Слепой для президента

– Заманчиво, – опальный генерал вытер вспотевший лоб, – а у тебя, Аркаша, голова не только для вшей пригодна.

– Вы согласны? – решил не обижаться на замечание шефа Руднев – похвала, даже такая, дороже брани.

– Справишься?

– Мне придется задействовать для этого троих человек. Иначе не получиться.

– Почему?

– Потапчук в последнее время нигде не появляется без охраны. Одному не подобраться.

– Ты что, мудила, собрался бойню в центре Москвы устроить? Ты еще авиацию у меня запроси.

– Нет, мы все сделаем достаточно корректно. Без липшей стрельбы и наверняка.

– Шум по поводу ликвидации Потапчука должен подняться только в узких кругах. Понятно, Аркаша?

Сделай все чисто и аккуратно. Зрелищности мне не надо. В конце концов не криминального авторитета за просроченный долг убираем и не шоу проводим.

– Я обещаю, что никого из исполнителей не засвечу. Этого достаточно?

– Обнаглел ты в последнее время, Аркаша, условия еще ставишь. А сам, между прочим, в дерьме по самые ноздри сидишь, смотри, не захлебнись.

– Не для себя стараюсь.

– Брось, все мы для себя стараемся. Мог бы ты больше оторвать – оторвал бы, альтруист ты долбаный. Дам я тебе людей и материальное обеспечение. Но тут уж никаких проколов. Головой ответишь.

– Я знал, что вы поймете меня и поддержите.

– Не на партийном собрании, чтобы языком вертеть и задницу мне лизать.

Делай дело, получай бабки и радуйся, что еще жив. Все мы смертны.

– Когда можно начинать операцию?

– Хоть сейчас.

– Я бы хотел сначала провести рекогносцировку.

Хозяин дачи вызвал охранника и шепнул ему несколько слов на ухо, затем, казалось, потерял интерес и к Рудневу, и к охраннику.

– Пойдемте, Аркадий Борисович, – без особого уважения предложил охранник, – составите перечень того, что вам понадобится, и я это доставлю вам, прибуду вместе с людьми. Укажите только место встречи.

– До свидания, – пробормотал Руднев, наперед зная, что хозяин дома не ответит ему, лишь кивнет.

Так оно и случилось. Руднев вышел, а опальный генерал продолжал кивать, как заведенный, и смотрел на погасший экран телевизора.

«Нет, я увижу на этом, холодном сейчас, экране ненавистное мне лицо в черной рамке, и вся страна увидит, а потом…»

Полковник Руднев нервничал больше обычного. Одно дело организовывать покушение, другое – все совершать самому. Машина с охраной осталась возле дома, где жил полковник. И, оказавшись в одиночестве, Руднев чувствовал себя не более уютно, чем человек, вдруг заметивший, что стоит голым на людной улице. В каждой скользнувшей по тротуару тени ему мерещился тайный агент генерала Потапчука по кличке Слепой. Действительно, в этой нелепой кличке таилась угроза.

Небо уже темнело, его заволокли тучи, и настроение у Руднева было под стать осеннему небу. Но одна вещица придавала полковнику уверенности. Нет, не оружие, на этот счет Руднев не обольщался: каким бы проворным ты ни был, всегда найдется умелец, способный быстрее, чем ты, нажать на спуск пистолета. Этой вещицей была черная прямоугольная коробочка с эластичным отростком – рация.

Именно она позволяла Рудневу ощущать свое могущество, чувствовать, что его власть не ограничена только салоном машины с заблокированными дверцами, но и простирается по городу, утопающему в вечерних сумерках.

– «Енисей», «Енисей», – отчужденным голосом произносил полковник в микрофон, – вызываю «Палисандр».

И Руднев весь превращался в слух.

– «Палисандр», – после недолгого молчания, когда у полковника уже начинал неметь палец, прижимавший кнопку, отзывалась рация, – слушаю вас.

– «Енисей». Где вы, почему до сих пор не связались со мной сами?

– Мы движемся к вам. Ждите.

В эфире не звучало никаких имен, званий – лишь позывные. И не мудрено: использовался официальный канал связи. И Руднев не мог гарантировать, что их никто не прослушивает. Голоса звучали бесстрастно, как голоса диспетчеров.

– «Палисандр»… – Слышу вас, «Енисей»… Наконец показалась машина. Руднев хорошо знал этот микроавтобус с затемненными стеклами. Его обычно использовали для специальных заданий, когда вставала необходимость вести наблюдение и оставаться незамеченными. Этот, подержанный с виду, "мерседеса-купе мог сойти и за фургон, развозящий фрукты, и за машину ремонтников теплотрасс, и за почтовую машину. Наклеенная на кузов реклама отвлекала внимание случайных прохожих. Сегодня на боку микроавтобуса красовалась надпись, исполненная клеящейся цветной пленкой – серебро по красному – «Берегите тепло, заклеивайте окна, уплотняйте двери».

"Однако, – подумал Руднев, – у себя дома я так и не успел заклеить окна.

Сколько уже собирался поставить рамы со стеклопакетами, но как подумаю, что это ж придется долбить простенки, сразу охота отпадает – пыль, чужие люди в доме.

Но развяжусь с делами, возьму отпуск и найму ремонтников, на кой черт тогда я зарабатываю деньги, если до сих пор у меня руки не дошли до ремонта".

Дверца микроавтобуса отъехала в сторону. Из недр «мерседеса» выбрался наружу человек в оранжевом с грязными пятнами жилете и заспешил к Рудневу.

Полковник отложил в сторону рацию.

– В ваше распоряжение прибыли… – Ты еще честь, дурак, отдай, – шепотом возмутился Руднев.

– Можно начинать, – исправился мужчина в оранжевом жилете.

– Едем, – Руднев вылез из своей машины и перешел в фургон.

В микроавтобусе было довольно уютно. Булькала кофеварка. На столике, идущем вдоль стены, расположилась аппаратура. При желании отсюда, используя микрофонную пушку, можно было прослушать разговор в машине, находящейся метрах в двухстах. Имелась здесь и рация, пользуясь которой, не нужно было беспокоиться, что тебя подслушает кто-то третий: во-первых – направленный радиолуч, во-вторых – надежная цифровая система шифровки.

– К объекту, – негромко скомандовал Руднев.

– Есть, – ответил шофер, тоже облаченный в оранжевый жилет.

Полковник Руднев взял в руки тяжелую трубку рации и связался с автомобилем, ведущим наружное наблюдение за генералом Потапчуком.

– Где объект?

– На службе.

– Машина?

– Ждет во внутреннем дворике.

– Предупреждайте о любых передвижениях объекта.

– Есть.

– Даже о самых незначительных, – нервы у полковника Руднева начинали сдавать.