Следствие, которое не состоялось

– Ты, женщина, сама помолчи, если тебе нечего сказать, - сурово проговорил он и уставился на малолетнего Питера: - Что же ты знаешь?

– Те трое, пока их не побили, бросали в камин бумаги!
– одним духом выпалил юный наследник корчмарей.

– Откуда ты знаешь?

– С дерева, - ответил Питер.

– Как это - с дерева?
– не сообразил Джон Шорт.

– Я сразу влез на дерево, что растет под окном, и все видел, - гордо сообщил Питер.
– А тот, пузатый, заметил меня и швырнул в меня бутылкой. Эта бутылка до сих пор валяется на огороде.

– А ну, принесите-ка кто-нибудь бутылку, - приказал коронер, и важное вещественное доказательство свидетельства Питера было вмиг доставлено.

– Так!
– сказал Джон Шорт и одобрительно похлопал юного Булля. Молодцом! Что ты еще видел?

– А еще я видел, как лупили тех троих. Но вы, господин, отлупили бы их куда как лучше. Это всем известно!

Джон Шорт хмыкнул, чтобы скрыть удовлетворенность от такого громогласного признания его способностей, и спросил Элеонору Булль:

– Откуда убитый появился у вас?

– Не знаю, господин, - снова прослезилась та.
– Он был такой тихий и уважительный...

– Я знаю!
– уже храбро вмешался мальчишка.
– Он целую ночь пьянствовал с мистером Джоном Хинтом на корабле капитана Энтони Марло!

– Марло? А это тебе откуда известно?

– Когда он пришел к мистеру Хинту, я был на палубе "Золотой лани", скромно сообщил Питер.

– Вот что!
– ни к кому не обращаясь в отдельности, сказал могучий коронер.
– Я сейчас пойду на берег, а вы тем временем внесите тело в каплицу.
– И еще властно предупредил: - Но до моего возвращения больше ничего в комнате не трогать! А ты, Питер, за этим проследи!
– напоследок припугнул он присутствующих и вышел из корчмы.

Еще издалека был слышен пронизанный неподдельной яростью голос капитана Энтони.

– Паршивые крысы! Папские кадильницы! Акулий корм!
– рычал он, тяжело опираясь руками на перила капитанского мостика.
– Когда я научу вас, бездельников, быстро бегать по вантам? Господи!
– он поднял глаза к небу.
– За что ты покарал меня этими трухлявыми мощами? Эй, на юте! Чего рты раскрыли? А ну, быстрее загружайте трюм, загружали бы вами черти котлы в пекле!

Капитан гремел в полный голос - работа на корабле кипела.

На верхней ступеньке трапа, ведущего на капитанский мостик, сидел хмурый, подавленный Джон Хинт с трубкой в зубах и черной бутылкой рома на коленях. Конец его деревяшки, окованный медью, торчал словно ствол мушкета. Когда коронер подошел к трапу, Джон Хинт, не меняя позы, сказал ему, словно они уже давно беседовали:

– Напрасно парни привели тех душегубов к тебе...

– А чего их жалеть?
– удивился Джон Шорт, не удивляясь, однако, тому, что Хинту уже известно про убийство: в небольшом Дептфорде все новости распространяются моментально.

– Это уж точно, поторопились, - так же задумчиво продолжал старый боцман.
– Им бы сейчас сушиться на рее "Золотой лани". Скажу я тебе, Джон, если бы тут был адмирал Дрейк, он бы собственноручно накинул им петли, потому что сэр Френсис любил беднягу Кита.

– Если они виновны, от виселицы не уйдут!
– твердо изрек здоровяк.

– Но на рее - видней, - как знаток разъяснил ему мистер Хинт.
– Не следует, Джон, пренебрегать морскими законами джентльменов удачи.

– А ты что, хорошо знал погибшего?

– Как не знать? Кит всегда таскался с сэром Френсисом, когда тот бывал на берегу. Он собирался написать про нас с адмиралом целую книгу! Толще Библии. Вот такой толщины, как эта бутылка, - от дна до горлышка.

– И для убедительности мистер Хинт показал бутылку.

– Капитан!
– позвал коронер.
– Этот Марло - не ваш родственник?

– Я впервые увидел его вместе со стариной Джоном, - хрипло ответил капитан Энтони.
– А для меня старина Джон - лучшая рекомендация. Жалею, что не оставил его у себя. Но кто же предполагал, что через каких нибудь два дня появятся его убийцы?
– И тут капитан Энтони опять совершенно разъярился, потому что рявкнул, нисколько не боясь кары небесной.
– Видно, украл сатана у господа всякое милосердие божье!

– А о чем думал я, старый дурень?
– поддержал его Джон Хинт.
– Ведь на "Золотой лани" хватает места! Мы бы вдвоем превосходно провели время, а висельников утопили бы, как крыс!

– Джон, - спросил коронер, - а кто он этот Кристофер Марло?

– Большого ума человек, дружище, ученый магистр из колледжа Тела Христового в Кембридже, - и для окончательной похвалы добавил: - Его даже повесить нельзя было, потому что Кит имел право на спасительное "шейное стихотворение"! ["шейное стихотворение" - 50-й псалом англиканской церкви "Miserere mei"; право состояло в том, что подсудимый клирик (а в те времена каждый выпускник высшего учебного заведения был духовным лицом), прочитав по-латыни 50-й псалом, спасался от виселицы, но на большом пальце правой руки ему выжигали букву "Т" - тавро висельника] - Джон Хинт поднял глаза, красноречиво глядя на корабельные реи.
– Ну, что тебе еще сказать?

Наверное, коронеру эта специфическая характеристика показалась вполне достаточной, потому что он заторопился:

– Ну, ладно, я пошел.

Возле "Скрещенных мечей" толпились люди и возбужденно разговаривали. При появлении Джона Шорта разговоры стихли, ибо все уставились на него. Коронер вошел в корчму и стал подниматься наверх по скрипучим ступенькам.

Перед закрытыми дверями комнаты, где произошло убийство, стоял на часах гордый своим ответственным поручением Питер Булль.

– Никто ничего не трогал?
– сурово спросил Джон Шорт.

– Так бы я и позволила - мальчишка оскорбленно надул губы.

– Ну что ж, пойдем посмотрим.

Так: на столе грязная после еды посуда, бутылки и кубки, постель смята, на полу темнело замытое пятно, в погасшем камине чернел бумажный пепел.

– С этого места, - сообщил Питер, - тот, что с пузом, чуть не сбил меня, словно кегль.
– Он присел и добавил: - А под кроватью - чемодан.

– Вытаскивай!

Содержимое чемодана поразило его - там были одни бутылки с ромом. Пьяницей, что ли, был этот магистр? Подумать только: при таком запасе и заказывать у корчмарки еще!

Когда он одну за одной выставил бутылки на стол, то нащупал под кожаной подкладкой тугой сверточек. Оказалось, что это была исписанная мелко, но четко и разборчиво, какая-то рукопись. Джон Шорт спрятал ее в карман, чтобы потом просмотреть. В эту минуту непоседливый Питер Булль, успевший хорошенько вымазаться в саже, положил перед ним два пожелтевших от огня листочка бумаги. На них еще проступали буквы, исписанные тем же почерком.

– Не догорели, - медленно сказал мальчишка.

Джон Шорт с большим интересом окинул взглядом сообразительного мальчишку, который уже вторично помог ему при расследовании, и после минутного размышления предложил: