Следователь, Демон и Колдун

– Закуска будет через пять минут: оленина под пряным соусом, пирожки с мясом, вяленое мясо и ещё какое-то мясо, не помню точно.

– Но...

– Я позвонила на камбуз больше часа назад.

– То есть, – Артур фыркнул, – ты уже час назад знала, что тебе захочется напиться?

– Конечно. Я не напивалась, без малого, четыреста лет. Так что не надо читать мне нотации.

– Если бы от этого хоть когда-то был толк... – Старый колдун закатил глаза к потолку. – Хотя Фигаро, вон, вижу, уже облизывается.

– Очень его понимаю. Так это и есть наш пра-пра-пра-и-так-далее?..

– Он самый.

Фигаро только покачал головой. Конечно, он уже давно искоса посматривал на Моргану в попытках найти в лице колдуньи хоть какие-нибудь черты указывающие на их родство. Но, похоже, поколения начисто растворили кровь волшебницы в длинной череде конюхов, торговцев и лесничих.

– И у него в крови Договор. И он с ним общается. Расскажите, Фигаро, как это происходит? Договор себя персонализирует?

– Ну... – Следователь почесал затылок, – иногда такое случается. Но в последний раз я как бы смотрел сквозь Договор, словно через некое подобие линзы или даже трещины в пространстве. Мне кажется, он показал мне тот уровень реальности, где берут начало все физические константы.

Фигаро, по идее, не должен был испытывать перед Морганой особого смущения; в конце концов, он носил на пальце обиталище Мерлина Первого. Но в Леди Белой Башни было что-то трудноуловимое, что заставляло его поневоле выпрямлять спину и тщательно следить за речью. В Моргане Лиддл чувствовалась аристократическая жилка, в отличии от Мерлина, который был просто старым и не в меру умным склочником.

На вид ей было около сорока; лицо вполне милое, хотя и не образец красоты. Чуть ниже среднего роста, крутые бёдра, огромный бюст, который метресса подчёркивала откровенно декольтированным платьем, накодованным из пустоты (кто знает, быть может, это даже была какая-то форма иллюзии), тонкие пальцы, изящные аккуратные жесты. Мягкое лицо, но жёсткие зелёные глаза, чей взгляд, внимательный и цепкий, не отпускал жертву во время разговора, а иногда держал на мушке и просто так.

И всё-таки чувствовалось, что Моргана, несмотря на её манеру говорить и надменное выражение, что иногда появлялось на лице Первой Леди Квадриптиха, обладала гораздо более мягким характером, чем Мерлин. Фигаро мог бы поставить последний грош на то, что Моргана Лиддл никогда бы не подписала приказ о казни двадцати двух лидеров церковного восстания в Бурже и уж точно не организовала бы что-нибудь вроде «Проекта «Локсли».

Колдунья нервно дёрнула плечом, и даже этот жест вышел у неё полным изящества (отчасти помогло шикарное чёрное платье, похожее на выплеснутые из бутылки чернила, что подчеркнуло жест хозяйки, красиво сместив складки и приятно зашуршав).

– Интересно, – сказала она, наконец. – Очень интересно. Я понимаю, о чём вы говорите, но мне никогда не удавалось получить от Договора никакой полезной информации даже косвенно. Похоже, эта структура по-разному работает с каждым из своих носителей. Надо будет над этим подумать.

Тело колдуньи подёрнулось лёгкой дымкой, свернулось в точку, и развернулось уже как тело Анны Гром. В тот же самый миг в дверь постучали, и Мерлин сделался невидимы

– Входите! – крикнула «Анна», уткнувшись в появившуюся у неё в руке книгу в бархатной зелёной обложке. – Еду ставьте прямо сюда, на столик.

Это действительно был посланец с камбуза, низенький пузатый гвардеец с улыбчивым румяным лицом одетый в белую тканую робу-фартук и нечто вроде купальной шапочки из тонкой марли удерживающей волосы. Он тоже, судя по всему, владел каким-то скрытым колдовством; по крайней мере, следователь не мог иначе объяснить, каким образом на столе начали появляться блюда, графинчики и соусницы; всё это ну никак не могло поместиться на подносе у этого херувима явившегося из тех сфер Рая, где на деревьях растут фрикадельки, а в ручьях течёт чистое пльзенское.

– Да-а-а-а, – сказала Моргана, сбросив с себя личину Анны Гром, как только кок скрылся за дверью, – как всегда, мои диеты скоропостижно заканчиваются, стоит мне увидеть что-нибудь по-настоящему вкусное. Что ж, прости, фигура, с меня две недели утренних пробежек... Однако же, поглядите, какая красота.

– Согласен, – кивнул Фигаро, – я и не представлял, что мясо прожарить до вот такой вот сияющей корочки... Чёрт, да из него же буквально течёт! И грибы. Это же трюфели, чтоб меня! Чёрные трюфели! Командиры гвардии получают по десять тысяч империалов месячного жалования?

– На самом деле, – Моргана взмахнула рукой, и бокалы со стопками, немного потанцевав в воздухе, мягко опустились на стол идеальными парами, – в этих лесах чёрный трюфель не так уж и редок. Тут есть пещеры, где эти грибы растут как капуста в средней полосе. И местный трюфель по вкусовым качествам очень, очень хорош.

– Почему тогда об этом никто не знает?

– Да знают все, – Моргана махнула рукой, – только мало кто разменивается на такие мелочи. Трюфель ведь мало сорвать, его нужно ещё и доставить в столицу, красиво подать, красиво продать... Золото проще и быстрее.

– Князь Дикий, – Метлби принял из рук Артура ведёрко трансформированной водки, и тут же обратил его в большую пузатую бутыль, – сделал на этих самых трюфелях целое состояние. Он умеет делать деньги буквально из воздуха, но это его, к счастью, не интересует.

– К счастью?

– Да, господин инквизитор, к счастью. Даже в наш век упадка остались люди, понимающие, что первично, почему деньги лишь средство, и для чего именно они средство. Князя интересуют исследования. Квазиматематика, натурфилософия, история, алхимия, физика частиц и, особенно, ботаника. Он страшный любитель огородничества и колдовской селекции, и я вас уверяю, что вскоре они с академиком Вавиловым засадят Луну кукурузой, а Хлябь – морозостойкой клубникой.

– Так это же прекрасно, разве нет?

– Ну-у-у... Последняя разработка господина Вавилова – хищный кабачок – сожрала двух собак и едва не сбежала из клетки. Так что, скажем так, случаются некоторые накладки.

– Святый Эфир, – Моргана охнула, – кому может понадобится хищный кабачок?!

– Ну как же: растения способные обороняться от посягательств птиц и травоядных животных будут в перспективе весьма востребованными. Тут главное знать меру, чтобы они не жрали и фермеров тоже. Вот, например, лешаки, сиречь древни костеногие откуда пошли?

– Эм-м-м-м...

– Я так и знал, господин Мерлин, что это ваша работа.

– Не то чтобы моя, на самом деле. Я всякими кустиками никогда не увлекался. Но вот уважаемый господин Виллис из научной когорты Белой Башни очень любил рассказывать о победе над мировым голодом.

– Ага, ага. И чем древни были до того, как...?

– Кукурузой. Ладно, у вас еда стынет. – Артур потёр нос пальцем, дёрнул себя за кончик бороды и проворчал: – Хоть я и не имею возможности с вами выпить, однако же, хочу предложить тост: за воссоединение. Я рад тебя видеть, старая чертовка, по-настоящему рад. Вместе весело шагать по просторам, и Демону в харю напихать проще хором. Так думаю.