Слеза Бога

– Так, знакомая… вот хотел поговорить, а она на машине разбилась.

Значит, все-таки знакомая…

– И ничего не на машине, ее убили!

Произнеся эти слова, Юлия испугалась. Ну с чего ей вздумалось это говорить? Никто не знал, что она видела смерть Александры, а теперь затаскают…

Но было уже поздно, этот тип схватил ее за плечи и прохрипел:

– Говори! Говори, что знаешь! – Впрочем, тут же опомнился и отпустил ее. – Откуда ты знаешь Александру?

Юлия отошла подальше и рассказала, что Александру видела несколько раз в издательстве, а та вообще понятия не имела о ее существовании, и что оказалась свидетельницей ее смерти совершенно случайно.

– Понимаешь, эта машина нарочно на нее наехала. Переулок не такой узкий, там вполне можно было обогнуть. Так они нарочно в ее сторону вильнули…

– Ясно, – пробормотал Иван, – сначала прокололи шину, она сразу не заметила, выехала со стоянки, а потом пришлось остановиться в безлюдном переулке. Все заранее рассчитали. А ты, стало быть, видела и никому ничего не сказала?

– Меня не спрашивали. – Юлия отвернулась. – И вообще, некогда мне было полиции дожидаться, я одинокая мать с сыном-инвалидом, если ты не заметил.

– Заметил, – медленно произнес он, – хороший мальчишка, смышленый… Что с ногами?

– Родовая травма, – не поворачиваясь, ответила Юлия.

– А папочка, значит, сбежал от трудностей?

– Примерно так…

Юлия прижалась лбом к оконному стеклу и почувствовала его руку у себя на затылке. Нужно было тотчас повернуться и уйти, потому что жалость унижает, и вообще, она привыкла сама бороться с трудностями – ей не на кого надеяться, и уж тем более она не собиралась раскрывать душу перед этим совершенно посторонним мужиком только потому, что он походя приголубил ее сына, и тем не менее она замерла под его рукой, и они простояли так до тех пор, пока на пороге кухни не возник Ежик в пижаме и не сказал:

– Дядя Ваня, а машину будем пускать?

Остаток дня Иван был полностью занят играми с мальчишкой. Тот оказался неутомим, даром, что ножки не ходят. Они вдоволь попускали машину, а когда поставили ее на зарядку, ребенок загадочно блеснул глазами и зашептал что-то Ивану, обняв его за шею. Через минуту Юлия увидела, как в прихожую вползает Иван на четвереньках. В зубах его был ремешок, а на спине сидел Ежик в шлеме, который они с Юлией склеили из фольги в прошлый Новый год.

– Но! – кричал Ежик. – Но, лошадка!

К вечеру Иван так умаялся, как будто в одиночку разгрузил два вагона железных болванок. После ужина он ушел к себе и неожиданно заснул.

Проснулся от запаха кофе. Что, уже утро? Нет, за окном темно. Иван втянул ноздрями воздух и понял, что хочет есть. Вчера за ужином постеснялся попросить добавки. Ему, такому здоровому, нужно много еды, значит, нужно самому покупать продукты, а не объедать бедную маму с сыном.

В квартире было тихо, на кухне перед столом горело бра, и Юлия перед компьютером прихлебывала кофе.

– Не спишь? – спросил он, по возможности приглушив голос.

– Работаю, – она откинулась на спинку стула и потянулась, – надомный редактор и переводчик. Платят не так чтобы много, но в моем положении это выход.

Она тяжело вздохнула, и Иван понял, что отец ребенка не слишком ей помогает.

Да что тут спрашивать? И так все видно. И свекровь, вместо того чтобы внука приласкать, подсунула в квартиру жильца. Причем наверняка выбрала Ивана за внешний вид, он тогда был страшнее черта. А если бы и вправду уголовник попался? Ну, жаба и есть. Хотя жабы, наверное, внуков своих любят…

– Слушай, – Юлия повернулась и твердо посмотрела ему в глаза, – я должна знать. Кто ты? Почему тут оказался? У тебя ведь что-то случилось, верно? Я не из любопытства спрашиваю, просто… если что не так… у ребенка никого нет, кроме меня…

– Понимаю… – глухо сказал Иван, – я, наверное, должен уйти. Так будет лучше.

– Нет-нет! – Юлия испугалась своего порыва и закрыла рукой рот.

Тогда Иван решительно встал, прикрыл дверь кухни поплотнее, отвернулся к окну и рассказал Юлии все, что случилось с ним с того самого часа, когда позвонила недоброй памяти Александра и сказала, что у его жены есть любовник, и до того, как, прельстившись на его жуткий вид, подошла к нему на вокзале Юлина свекровь.

«Я ему верю, – думала Юлия, глядя на широкие плечи и мускулистую спину. – Возможно, я полная дура, но я ему верю. Потому что больше не могу так жить. Мне надо хоть кому-то верить, на что-то надеяться. Ну, никак не укладывается у меня в голове, что этот мужчина, которого так полюбил Ежик, способен пырнуть ножом собственную жену. Ерунда. Зачем ему нож? Если бы он захотел, то кого угодно мог задушить собственными руками. А уж про Александру я точно во все поверю. Та еще была стерва, это все в издательстве знают. Так что если его жена была на нее похожа, то поделом ей досталось. Как говорится, скажи мне, кто твой друг… Но у него большие неприятности, и я ему помогу, если нужно. Вот так».

Конец ознакомительного фрагмента.