Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Какой то буйный восторг охватил друзей Шелестова, особенно старика Быканырова.

Самолет приближался, в воздух летели рукавицы и раздавались громкие, приветственные выкрики. Самолет опустился ниже, прошел чуть не над головами, развернулся, сделал второй заход и бросил вымпел. Тот быстро опускался на маленьком красном парашютике, относимый в сторону неощутимым движением воздуха.

Потом самолет с сильным ревом пошел вверх, прощально качнул плоскостями и полетел на запад. Все махали руками, пока самолет не скрылся с глаз.

– Молодец

Ноговицын. Нашел-таки нас, - задумчиво произнес майор, глядя на горизонт.

– Хороший летчик, - решил высказать свое мнение лейтенант Петренко. Знаете, когда мы летели из Якутска на рудник, он мне показывал волка. Скажу честно, до сих пор не видел живого волка. Я сам бы его ни за что не заметил. А Ноговицын говорит, что на волков можно охотиться с самолета. Правда это или нет?

– Правда, - ответил Шелестов.
– Хорошая, интересная охота. Мне однажды довелось в ней участвовать, и я получил большое удовольствие. Но лучше охотиться с самолета поближе к весне, когда потеплеет. Самолет-то должен быть открытым, а сейчас в такую стужу и носа не высунешь.

За вымпелом захотелось бежать Эверстовой. Она быстро сняла с нарт лыжи и умчалась.

– Догоню!
– весело сказал Петренко, охваченный спортивным азартом, и бросился к своим нартам.

– Нет, не догнать, - бросил ему вслед старик Быканыров.
– Она уже полпути прошла. И крепко идет.

– Все равно догоню, - сказал Петренко.

Шелестов вынул коробку папирос, закурил и, прикинув глазом расстояние, пройденное Эверстовой, подумал: "Пожалуй, прав старик. Не догонит".

Петренко встал на лыжи, быстро закрепил их на ногах, сбросил с себя кухлянку и побежал наискосок, не по следу Эверстовой, а к зарослям тальника, куда по его предположениям упал вымпел. Он бежал, пригнувшись, размашистым, натренированным шагом опытного лыжника.

Прошло не более полминуты, как Быканыров уже изменил свое мнение.

– Ой, догонит, догонит... Ошибку я дал. Быстрый на ноги парень. Смотри, Роман Лукич, смотри!

Старик, стоя на месте, притопывал ногами и хлопал рука об руку.

Майор, прищурив глаза, наблюдал за двумя фигурами, быстро скользящими по снегу.

"А и верно догонит", - подумал он.

Быканыров не стерпел:

– Надя! Надя!
– громко крикнул он, сложив руки рупором.
– Айда шибче! Айда...

Эверстова обернулась, но было уже поздно. Она увидела лейтенанта метрах в двадцати от себя.

Петренко обошел ее, вырвался вперед и, издали заметив красное пятно парашюта, направился к нему.

Он поднял вымпел, подошел к Эверстовой и подал его ей.

Та, тяжело дыша, смерила его оценивающим взглядом, но вымпел не взяла.

– Нет уж, сами несите, - сказала она.
– Вам только за оленями гоняться.

Обратно они шли вдвоем, нормальным шагом. Петренко рассказал, что всего лишь три года назад впервые встал на лыжи, увлекся этим видом спорта и начал тренироваться.

– Я, конечно, не думал, что попаду на север, хотя и мечтал о нем.

А вот пришлось. А лыжи, как видите, пригодились.

– Вы молодец, - похвалила, улыбнувшись, Эверстова.

– Вы шутите или серьезно?

– Вполне серьезно. Я сама занимаюсь спортом и уважаю людей, которые его любят. Вы же не только лыжник, но еще и снайпер, и боксер.

– Собственно, я увлекался всеми видами спорта, но лучшие показатели у меня были по лыжам, боксу, стрельбе.

– Ну, а я так, середнячок, - призналась Эверстова.
– И не разрядник. Как-то один раз я взяла первое место по бегу на сто метров в Якутске. Это было целое событие. Я пробежала дистанцию не то за четырнадцать, не то за четырнадцать с половиной секунд.

– Это уже неплохо для женщины.

– Возможно. Но это было очень давно.

Петренко всмотрелся внимательно в лицо спутницы и подумал:

"Что значит давно? Сколько же ей лет? По-моему, от силы двадцать два - двадцать три..." - и, не сдержав любопытства, спросил:

– Когда же это было?

– Это было летом сорок первого года, когда началась война и когда я была совсем еще девчонка. Мне было всего шестнадцать лет.

– Позвольте, позвольте...
– проговорил Петренко и мысленно стал подсчитывать, сколько же сейчас лет его спутнице.

– Нечего позволять, - с теплой грустью в голосе ответила Эверстова. Мне уже двадцать семь лет, я уже дважды мама и у меня два чудесных карапуза - сынишки.

– Ни за что бы не подумал!
– воскликнул Петренко.

– Что не подумали?

– Что вам столько лет. Я бы не дал вам больше... больше...
– и желая сказать приятное этой маленькой скромной женщине, добавил: - ну, никак не больше двадцати.

– Спасибо за комплимент. А муж меня зовет старушкой.

– Конечно, в шутку?

– Ну да, сейчас я принимаю это как шутку, но лет через пять-шесть шутка будет звучать по-иному, на самом деле состарюсь.

– А муж ваш в Якутске?
– продолжал интересоваться Петренко.

– Да.

– Давно, наверное, его не видели?

– Я его сутки назад, а он меня сейчас, наверное, видел.

На лице Петренко появились растерянность и в то же время любопытство.

Эверстова звонко рассмеялась.

– Не догадались?

– Нет. Честно.

– Мой муж - механик самолета Пересветов. Вы с ним знакомы.

– Ах, вот оно что! Понятно.

– Вымпел! Вымпел быстрее!
– потребовал Шелестов.
– О чем это вы так горячо разговорились, что еле плететесь?

– Да так, о делах житейских, - ответила Эверстова.

– Пожалуйста, товарищ майор.
– И Петренко подал вымпел.

Шелестов бросил в снег недокуренную папиросу, вынул из вымпела свернутый в трубочку листок бумаги, развернул его и прочел вслух:

"Еле отыскали вас. След от нарт идет на северо-восток. Людей и оленей не видели. Белолюбский на рудник не вернулся. Желаем успехов. Ноговицын, Пересветов".

Поделиться с друзьями: