Слепая Вера

Несмотря на то что поселили их в покоях второго плана, комнаты выглядели хорошо. Конечно, никакого золота, серебра, резьбы по дереву и тканевых обоев, но обстановка выглядела довольно уютно. Кроме того, к ним была приставлена служанка, а значит, их ценили чуть выше прислуги. Те же гонцы чаще всего обедали на кухне.

Обычно женщин и мужчин селили в разные комнаты, но Меиры стояли не так высоко на социальной лестнице, чтобы требовать себе чего-то подобного. Кроме того, некоторые семьи действительно предпочитали жить вместе.

Как только служанка ушла, Вера выдохнула, унимая накатывающее волнение. Еще неизвестно, когда его величество захочет их видеть. Все-таки у короля много дел, он может и забыть на время о том, что за кем-то там посылал. Так что смысла нервничать прямо сейчас не было никакого.

К сожалению, ее ожидания не оправдались. Если правитель и был чем-то занят, то дела эти отложил в сторону, призвав их к себе на следующий день.

Самое интересное, Вера нервничала пока ехала в столицу, переживала, когда ждала вызова, но стоило ей только услышать, что король их ожидает, как все волнение прошло.

Надев платье, она собрала волосы в простую прическу и повязала на глаза ленту. Пришло время узнать, что именно от них потребовалось королю.

Глава 11

Эрион не стал ходить вокруг да около и наутро все рассказал отцу. Генерал внимательно выслушал его и лекаря. Старший Харт был недоволен собой. Он всегда отличался большой осторожностью и осмотрительностью. Вероятно привыкнув к тому, что никто за все эти годы так и не смог подобраться к нему достаточно близко, чтобы навредить, он расслабился и упустил из виду реальное положение дел. Это непростительно, учитывая, что, если бы не внимательность и решительность сына, он мог вскоре просто умереть.

– Если мы сейчас откажемся от лекаря, наши противники могут задействовать другой план, – задумчиво произнес Нарман, покрутив в руке писчее перо.

Эрион кивнул.

– Да, ты прав. Сейчас мы приблизительно знаем, как они планируют действовать дальше. Они явно намереваются убить тебя медленно, не привлекая к этому событию лишнего внимания.

– Поэтому ничего менять мы не станем, – решил генерал, положив перо на стол и сложив руки в замок.

– Надеюсь, вы не собираетесь и дальше принимать эти лекарства? – с подозрением спросил Акрас, ощущающий себя слегка неуютно.

Ему совсем не хотелось ввязываться во что-то настолько серьезное. К сожалению, после того как он узнал, что генерала травят, другого пути у него не было. Он больше не мог соблюдать нейтралитет. Либо он на стороне генерала и его сына, либо он мертв. Мертвым быть Фелльялу не хотелось. Он еще молод и не ощутил в полной мере вкус жизни.

– Нет, – Нарман качнул головой, бросив на лекаря цепкий и пристальный взгляд.

Акрас непроизвольно напрягся, ощущая, как от подобного взгляда его всего бросило в пот. Нервно поерзав на стуле, он расслабил тело и натянул на лицо слабую улыбку. Надо было выбирать другую профессию, однозначно.

– Но брать я их все равно буду, – добавил генерал. – Не стоит напрягать отказом наших таинственных «друзей».

После этого короткого совещания Нарман отправил Эриона собираться в путь. Младший Харт не хотел уходить из лагеря так скоро, немного беспокоясь об отце. Он желал помочь ему с расследованием этого дела, но генерал запретил вмешиваться.

Поначалу Эрион подумал, что отец не считает его достаточно компетентным, чтобы доверить проведение следствия, а потом до него дошло, что новость о покушении стала для генерала неприятным щелчком. Проще говоря, была задета его воинская гордость, поэтому он намеревался самостоятельно отыскать всех причастных.

После этого Эрион с готовностью принялся планировать свой новый поход. Для начала ему следовало выбрать дорогу, решить, кого он возьмет с собой, продумать будущий разговор с королем. Ничто из этого не показалось ему слишком сложным. По крайней мере, путь и сопровождение он выбрал в течение нескольких минут. 

Он отлично знал Андотт, поэтому выбор дороги не составил для него труда. Мысленно проложив путь, Эрион посчитал, что этого будет вполне достаточно. Конечно, идти придется медленнее и осторожнее. Всё-таки на территорию проникли враги. Впрочем, они вряд ли успели рассеяться по всему королевству.

 С собой он никого, кроме Тенри, брать не собирался. Тот, кстати, успешно добрался до лагеря, предварительно проследив за обозом с рудой. Как оказалось, их предположения были совершенно правильными – обоз ушел в Вольные степи.

О’Корби сдержанно порадовался возвращению своего непосредственного начальника. И пусть Тенри старался сделать вид, что не сомневался в том, что у Эриона все получится и он вернется невредимым, Харт успел заметить короткий, почти задавленный вдох облегчения.

Лесника он оставил отцу. Да, его навыки оказались превосходными, но брать с собой слишком много людей Эрион не планировал. Там, где проскочит один, не пройдет группа. Конечно, в обратную сторону это тоже работало, но он все-таки предпочитал передвигаться скрытно. Да и если потребуется, то он лучше обойдет препятствие, чем станет пробиваться силой. Открытое противостояние он выбирал в самом крайнем случае. И нет, не потому, что боялся погибнуть в бою, просто считал, что не всегда следует слепо нестись на противника.

Перед выходом Эрион решил написать письмо своей невесте. В пути у него не было и не будет возможности писать и тем более отправлять сообщения. В лагере такая возможность есть. Кроме того, он знал, что почтовая карета должна прийти завтра с утра. Они к этому времени уже будут в пути, но отец передаст его письмо.

Удобно устроившись среди подушек, Эрион подтянул к себе ящик, который давно использовал как небольшой переносной столик, и вытащил из сумки бумагу, чернила и перо. Разложив все на ровной поверхности, он поставил баночку с чернилами так, чтобы скрученная в рулон бумага не сворачивалась. Нижний край он придавил левой рукой, сосредотачиваясь на послании.

Взяв в руки перо, он чуть рассеянно поглядел на закрытую чернильницу. Чертыхнувшись, отпустил бумагу – она тут же свернулась трубочкой – и открыл крышку. Вернув все как было, он задумчивым взглядом посмотрел на светлый лист, пытаясь придумать, что же такого ему написать своей невесте.

Перед глазами встал образ хрупкой девушки с черной повязкой на глазах. Она сидела в кресле и мягко, загадочно улыбалась. Потом он вспомнил ее руки. По телу прошла легкая дрожь. Даже сейчас он не мог вспомнить ее завораживающие движения, не ощутив при этом никакой реакции.

Ни одна женщина до этого не могла приковать его взгляд настолько сильно. Эриону вдруг показалось, что он готов часами смотреть на Давьерру. И неважно, что она будет делать при этом.

В голову приходило только одно слово – завораживающая.

Она двигалась так, словно исполняла какой-то тайный танец. Он не мог описать словами это ощущение. Плавно? Эротично? Сексуально? Медленно? Все эти слова слишком убоги, чтобы описать всю гамму чувств, которую передавала его невеста с помощью простого взмаха рукой. Это напоминало легкий гипноз. И Эрион не имел ничего против того, чтобы быть пойманным в сети этих чувств.