Следак

В коридоре, не считая начальства, один я остался.

— А тебе *** что отдельный приказ нужен? — наткнувшись на меня взглядом, рыкает Шафиров. Затем в его глазах мелькает узнавание и к гневу присоединяется заинтересованность. — Чапыра, кажется? Ты чего тут делаешь? — уже более спокойно и без мата спрашивает полковник.

— Здраствуйте, Валерий Муратович, — сдержанно улыбаюсь я ему и напоминаю. — Вы же сами меня в этот отдел направили.

— Направил, — кивает он, — Я *** спрашиваю, чего ты конкретно здесь делаешь? — он обвел взглядом близлежащее пространство.

— Так это мой кабинет, — я киваю на стоящего по стойке смирно Кривощекова. Располагающая улыбка не сходит с моего лица.

Шафиров пару раз моргает, проследив за моей пантомимой, поворачивается к Головачеву и начинает орать.

— Вы чего здесь совсем охренели? — на лице Шафирова ядреная смесь гнева, возмущения и обалдения. — Я вам лучшего выпускника отдал! А вы *** к нему алкаша прикрепили?! И чему *** он должен был, по-вашему, молодого сотрудника научить?! Водку жрать, да бутылки в окно швырять?! — полковник сбился от нехватки воздуха, вдохнул и продолжил. — Я *** вас спрашиваю, какого ***?!

— Виноват, — Головачев стоял на вытяжку, бледнел, гоняя желваки, но зама не заложил.

— Конечно виноват, — Шафиров обвел всех присутствующих взглядом и дополнил, — все *** виноваты, а служебная проверка выявит степень вины каждого. Я *** вам покажу как *** алкашей годами прикрывать!

Теперь уже все стояли на вытяжку, даже полковник Мохов.

— Так, этого от службы на время проверки отстранить, — мотнув головой в сторону Кривощекова, начал Шафиров давать конкретные указания, но сразу же сбился. — А оружие за ним закреплено? — полковник обвел всех тяжелым взглядом и по их реакции понял, что в своей догадке не ошибся. — Ну вы — дальше пошел отборный мат. — А если бы в нас не бутылка прилетела, а две пули?! — дальше снова мат. — Что вы молчите, полковник? — впился он взглядом в Мохова. Вы же там вместе со мной под огнем бы оказались, — Шафиров кивнул на окно.

— Виноват, — Мохов прикрыл глаза.

— Так, понятно. Пойдемте-ка, Семен Яковлевич, в ваш кабинет, побеседуем, — Шафиров развернулся и, не прощаясь, пошел в сторону лестницы, Мохов последовал за ним.

Когда полковники скрылись из виду все выдохнули.

— Я не кидал бутылку, — первым подал голос Кривощеков.

— Молчи уж, — махнул на него рукой Головачев, изобразив зверскую рожу.

— Чапыра, как это произошло? — спросил он меня.

— Не знаю, Илья Юрьевич, я в соседнем кабинете был, — я метнул взгляд к двери напротив. — Людмила Андреевна меня по делам инструктировала, что Дмитрий Олегович мне расписал.

— А Кривощеков что делал? — отмер Курбанов.

— Когда я выходил, он спал, — доложился я.

— Он спал! — вновь завелся Головачев. — Дима, какого ***?! Ты же *** клялся, что с Кривощековым проблем не будет! Головой *** мне за него ручался!

— Не понимаю, как так получилось, — единственное что нашелся сказать, бледный Левашов.

— Дима, — цедил сквозь зубы красный от злости Головачев, — Я же тебя просил устроить Чапыру нормально?! Так какого лешего ты его в кабинет к этому своему Кривощекову запихал?!

— Так куда я его посажу? — вскинулся Левашов. — Вы, Илья Юрьевич, сами ведь мне запретили освободить кабинет от вещдоков, — он дернул головой в сторону запертой четвертой двери в закутке.

— С собой бы посадил! — взревел Головачев. — И сам бы себе натаскал нового сотрудника! Я тебе, Дима, следователя выделил! А ты мне ***что в благодарность устроил?!

— А я говорил, что это плохо закончится, — вмешался Курбанов, впечатав злобный взгляд в Кривощекова, что так и продолжать стоять посреди кабинета. Всю хмель из него выбило, так что он даже не шатался, но судя по всему соображал еще с трудом.

— Да что уж теперь, — отмахнулся от зама Головачев.

— Илья Юрьевич, отдайте мне Чапыру. Я его к Панкееву определю. Тот опытный следователь и вообще не пьет, у него язва, — не сдавался Курбанов.

— А у меня что тогда вообще двое следователей останется? — возмутился Левашов.

— А тебе зачем больше? Ты их все-равно контролировать не можешь, — подколол коллегу Курбанов.

— Я же сказал, с Кривощековым вышла случайность, — вспылил Левашов.

— Случайность — это то, что твой Кривощеков никого не убил, — недобро усмехнулся Курбанов.

— Тихо! — рыкнул начальник. — Кривощеков, собирай свои вещи и пошли. Ты здесь больше не служишь. Время пока идет проверка дома проведешь.

— Илья Юрьевич, да не мог я бросить эту чертову бутылку! — чуть не рыдая, вскричал Кривощеков.

— Я все сказал!

Наконец вокруг всё стихло. Все ушли. Головачев с Курбанов в свое крыло. Кривощеков, собрав вещи, через отдел кадров поплелся домой, а Левашов проконтролировал его уход.

Я остался один в неубранном кабинете. Стоял у того злополучного окна и смотрел вдаль. Меня слегка потряхивало от содеянного. Кажется, я переборщил. Хотел лишь от Кривощекова избавиться, а подгадил всем. Теперь перед коллегами маячила служебная проверка, а за ней и дисциплинарные взыскания. А ведь ни Мохов, ни Головачев мне ничего плохого не сделали, и с Левашовым не все так однозначно. Как же мой принцип 'не жалеем тех, кто не пожалел нас'? Получается сам его себе определил, сам и нарушил. А может фиг с ними с этими принципами? Когда дело касается выживания становится не до сдерживающих факторов.

Я горько усмехнулся своим мыслям. Вот так все и бывает — там уступишь, тут отступишь и на выходе получаешь… не знаю кто в итоге получается.

Я помотал головой — какая-то фигня в голову лезет. Не до морализаторства мне сейчас. Вот выберусь отсюда, тогда сяду и все осмыслю, дам совести себя погрызть вволю, если она к тому времени не атрофируется.

Я усмехнулся и резко отвернулся от окна. Пробежал взглядом по бардаку, что остался в кабинете. Надо что-то со всем этим делать.

Внезапно дверь открылась.

— Чапыра, Альберт? — спросил заглянувший в кабинет мужчина в форме старшего лейтенанта органов внутренних дел и с кожаной папкой в руках.

— Да, это я, — ответил я нежданному посетителю.

— Я следователь Сорокин, Антон, — протягивая мне руку, мужчина переступил через порог, стараясь не задеть разбросанные уголовные дела и пустые бутылки. — Мне сказали тебя на выезд с собой взять. — сообщил он цель своего прихода.

— Поехали, — пожал я плечами. Уборка откладывалась.

Мы спустились на первый этаж и зашли в дежурную часть.

— Знакомься, это Юра Новиков, — Сорокин указал на старлея, мужчину лет тридцати, что при нашем приближении не отрывая уха от телефонной трубки, пожал нам обоим руки.

— Адрес продиктуйте! — прокричал он в трубку. — Какая улица? По громче, не слышу!

— А это Коля Кравцов, — я пожал протянутую руку мужчине с лейтенантскими погонами.

— И куда мне этих баб девать? — сразу же отвлекся он от нас. — Там мужики сидят. — объяснял он патрулю, что привез двух женщин шаромыжного вида, которые в это время стояли в коридоре за стеклом дежурной части и смирно ожидали своей участи.