если вспомнить лекцию профессора Стрельцова, то книга побывала в собрании патриарха Никона, а тот, в свою очередь, после своего падения отбывал ссылку в нескольких вологодских монастырях.

Но вот что это за храм, «спрятанный под землю», в котором «клобуконосец» якобы совершал ритуалы в честь Кибелы? Никон, несомненно, был выдающейся личностью, однако ж обвинить его в чернокнижии… Не слишком ли? Неплохо бы свериться с архивными материалами.

Барков, как гласит надпись, побывал в Вологде зимой 1758 г. Факт его таинственного исчезновения из столицы в это самое время зафиксирован и в биографии поэта. Как сообщают источники, Иван Семенович на несколько недель пропал из Академии и не появлялся на службе, так что его даже пришлось разыскивать через полицию.

В четвертой строфе смутно намекается, как явился поэту некий «Приапов вестник», пославший его в глухой городишко, чтобы «развеяться». Опять двадцать пять. Неужели Барков, как он сам косвенно признается здесь же, допился до того, что ему стали мерещиться античные боги? Или Приап – реальное историческое лицо, современник стихотворца? Но получается, он не из академической среды, иначе бы в Академии знали о причинах и месте отлучки господина копииста.

За подобный «прогул» проштрафившемуся полагалось в те времена нешуточное наказание. А Ивана искали с полицией. Нашли. И… ничего: ни малейшей кары, ни даже взбучки. Все шито-крыто.

Кто мог прикрыть безобразия поэта? Не тот ли, кто покровительствовал ему на протяжении почти всей карьеры? Начиная от громкого скандала с ректором Крашенинниковым. Однако ж как надо было недолюбливать своего покровителя, чтобы дать ему такое двусмысленное прозвище?

Затем в оде упоминаются еще Христовы невесты, соблазненные книгой, и братья-монахи, выступившие против еретиков. Из путеводителя следует, что до революции в городе было великое множество монастырей. Из них один женский – Горний Покровский. Сейчас недействующий. Надо будет туда наведаться, но вряд ли удастся откопать что-либо стоящее.

В любом случае нужно сходить в городской архив и к краеведам. У этих всегда найдется нечто этакое, затерявшееся бы в официальных бумагах.

На Варварино счастье оба нужные ей заведения располагались в одном месте – городском кремле. Так гордо именовался один из бывших монастырей, после Октября превращенный в музей и приют для множества областных управлений, ведающих вопросами культуры.

Как большевики еще обком своей партии здесь разместить не додумались! С них бы сталось.

Типичная средневековая церковная архитектура. Толстые стены, башни и башенки. Точь-в-точь Новодевичий. Только не красный, а белокаменный.

Веяния времени коснулись и этих мест. Путеводитель, изданный пару лет назад, уже отчасти устарел. Половина светских учреждений, еще недавно находившихся здесь, была переведена в другие здания, а занимаемые ими помещения возвращены церкви.

Так, в свои прежние хоромы переселился вологодский владыка. Отстраивалась монастырская трапезная. Полным ходом шла реконструкция кафедрального Софийского собора на площади перед кремлем.

Архивисты тоже собирались перебираться. Это было видно по суматохе, царящей в документохранилище. Коробки с бумагами стояли там и тут. Картотечные шкафчики сдвинуты в одно место.

– Сами видите, сударыня, – уныло вздохнул заместитель директора архива по научной части. – Переезжаем. Не приведи бог переживать ремонт и переезд.

– Так вы не сможете мне помочь? – огорчилась девушка.

– Ну, отчего же так сразу и кручиниться, – погрозил ей пальцем архивариус и пропел красивым баритоном: – «Капитан, капитан, улыбнитесь! Только смелым покоряются моря». Какой период вас конкретно интересует?