Следствие по-русски 2

— Это я виноват, — сказал я.

В каком смысле? — подняла она на меня заплаканные глаза.

— Я вечно ворчал на него, осуждая за желание помочь своим прихожанам….Понимаешь, я всегда соглашался ему помочь, но при этом обязательно упрямился, надеясь что когда ни будь смогу его убедить же ему просто надоест со мной препираться, а в одиночку много не навоюешь…

Видимо, он все же взялся за какое — то дело в одиночку, а оно оказалось ему не по зубам. Если бы он обратился за помощью ко мне, этого бы не случилось…Хоть знать бы, где его искать! Неужели вообще никаких зацепок? Ищи теперь по всей России …

— Господи, лишь бы обошлось! Лишь бы обошлось… Пусть что угодно, но лишь бы живым вернулся….Найди его, его Коля! Найди его, умоляю.

— Я бы рад, — вдохнул я. — Да весь вопрос в том, где его искать? Откуда начинать? Припомни, может быть, твоего отъезда он рассказывал о каком-то запутанном деле? О беде, которую попал кто-то из его прихожан? Был озабочен какой-то проблемой?

— Нет, нет…. Веселый он был. Никаких дел, никаких бед … На рыбалку с тобой в эти выходные собирался поехать …….

— Даже не знаю, — растерялся я, — В моей практике такого еще не случалось. Всегда есть какой то «хвостик», за который можно уцепиться и потянуть. Иногда это удавалось, иногда нет, но всегда было с чего начать, какая то информация, догадки предположения. Но ведь у Разумовского все не по человечески. Пропасть, и то умудрился без следа! Ну, если мне все же удастся его отыскать и он будет жив — здоров — убью!

— Нет уж, — всхлипнула Алена. — Ты его мне верни….Я его сама убью…..

— Ладно, не будем терять время, — решил я. — Сидя на месте, много не узнаешь. Я пойду к местному участковому, нужно начинить поиск… А ты созвонись с моей женой, объясни ей все, успокой. А то ведь я, получив твою телеграмму, сорвался с места, ничего ей не объяснив, и получится такая же история, как с Разумовским…

Я встал и направился к выходу.

— Найди его, Коля, — повторила мне вслед Алена. — Пожалуйста, найди его.

— Найду, — пообещал я. — Обязательно найду.

Едва я коснулся калитки участкового, как жуткий, басовитый лай разорвал тишину ночи. Я поспешно захлопнул калитку и замер, прислушиваясь к тяжелому дыханию по другую сторону забора. Я люблю собак, и они, чувствуя это, отвечают мне взаимностью, но никогда не следует забывать, что, в отличие от людей, собаки относятся к своим обязанностям как к главному закону, и покушаться на их право охранять хозяина я не рекомендовал бы никому… Особенно если это такой монстр, как тот, что ждал меня за калиткой. Судя по голосу, это был старший брат собаки Баскервилей и питался исключительно ночными гостями, забредающими на хозяйский двор. Это слышалось в предвкушающих нотках его баса.

— Хозяин, — позвал я в темноту. — Капитан Терентьев! Вы дома?

В окне дома вспыхнул свет, и минуту спустя пронзительно заскрипела входная дверь.

— Кто здесь? — послышался голос. — Кого нелегкая на ночь глядя несет?

— Моя фамилия Куницын! — крикнул я. — Я друг Разумовского… отца Владимира, священника. У нас несчастье. Отец Владимир пропал. Я боюсь, что произошло нечто нехорошее, поэтому и решился потревожить вас в такое время.

— Отец Владимир пропал? — удивился участковый. — Вот уж чего я даже представить не мог. Ну проходи.

— А собака? — напомнил я.

— Ах, да… Не наступите на нее в темноте.

Я помолчал, осмысливая услышанное, присел на корточки и, с трудом разглядев во мгле крохотный пушистый комочек чуть больше моей ладони, издающий будоражащие воображение «позывные», в сердцах сплюнул. Отворил калитку и смело шагнул вперед…

— Вау! — успел сказать я. — Откуда же в ней столько этого?

— Что, все-таки наступили? — испугался участковый.

— Я имею в виду наглость, — пояснил я, отдирая нахальную собачонку от своей ноги вместе с куском штанины. — Держи…

Я передал недовольно ворчащего коротышку хозяину и вошел в сени.

— Знатная псина, — сказал участковый, задумчиво наблюдая, как я пытаюсь приладить на место вырванный из штанов клок. — Голос как у московской сторожевой… За что и держу. Местные-то знают, а вот у посторонних желания залезть во двор не возникает.

— Я думаю, если б она молчала, эффект был бы не меньший, — предположил я, оставляя безуспешные попытки вернуть брюкам первоначальный вид. — Помощь твоя нужна, капитан. Признаюсь, я в растерянности. Отец Владимир позавчера уехал неизвестно куда и неизвестно с кем. До сих пор не дал о себе знать. Жена в панике. Да и я, зная его характер, могу предположить, что с ним не все в порядке…

— Я думаю, что, если бы с ним что-то случилось, мы бы уже знали, — сказал участковый. — Мне бы сообщили. Я только сегодня просматривал ориентировки. Ни из больницы, ни из морга сообщений не поступало. В районе тихо.

— С одной стороны, это хорошо, это дает мне право надеяться, что я смогу его отыскать. Но с другой стороны…

— Я имею в виду тех, кто рискнул бы напасть на него, — уточнил капитан. — Но ни из больницы, ни из морга сообщений не поступало.

— Но ведь он пропал! — воскликнул я. — Пропал! Причем пропал без следа. Я даже не знаю, с чего начинать поиски.

Капитан потер ладонью морщинистый лоб и вздохнул.

— Хорошо. Подожди меня здесь, я сейчас оденусь. Сходим к Федору… Это местный забулдыга. Шустрый, как мой кот Васька. За день успевает всю округу обежать, во все щели нос засунуть и все сплетни, словно грязь с дороги, на себя собрать. Используя эти сплетни и кормится… Точнее — поится. Может быть, эму что-нибудь известно. У тебя пол-литра есть?

— Нет, — озадаченно признался я. — Я как-то не предполагал…

— А надо было, — укорил меня участковый, извлекая из-за поленницы прозрачную склянку. — Это я от жены ее здесь храню. Никогда не знаешь, в какое время нужда в ней возникнет. Л жена у меня… Ну, что-то вроде моей Жучки — маленькая, пушистая, но страху нагнать умудряется, не приведи Господь. Спрячь пока бутылку у себя. Я мигом…

— Да откуда же мне знать, что со священником сталось? — удивился бородатый Федор, обводя нас мутноватым взглядом. — Я второй день из дома не выхожу. Приболел…

— А чего-нибудь странного в округе не происходило? — зашел с другого конца участковый. — Чего-нибудь подозрительного, необычного?

— Да откуда же мне знать, что в округе происходило? — развел руками Федор. — Я второй день из дома не выхожу… Приболел…

Участковый достал из кармана плаща бутылку «Пшеничной», посмотрел на пробку, на этикетку, зачем-то глянул на свет и, вздохнув, убрал обратно.

— Хотя некоторые подозрительные вещи имели место два дня назад в Степанове, — быстро сориентировался Федор. — Я бы даже сказал: очень подозрительные события… И держится это в большом секрете, — поднял он вверх заскорузлый палец. — Темная история…

— Откуда же тебе про это знать, если ты второй день из дома не выходишь? — прищурился участковый, поглаживая оттопыривающийся карман. — Или врешь?

— Вот те крест! — обиделся Федор, напряженно следя за рукой участкового. — Слухами земля полнится… Да и было это в то время, когда я еще здоров был…