Следствие ведет Надежда. Дело III. Шахматный убийца

"Вон там, на полке," – Королев указал на небольшую дорожную доску. "Принесите ее, пожалуйста."

Надежда осторожно сняла доску с полки и положила перед Королевым. Он быстро расставил фигуры в начальную позицию.

"Смотрите," – сказал он, начиная двигать фигуры. "Эти линии на фотографии – это не что иное, как запись шахматной партии. Очень необычной партии."

Надежда внимательно следила за его руками, пытаясь уловить логику движений.

"Вот здесь," – Королев указал на определенную позицию, "происходит ключевой момент. Это жертва ферзя."

"Жертва ферзя?" – переспросила Надежда, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

Королев кивнул, его глаза блестели от возбуждения. "Да, очень редкий и рискованный ход. Игрок жертвует самую сильную фигуру ради достижения стратегического преимущества. Это называется гамбит."

"Гамбит," – повторила Надежда, пытаясь осмыслить услышанное. "А что это может значить в контексте убийства?"

Королев откинулся в кресле, его взгляд стал отстраненным. "Это послание, детектив. Убийца говорит нам, что готов пожертвовать чем-то очень ценным ради своей цели. Он играет свою партию, и это только начало."

Надежда почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Она вспомнила тело Соколова, неестественно раскинутое на полу клуба, белую пешку на его груди. Все это вдруг обрело новый, зловещий смысл.

"Вы думаете, будут еще жертвы?" – тихо спросила она.

Королев посмотрел на нее тяжелым взглядом. "В шахматах, уважаемая, партия редко заканчивается одной жертвой. Особенно если это партия мастера."

Надежда сжала кулаки, чувствуя, как внутри нарастает решимость. "Мы должны его остановить. Эмиль Михайлович, вы поможете мне разгадать его игру?"

Королев долго молчал, глядя на шахматную доску. Наконец, поднял глаза на Надежду, и она увидела в них отражение своей собственной решимости.

"Помогу," – сказал он. "Но учтите, мы вступаем в очень опасную игру. Игру, в которой цена ошибки – человеческая жизнь."

Надежда кивнула, ощущая, как по спине пробегает холодок. Она понимала, что это лишь начало и что самое сложное еще впереди. Однако, глядя на Королева и шахматную доску между ними, она впервые ощутила, что у нее есть шанс на победу.

"Я готова рискнуть," – твердо сказала она. "Давайте сыграем эту партию и выиграем ее."

Королев слабо улыбнулся, и Надежда вдруг увидела проблеск того гениального шахматиста, каким он был когда-то.

"Хорошо," – сказал он, начиная расставлять фигуры в позицию с фотографии. "Тогда давайте начнем с анализа первого хода нашего противника. Потому что, поверьте мне, это только дебют. И нам предстоит очень длинная и сложная партия."

Надежда села поудобнее, готовясь к долгому разговору. За окном сгущались сумерки, но ни она, ни Королев этого не замечали. Они были полностью поглощены разгадкой страшной шахматной партии, которая разыгрывалась на улицах Санкт-Петербурга. Партии, где фигурами были живые люди, а ценой ошибки – смерть.

Глава 3 . Шахматные кошмары

Надежда резко проснулась, судорожно хватая ртом воздух. Сердце бешено колотилось в груди, а по лбу стекали холодные капли пота. Часы показывали 04-10 утра… Кошмар, преследовавший ее, был настолько реальным, что она все еще чувствовала прикосновение ледяных мраморных рук шахматных фигур, атаковавших ее во сне.

В полумраке своей небольшой квартиры Надежда с трудом различала очертания предметов. Она медленно поднялась с кровати, пытаясь унять дрожь в коленях. Подойдя к окну, детектив отдернула тяжелые шторы, впуская в комнату призрачный свет белой ночи.

Санкт-Петербург за окном казался нереальным, словно декорация к какому-то мистическому спектаклю. Невские воды тускло поблескивали в этом странном полусвете, отражая силуэты величественных зданий. Город не спал, но и не бодрствовал – он существовал в каком-то пограничном состоянии, как и сама Надежда.

Отвернувшись от окна, она подошла к стене, где располагалась рабочая доска. Красные нити, соединяющие фотографии улик и подозреваемых, в полутьме казались кровавыми артериями какого-то чудовищного организма. Надежда вгляделась в фотографии жертв, и ей показалось, что их глаза следят за ней, обвиняя в бездействии.

"Нет, только не снова," – прошептала она, отступая от доски. Эти кошмары и видения начали появляться с тех пор, как она взялась за дело Шахматного убийцы. Сначала Надежда списывала их на усталость и стресс, но теперь они стали настолько реальными, что начали влиять на работу.

Снова взглянув на часы, Надежда поняла, что до рассвета еще есть время. Сон больше не шел, а оставаться в квартире, наедине со своими мыслями и этой зловещей доской, было невыносимо. Приняв решение, она быстро оделась и вышла на улицу.

Прохладный воздух белой ночи немного прояснил голову. Надежда шла по пустынным улицам, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Шаги эхом отдавались от стен старинных зданий, создавая иллюзию, будто кто-то невидимый преследует ее.

Сама не зная как, она оказалась у небольшого круглосуточного кафе на набережной Невы. Через большие окна виднелся силуэт одинокого посетителя, склонившегося над столиком. Надежда узнала его сразу – это был Эмиль Королев.

Колокольчик над дверью мелодично звякнул, когда Надежда вошла в кафе. Эмиль поднял голову от бумаг, разложенных перед ним, и удивленно посмотрел.

"Надежда Андреевна? Что вы здесь делаете в такой час?" – спросил он, откладывая в сторону карандаш, которым делал какие-то пометки.

Надежда подошла к его столику, чувствуя, как усталость и напряжение последних дней навалились с новой силой.

"Я могла бы задать вам тот же вопрос, Эмиль Михайлович," – ответила она, опускаясь на стул напротив него. "Не спится?"

Королев внимательно посмотрел на нее, и Надежда почувствовала, как его проницательный взгляд словно проникает в самую глубину души.

"Когда работаешь над сложной шахматной задачей, сон становится роскошью," – сказал он, слегка улыбнувшись. "Но я вижу, что вас привело сюда нечто более серьезное, чем бессонница."

Надежда вздохнула, не зная, стоит ли делиться своими страхами и сомнениями. Но что-то в глазах Эмиля, какое-то понимание и сочувствие, заставило раскрыться.

"Кошмары," – тихо произнесла она. "Каждую ночь я вижу, как шахматные фигуры оживают и атакуют меня. Они движутся по какой-то неведомой стратегии, и я не могу предугадать их ходы. А потом фигуры превращаются в жертв, и я вижу их обвиняющие взгляды…"