Слэм

— Ничего, что я...

— Что?

И она сжала мою руку, чтобы дать мне понять, что она имеет в виду.

— А... да...

И я в ответ стиснул ее руку. Раньше я ни с кем не сходился по второму разу. Если расставались — то уж расставались, и я ни разу по-настоящему не хотел видеть их снова. В школе были парочки, которые то ссорились, то мирились, и я никогда не понимал их, а теперь осознал. Это как вернуться в свой дом после каникул. Но время, с тех пор как мы разошлись, не было похоже на каникулы. Я, правда, был на море, но не слишком хорошо отдохнул.

— Я тебе надоела, правда? — спросила Алисия.

— А я тебе разве нет?

— Да. Наверное. Немножко. Мы слишком часто встречались. Не замечали больше никого. Я имею в виду, ну, знаешь, мальчиков, девочек. Просто друзей.

— Да. Знаю. Так давай заведем ребенка — хороший способ меньше видеться.

Она засмеялась.

— Об этом как раз твердили мои родители. Конечно, не в точности это. Но когда они уговаривали меня сделать аборт, то сказали: «Тебе придется до конца жизни общаться с Сэмом, если он согласится иметь дело с этим ребенком». Я об этом не думала. Если ты хороший отец, тогда это навсегда.

— Да.

— Ну и что ты в связи с этим чувствуешь?

— Не знаю. — Но как раз в ту минуту, произнося эти слова, я понял, что знаю. — В сущности, мне это нравится. Идея по душе.

— Почему?

— Не знаю.

И едва сказал это, я уяснил почему. Может, мне и не придется ничего объяснять.

— Ну вот... — сказал я, — потому, что я раньше никогда не думал о будущем. И мне нравится знать об этом хоть что-то. Не представляю, радует ли меня причина, по которой я что-то знаю о будущем. Ребенок и все такое. Но даже если мы будем просто друзьями...

— А ты думаешь, что захочешь, чтобы мы были не просто друзьями? — спросила Алисия.

И вот тут я остановился и поцеловал ее, и она меня в ответ. И она прослезилась.

В этот день случились две вещи, которые сделали то будущее, в которое я был заброшен, более правдоподобным. Оказалось, что у нас родится мальчик. И мы опять были вместе.

Я не такой уж глупец. Шансы остаться вместе не так велики. Мы оба — совсем еще не взрослые. Мама рассталась с папой, когда ей было двадцать пять, значит, они десять лет жили вместе. А мне ни с кем не доводилось встречаться дольше десяти месяцев, даже десяти недель. Но на жизненном пути у нас возникло препятствие — большая преграда под названием «ребенок». И нам нужно было, чтобы нас подтолкнули, — иначе нам не преодолеть эту преграду. И может быть, думал я, если мы будем вместе, это нам поможет. Все, что случается в жизни, — это как ухабы на дороге, хотя скорее будто взбираешься вверх, на бугор, а потом дорога идет вниз, и уже можно ехать по инерции. Говорил я, что не дурак? Ха! Чего я не знал — это что с другой стороны бугра склона не существует. Все время придется подниматься в гору, все время надо, чтобы кто-то подталкивал тебя.

Мы часто виделись после того дня. Мы делали домашние задания друг у друга дома или смотрели телевизор с моей мамой, или с ее родителями. Но мы никогда не поднимались по лестнице, чтобы заняться сексом. Когда мы встречались раньше, у нас было много секса. Алисии сейчас ничего такого не хотелось, мне иногда хотелось, но я дал себе слово, что у меня больше не будет никакого секса, так что, если какая-то часть меня была заинтересована этим, голова оставалась благоразумной. Секс — это источник плохих новостей. Алисия объяснила, что, если уже залетела, не забеременеешь второй раз и что поэтому у людей не бывает братьев и сестер с разницей в три или четыре месяца. Конечно, я догадался бы, если бы хоть раз об этом задумался. Но она сообщила мне об этом, для пущей убедительности читая книжку. У нее была куча книг об этом.

Она хотела разузнать больше о... обо всем. Мы вообще-то мало знали. И вот мама Алисии направила нас на курсы для беременных. Она утверждала, что ей они очень помогли, когда она была в положении. Предполагалось, что там учат, как надо правильно дышать, что брать с собой в больницу и что говорить, когда наступают роды, и все такое.

Мы встретились на улице у одного из этих больших зданий в Хайбери. Я приехал туда загодя, потому что об этом просила Алисия, так как не хотела стоять здесь одна, но я не знал, когда она придет, и появился на сорок пять минут раньше срока. Я играл в тетрис на своем новом мобильнике, потом народ начал собираться и я стал рассматривать прибывающих.

Они были не такие, как мы. Все они приезжали на машинах, и каждая из одиноких женщин была старше моей мамы. По крайней мере, так выглядела. Одеты были они строго, без претензий. Некоторые мужчины были в костюмах, думаю, потому, что пришли прямо с работы, а на некоторых были старые армейские брюки и ботинки на шнурках. На женщинах были толстые джемпера и просторные жакеты. У многих виднелась седина в волосах. Они уставились на меня так, будто я сейчас начну предлагать им наркотики или шарить по карманам. Мобильник был у меня одного. Так что красть у них было бы все равно нечего.

— Мне сюда не хочется, — сказал я Алисии, когда она подошла.

—— Почему?

— Это сборище напоминает мне учительскую в школе.

И стоило мне это произнести, как появилась одна из наших училок с мужем. У нас в классе она не преподавала, и я даже не помнил, какой предмет она ведет. Какой-то иностранный язык, кажется. Но я ее узнал, и она меня тоже. Думаю, она обо мне слышала, потому что, увидев меня здесь, она удивилась и не удивилась одновременно, будто припомнив что-то сразу.

— Привет. Это Дин? — спросила она.

— Нет, — буркнул я в ответ.

— Ой, — вздохнула она и отошла.

— Кто это? — поинтересовалась Алисия.

— Учительница из нашей школы, — ответил я.

— О господи! — воскликнула Алисия. — Не надо нам туда ходить. Попробуем где-нибудь в другом месте.

— Да нет, ничего страшного, — подбодрил ее я. — Зайдем все-таки разок. Посмотрим, на что это похоже.

Мы прошли через главную дверь и поднялись по лестнице в большую комнату с ковром и множеством мягких подушек для сидения. Никто особо не общался, но, когда мы вошли, все вообще затихли. Мы тоже ничего не сказали — сели на пол и уставились в стену.

Наконец вошла женщина. Она была низкого роста, полноватая и с густой шевелюрой — напоминала маленькую собачку из тех, которых выгуливают в комбинезончиках. Она сразу же обратила на нас внимание.

— Привет, — сказала она. — Вы с кем?

— С ней, — ответил я, указав на Алисию.

— Ой, — сказала она. — Ох. Извините. Я думала, вы пришли... Неважно. Это здорово. Рада видеть вас.

Я зарделся и не мог сказать ни слова. Мне хотелось умереть.

— Нам надо познакомиться, — сказала она. — Я Тереза. Терри.

А потом она указала на меня, и я почти беззвучно пробормотал:

— Сэм...

Это, наверное, прозвучало как»э-ээ» или как «ум».

Следом палец указал на Алисию.

— Привет всем! Я Алисия, — произнесла она звонким, певучим голосом.

Никто не рассмеялся. Похоже, нам следовало походить на другие курсы, где учат самым разным вещам, прежде чем посещать курсы для беременных. Например, на курсы, где учат, как себя вести на курсах для беременных. Никто из нас двоих прежде не находился в комнате, полной незнакомых взрослых людей. Даже войти в такую комнату и сесть — уже казалось странным. Как бы вы повели себя, если все кругом умолкают и таращатся на вас?