Следователь, Демон и Колдун

– ... а потом я, сам понимаешь, вернулась в Башню, но тебя к тому времени уже и след простыл.

Они сидели в командирской каюте, и пили душистый травяной чай с черничным вареньем (чай был заварен на можжевеловых веточках). Моргана справедливо посчитала, что объяснять «Шипастым Дубинам» почему их командир внезапно превратился в Первую Леди Колдовского Квадриптиха будет несколько накладно, поэтому просто нацепила личину Анны Гром – метресса была невероятно хороша в заклятьях создания иллюзий, которые давались ей даже лучше, чем искусство колдовской трансформации.

– Значит, память командира Анны ты сохранила. – Артур задумчиво дёрнул себя за бороду. – Забавно. И как оно: держать в голове жизненный багаж одновременно двух личностей?

– Если бы только двух. – Метресса вздохнула и, аккуратно пригубив чаю, расстроено покачала головой. – Я помню все свои воплощения. К счастью, они не конкурируют за мою память, но и стереть их полностью невозможно. Для того чтобы вспомнить тот или иной эпизод моих… м-м-м… жизней, мне требуется приложить определённые усилия, но не особо значительные... Ах, как бы я много отдала, чтобы всё это не помнить!

– Стереть тебе память? – Артур был сама услужливость.

– Спасибо. – Моргана наморщила нос. – Ты всегда рубил с плеча, и, как я погляжу, ничего особо не поменялось. Опыт – каким бы он ни был – наивысшая ценность, даже если он и травмирующий.

– Ого, какая фраза! Сама придумала?

– Нет, – колдунья повела плечами, – это сказал почтенный господин Метлби. Но сказал, как в десятку пальнул и я с ним полностью согласна.

– Мадам. – Метлби изящно поклонился, причем, даже не вставая с диванчика, на котором он возлежал, лениво посасывая трубку. Как магистр умудрялся кланяться изящно из положении лёжа Фигаро не мог понять абсолютно. Должно быть, здесь было замешано какое-то колдовство.

– И всё же я не пойму, почему ты решила свести счёты с жизнью. – Артур нахмурился. – Вот это на тебя точно не похоже.

– Не строй из себя идиота, у тебя начинает получатся. – Моргана надменно приподняла подбородок. – Наколдуй лучше вина.

– А сама никак?

– Я устала. Руки ноют и голова побаливает. Преддверие эфирной контузии, которая мне до полного восстановления структуры ауры совершенно не нужна.

– Вино сделать не могу. Могу водку.

– Да без разницы. Хоть спирт.

Мерлин закатал рукава, завис полупрозрачным бородатым дирижаблем над ведёрком с водой, и принялся творить из него водку. Моргана внимательно наблюдала, покуривая маленькую сигаретку, которые она без конца стреляла у Метлби.

– М-м-м-м, неплохо. Совсем неплохо. Ты, старый пройдоха, вижу, даром времени не терял: обертоны, каскады, плетения – всё по высшему разряду. А финальный узел мой.

– Врёшь.

– Нет, мой, фирменный. Украл и не моргнул. Ладно уж, пользуйся... Водка распадётся через..?

– Пятьдесят дней.

– И превратится...

– В воду же. С выделением некоторого количества альфа и гамма излучения.

– Какая прелесть!

– К сожалению, выделившейся дозы будет недостаточно для того, чтобы тебя прикончить. Не хватит даже на флюорографию. Организм даже не заметит.

– Умно.

– А ты продолжай, продолжай. Почему ты покончила с собой? Что за новости?

– Артур, – Моргана вздохнула, – ты же не идиот. Пусть даже ты временами отлично притворяешься. Существование Демона каким-то образом основывается на нашем собственном существовании, в этом наши с тобой расчёты сходятся. Я не стану соревноваться с тобой в знании квазиматематики, но мне лично кажется, что ты перемудрил. Освобождаясь, Демон вовсе не стремится уничтожить носителей Договора.

– А что же он тогда делает? – Мерлин сосредоточенно водил руками над ведёрком. – Спешит на обнимашки?

– Не знаю. Но когда я попробовала убить себя, то у меня ничего не получилось. Яд, пистолет – без толку.

– Что за бред?

– А ты когда-нибудь пробовал?

– Я что, псих?

– Я так и знала. Но вот тебе пища для размышлений: ты тоже жив. Пусть и в виде сознания перемещённого в квантовый вычислитель, но жив, понимаешь? И я жива.

Мерлин задумался, и задумался крепко. Он даже поставил на паузу заклятье трансформации, хотя оно «съедало» его силы, и довольно прожористо.

– Поэтому я решила убить себя, расщепив ауру. Заведомо надёжный способ, гарантированно смертельный. Построить Рассекающую Призму не сложно, ты и сам знаешь.

– Ага!

– Да. Я зашла в аппарат, нажала на рычаг, а в следующий миг родилась Елена Хайвей, колдунья и монахиня-подвижница, давшая перед Святым Престолом завет сжить со свету – цитирую – «всех созданий диавольских, что колдунам нечестивым верою и правдою служат, души праведных христиан ко злу обращая». Это был первый цикл моих мытарств, которые вы прервали. Спасибо, кстати. И вам, господа.

Фигаро и Френн машинально кивнули. Инквизитор, похоже, до сих пор не мог окончательно прийти в себя: Мерлин Первый – ну, допустим, но Моргана Благая... Френн, очевидно, окончательно уверился в мысли, что двери каюты могут в любой момент открыться, и в них войдут остальные члены Квадриптиха с Демоном в чемоданчике.

– Всегда был какой-то ужасающий Другой, и всегда была девушка, что сражалась с ним. Иногда побеждала я, иногда... Иногда – не я, коротко говоря. Но тенденция, думаю, понятна.

– Ты думаешь, твоё подсознание...

– Артур, не глупи. Это «подсознание» называется Договор. Точнее, Демон, что через Договор действует. Он не мог прямо помешать мне умереть, но, очевидно, что-то сделал с Рассекающей Призмой, и запер меня в цикле бесконечных перерождений, где я сражалась сама с собой. А тебя он убил, после чего ты оказался в своём Орбе. Верно я понимаю?

– Да, но я запустил...

– Ловушку, да. В результате чего Демон оказался заперт на пару-тройку лет – ну, пусть даже на пять, что для него не значит ровным счётом ничего, а ты законсервирован в безопасном месте, как помидор, ожидающий, пока его не умнут под водочку... Кстати, где водка, господин Мерлин?

– Уже готово. Колдуй стаканы, уж на это тебя хватит.

– Зачем? У меня... ну, в смысле, у Анны Гром здесь есть отличный походный набор стопок, бокалов, пивных кружек и вообще всего, что может пригодиться в походе интеллигентной девушке... Ладно, сейчас, сейчас...

Моргана со вздохом встала с кресла, открыла маленькую резную тумбочку чёрного дерева и принялась звенеть и грохотать чем-то внутри.

– А закуска? – Метлби, судя по всему, невозможно было пробить абсолютно ничем: Мерлин, Моргана – магистру, похоже, было по барабану. Фигаро был уверен, что Метлби спит и видит, как он притащит связанного Артура и Первую Метрессу князю Дикому и они вместе, весело гикая, станут подвергать членов Первого Квадриптиха вивисекции. Или чему-то похуже, вроде долгих обстоятельных бесед на научные темы. «Метлби Мерлина до смерти заговорит, даром что старик давно призрак, – думал следователь. – Я-то вижу, как у него глазища блестят... Магистр, мать его за ногу... Хотя будем честны: а как бы поступил в этом случае почтенный господин Стефан Целеста?»