Следы богов

– Не может такого быть, – разгневался Хорн. – А хранитель? Он знает?

– Нет.

– И ты поверил?

– Он действительно не знает, – обиделся Кардинал. – Я ловил его мысли.

– Мне нужны эти Свитки. И они у меня будут, даже если мне придется потерять последнего безмозглого барана, вроде тебя! Ты пробовал пробраться в пещеру?

– Да, повелитель. Это невозможно.

Хорн выпустил в пространство черное облако, которое плавно поднялось к потолку.

– Нет ничего невозможного. Запомни, Кардинал. Веру в невозможное придумали хитрецы, наподобие Агарисия. А болваны, как ты, попадаются на этот крючок. Почему ты вернулся без Свитков?

– Я не смог проникнуть в пещеру. И никто не сможет, – оправдывался Кардинал. – Агарисий вовсе не прост. Только он и Райнлав знали Слово. Но их будет трудно отыскать…

Тут Кардинала осенило. Смутная догадка посетила его, когда Виссагор болтал об Агарисии и Райнлаве… Ну, конечно! Как хранитель ни старался завуалировать одну мысль, Кардиналу удалось-таки поймать ее. Она не ускользнула.

– Еще одно существо знает Слово, – приблизившись к трону, произнес он.

– Кто?

– Агарисий хитер. Он специально доверил тайну тому, на кого не падет подозрение.

– Не говори загадками. Кто это?

– У Агарисия была ученица… не слишком усердная. Ей-то и выпало стать «раковиной для улитки».

В Городе было множество водоемов, в которых водились гигантские улитки Тхаа. Эти примитивные существа вызывали смех и шутки. Когда кого-то хотели унизить, называли его Тхаа. «Раковина для улитки» – такое прозвище давали существу, когда хотели подчеркнуть, что оно владеет информацией, назначения и сути которой не знает. Существо-«ларец». К нему обязательно нужен «ключ».

– Ты уверен, что правильно понял мысли Виссагора? – засомневался Хорн.

– Я не ошибся.

– И как зовут ученицу Агарисия?

– Кажется… Анжель. Анхель… или Аньель. Это уже детали…

Красный Кардинал ликовал. Он поднялся под потолок, весь в облаке розового тумана.

– Ты так радуешься, как будто эта… Анхель уже у нас в руках! – рассердился правитель.

– Куда могла подеваться глупая девчонка? Не трудно предположить. Она понятия не имеет, какая «улитка» в ней сидит! Наверняка давно забыла все, что только можно забыть. Невежественный сосуд, не знающий о своем содержимом.

– Как освежить ее память? – прокаркал Хорн.

– Следует найти «ключ», и мы получим Слово. Тогда Виссагор не посмеет нам мешать, а вход в пещеру откроется сам собой. Свитки будут нашими!..

Глава 41

Широков пытался определить, что чувствует человек, счастливо избежавший смерти, и не мог. Он напрягал воображение, представляя себе, что там, за чертой.Картина не вырисовывалась.

Ночью пришел странный сон. Светлая долина, по горизонту курится туман… из тумана появляется всадник. Он скачет вперед, прямо на Широкова; из ноздрей лошади идет пар. И лошадь, и всадник – поразительной красоты. Кажется, еще миг, и они растопчут Павла, сметут его с лица земли, как ураган. Но нет… Всадник останавливается, лошадь нетерпеливо бьет копытом. Он всматривается в Широкова долгим-долгим взглядом, – могучий, в золотом одеянии; волосы рассыпались по широким плечам; за спиной развевается алый плащ… за плечом – рукоятка сияющего меча. Плавным движением всадник выхватывает меч, описывает в воздухе дугу… словно синяя молния прорезает окружающее пространство. Всадник разворачивается и скачет прочь, исчезая в тумане…

«Наверное, это Ангел Смерти приходил за мной, – догадался Павел. – И ускакал обратно. Видать, не пришло еще мое время».

Его затопила волна восторга, порожденного дикой, необузданной силой, сквозящей в каждом движении всадника.

Такой прекрасный воин не может быть посланником Ада.

Широков поймал себя на том, что впервые всерьез задумался о смерти. Гроб, венки, вырытая могила, слезы близких, кладбищенская тишина. Но все это по здравому рассуждению является атрибутами жизни. Сама же смерть остается за занавесом, пугающая и недоступная.

Каково там, за пеленой вечного покоя? И есть ли он, этот покой?

Образ всадника поразил воображение Павла, проник в каждый нерв и отравил сознание. Чем бы он ни занимался, – перед глазами стоял всадник, величественный в своей потусторонней красоте…

Багиров вошел в кабинет босса без стука, и тот не сразу его заметил.

– О чем задумался? – усмехнулся начальник службы безопасности, усаживаясь в кресло напротив стола.

– Да вот… о смерти, – признался Павел.

– Актуально.

– Я не шучу.

– Я тоже, – кивнул Багиров. – Поделишься мыслями?

– Ангел Смерти ко мне приходил, – со вздохом сказал Широков. – До чего красивый мужик! Глаз не отвести.

– И чего ему надо было?

Павел поморщился.

– Ты об Ангеле говоришь, как о посетителе, который на прием явился.

– А я особой разницы не вижу, – заявил Багиров. – Просто так, без цели, даже Ангелы не приходят. Раз им что-то нужно, неплохо бы узнать что.

– Ангелы, Боря, приходят по нашу душу. Они ее должны препроводить в Райские кущи. Понимаешь?

– Запутанное это дело, – усмехнулся Багиров. – Ты, Паша, не праведник, не святой. На церкви не жертвуешь, нищим не подаешь. Твоя душа рая не заслуживает. Да и моя, пожалуй, тоже.

– Ну, почему… На храм как-то отчисляли кругленькую сумму. И на детские дома даем.

– Так то, Павел Иванович, из политических соображений делалось, а не по сердечной склонности.