След в ущелье Тимбэл

— Послушайте! Уэст-Лондон тоже не тихий город…

— Ну да, — признал Джим. — Но это естественный шум, который производят люди, зарабатывая себе на жизнь. А в больших городах вы слышите шум железа по железу, и это, скажу я вам, очень быстро изнашивает душу.

Сказанное было уже выше понимания мясника, поэтому его взгляд стал безразличным, он даже зевнул:

— Вы сказали, что видели что-то похожее на это. Не можете сказать где?

— Это было давно, — начал Джим. — Я видел прерии, усеянные ими, видел красное на траве, красное на лицах и телах индейцев. Я и сам был красным, поэтому как-нибудь разбираюсь в этом.

Мясник облизал розовым языком губы, и глаза у него заблестели.

— Это была настоящая бойня? Думаю, они забивали их сотнями.

Мясник подпер голову рукой и кивнул Джиму, а тот принялся рассматривать туши.

— Мне кажется, вам нравится это мясо, да?

— Ну, не знаю, — пробормотал Джим. — Я бы сказал, что они росли в какой-то богадельне.

Мясник рассмеялся так, что даже чуть хрюкнул.

— Этой корове не более двух лет, — объяснил он. — Но посмотрите, как она плохо кормлена. В ней нет и пары фунтов жира. Бьюсь о заклад, что и в костях мало костного мозга. Ни одна приличная собака на них не польстится.

— Я тоже так думаю, — поддержал его Джим. — А вы понимаете толк в мясе, сынок.

— Может, и понимаю, — заявил мясник, гордо наморщив белесые брови. — А может, и ничего не понимаю. Но только вот что вам скажу. Эта корова из ближних мест, где ей не хватало корма.

— Ну-ну, — протянул Джим, — вы что же, считаете, что места вокруг нашего города нехороши?

— А вы полагаете, что они годятся для коров, да?

— Но люди говорят, что это так и есть.

— Хорошо, вот что я вам скажу. Поезжайте в Айову и посмотрите, какое жирное мясо у них, потому что там коров кормят кукурузой. Вы увидите что-то! Мясо, которое по зубам любому человеку! Оно прямо тает во рту. Натурально тает у вас во рту! — Он положил руку на живот и вздохнул. — Коровам нужна кукуруза или в достатке другой свежий корм, — объяснил мясник, глядя в мягкие, широко раскрытые глаза Джима. — Вы только гляньте на местных коров. У них совсем нет жира. Просто жалко смотреть.

— Я сказал бы, что вот эта молодая коровка получена с лугов, что вниз по реке, — рискнул предположить Джим.

— Вы так думаете? Почему вы так решили?

— Сам не знаю. Просто подумал…

— И неверно! — с горячностью возразил мясник. — Многие из вас, ветеранов, лучше разбираются в бизонах, чем в коровах. Говорю вам, эта корова не имела вдоволь зеленой травы.

— Не имела?

— Нет, не имела.

— Ну, в конце концов, это вы так думаете, — сказал Джим с неназойливым упрямством.

— Я так думаю? — вспылил юноша. — А вы полагаете, что знаете лучше меня, не так ли?

Старый Джим небрежно потыкал в рубец между ребрами туши, который выглядел так, будто это был след от колючей проволоки.

— Ведь от нее нет ни шкуры, ни волос, ни рогов, чтобы было о чем спорить, — продолжал Джим все с той же настойчивостью. — Нет ни копыт, ни тавро, ни знака на ухе. Как мог бы кто-нибудь ее распознать?

Мясник кивнул. Он был так зол, что в первый момент не мог произнести ни слова. Мелких людей всегда приводят в бешенство мелкие обиды.

— Да будь я проклят! — почти крикнул он. — Я купил эту корову со шкурой!

— Ах, в самом деле? — изобразил Джим удивление. — Она, случайно, не из той красной даремской породы, которую разводят там, вниз по реке?

— Красной даремской? — завопил мясник. — Да что вы, эта несчастная худая пегая коровенка не имела ни капли благородной крови! Она ни на что не годится, кроме колбасы, хотя пьяниц в этом городе может устроить и так.

— Пегая? — переспросил Джим. — Вы вполне в этом уверены?

— А почему же нет, черт побери? — заорал мясник. — Разве не я купил ее всего пару дней назад у Сэма Грина?

— В самом деле?

Мясник молчал, охваченный яростью.

— Ну, наверно, мне лучше пойти, — ухмыльнулся Джим.

— Может, и лучше, — многозначительно подтвердил хозяин лавки.

Вот так закончился этот дружеский разговор, и старина Джим вышел наружу, на солнце, пощурился немного, а потом зашагал вниз по улице, немузыкально насвистывая. Но как только он свернул за угол, тут же ускорил шаг и направился прямо к дому шерифа. Он нашел его работающим в саду, тот копал картошку на маленькой грядке. Услышав зов Джима, Нэксон поднял усталое, запотевшее лицо.

— Вы знаете джентльмена по имени Сэм Грин? — спросил Джим.

— Конечно. Видел его на улице не более часа назад. А в чем дело?

— Ничего особенного, кроме того, что я хочу, чтобы его арестовали за кражу лошадей, угон коров и, кроме того, за поджог!

Глава 29 ПРОСТО ДРУЖЕСКАЯ ПРОГУЛКА

Жители Запада, прежде чем приняться за выполнение какого-нибудь дела, обожают предварительно подробно его обсудить, как говорится, чуть ли не попробовать на вкус. Вот так же поступили шериф, Гарри и Дэвон.

А когда они совместно разработали план, Дэвон навел блеск на сапоги, тщательно почистил куртку, шляпу и направился вниз по улице, поигрывая легкой тросточкой, которую держал в левой руке.

Это не было каким-то манерничанием. Каждый житель Уэст-Лондона всегда был готов к тому, что в любой момент может возникнуть жизненная необходимость воспользоваться правой рукой и взять в нее нечто более тяжелое, чем прогулочная трость.

Уолтер уже знал, что Сэм Грин сидит в сапуне «Первый шанс», поэтому направился прямо туда. По этому же пути шли и другие мужчины, кому улыбнулась удача и кто, возвращаясь из ущелья, страдал от жажды. Они не могли ждать и искать место поприличнее, поэтому часто говорили, что для многих «Первый шанс» становился «Последним шансом», так как, дорвавшись до стойки бара, эти люди уже не могли от нее отлепиться. Этот дрянной салун только и держался благодаря тому, что был расположен на окраине при въезде в город, ничем иным он бы не мог привлечь посетителей.

Дэвон толкнул качающуюся дверь своей тросточкой и своим быстрым и точным глазом, который может быть только у азартного игрока, оглядел с полдюжины мужчин, сидящих вдоль стойки бара. Ни один из них не был ему знаком.

А на дальнем конце, задрав пятки на ограждение стойки и удобно упершись спиной на стену, восседал, судя по описанию шерифа, Сэм Грин. Это был молодой человек, чуть старше двадцати лет, с очень широкими плечами и мальчишеским лицом, покрытым веснушками.

Дэвон вошел, занял место у другого конца стойки со стороны двери и приветливо махнул рукой присутствующим. Он с удовлетворением отметил, что в городе его имя знает каждый человек, хотя за эту известность ему пришлось заплатить, рискуя несколько раз своей жизнью. Однако в Уэст-Лондоне было чрезвычайно важно иметь к себе дружеское расположение, рассчитывая, что толпа может сделать какие-то движения, чтобы защитить его от следующего наемного убийцы. А последнее приключение со Счастливчиком Джеком Дэвону и подавно прибавило популярности.

— Прежде я вас здесь не видел, верно, мистер Дэвон? — спросил бармен.

— Да, никогда прежде не бывал в этом конце города.

— У нас тут тишина и покой, вот и собираются бездельники, — мрачно заметил бармен. — Пахнет соснами, и это тоже многим нравится. Вот, познакомьтесь, это — Лефти Джек Марвин, а вот Бад Лэмпсон, Чак Пэрри, Большой Хэл Мерфи, Крис Лонг, и…

Пожимая всем руки, Дэвон кивнул Сэму Грину:

— А вы — Сэм Грин, насколько я понимаю?

— Так и есть, — отозвался Сэм, довольный тем, что его узнал такой знаменитый человек. — Не думал, что вы знаете меня, мистер Дэвон.