Слёзы Цернунна

– Но они же не видели того, что открылось вам с Ковеном, – примирительно заметила Сирения. – Мы с Лексиосом тоже поверили бы в стихийные бедствия, если бы Ковен в начале первой четверти не рассказал нам, какого «гарвафа» встретил в коридоре. Если бы потом вы не поделились с нами случившимся в пещере кристалла.

– Сирения права, – сыграл на кантеле Лексиос. – Гости и хозяева на празднике видели только, как огромный автоматон потерял управление и давай всё крушить. Больше они ничего не могли заметить.

– Меня заставляют всех обманывать, а я это ненавижу! – прошипела Брайна.

– Признайся: ты хочешь сказать им правду, чтобы в замке началась паника и Ксантос засуетился. Просто ему назло, – поддразнил её Ковен.

– Вовсе нет! – обиделась Брайна.

Метис насмешливо распушил усы.

– Ладно, сдаюсь, ты отчасти прав, – признала ангорская кошка. – И всё-таки я не лукавила. Ненавижу врать своим товарищам! Ну да, не врать, а замалчивать правду. Всё равно, они вправе знать, какая опасность им угрожает!

Лексиос прервал их спор, сыграв минорный аккорд. Все умолкли.

– Как вы думаете, неужели магистры напуганы?

– «Гарваф» пожаловал из Иномирья, как тут не испугаться? – поддела его Сирения.

– Он был всего один и быстро покинул замок…

– Его появление не предвещает ничего хорошего. Я бы охотно спросила совета у родителей, коратов-астрологов, коратов-провидцев, но, боюсь, мне пришлось бы сказать им правду, и Брайну с Ковеном сейчас же исключили бы.

– А ты не хочешь сама попробовать?

– Ясновидение – непростое искусство. У меня нет ни достаточных знаний, ни опыта, ни умений, – объяснила Сирения. – Дело опасное. Однако даже я способна предугадать, что беда близко.

Кораты действительно славились на континенте обострённой интуицией и способностью предвидеть будущее.

– Сегодня вечером я как раз пишу родителям письмо, но у меня и в мыслях нет поделиться с ними случившимся, – шутливо заметил Ковен, стараясь разрядить атмосферу и отвлечь друзей от мрачных предчувствий.

– Ты врёшь маме, что в замке всё тихо и мирно? Ты вообще ничего ей не рассказал о Шамониосе? – всполошилась Брайна.

Ковен внимательно посмотрел ей в глаза.

– Если бы рассказал, мы бы с тобой сейчас не говорили. Мама примчалась бы сюда на первом летучем корабле, стёрла бы в порошок все автоматоны, расцарапала бы физиономию Говарду, схватила бы меня за шкирку и утащила домой.

– Ну и характер у твоей мамы! Жесть!

– Сверхопекающая, неумолимая, – подтвердил тот. – Я написал без подробностей, мол, праздник Шамониос в этом году не удался. И она пообещала меня утешить, прислать из дома побольше печенья и других сластей.

Брайна посмотрела на него одновременно умильно и угрожающе.

– Если ты со мной не поделишься посылкой, я непременно наябедничаю братцу-магистру, что некий туполап не умеет хранить важные секреты ордена и разбалтывает их всем и каждому!

Ковен засмеялся и дружески боднул её в лоб, а про себя вздохнул: «Самое ужасное, голодная Брайна вполне способна на предательство!»

«Она на многое способна!» – телепатически поддержал его Черномордик.

Пройдя коридор до середины, друзья остановились.

Перед ними стояла Дареза и отрешённо рассматривала витраж. От созерцания её отвлёк Драк, Зародыш Лексиоса. Малыш обнаружил новый ковёр и тут же вцепился в него зубами, наконец выплюнув прежний кусок. Лесная кошка с презрением оглядела компанию, заметила Ковена и буквально затряслась от гнева. Поспешно схватила своего Зародыша в виде крошечного ёжика и была такова.

– Неужели она до сих пор не поблагодарила тебя? – спросил Лексиос, играя на кантеле.

– Ты всерьёз ожидаешь, что она меня поблагодарит?! – удивился Ковен.

– А как иначе? – последовал уверенный ответ в до мажор, хотя сам Лексиос явно сомневался.

– Меня, скорее, удивляет другое: почему Дареза до сих пор не перегрызла мне горло, не отравила меня или хотя бы не избила, на худой конец…

– Ты сильно преуменьшаешь её изобретательность. У неё есть масса других возможностей навредить тебе, – заметила Брайна.

– Вот-вот! – поддержала её Сирения. – Дареза никогда не простит тебя за то, что ты спас ей жизнь. Лучше беги из замка!

– Шутки шутками, – добавила Брайна, – но разве можно быть такой упрямой тупицей? Её гордыня – здоровенная туша. Как Дареза таскает её на себе?

– Когда встречаю злобный взгляд Дарезы, – признался Ковен, – охотно верю, что для неё лучше смерть под грудой обломков от взорванного Трилика, чем спасение от туполапа. И всё-таки есть в этой ситуации и положительная сторона.

– Позволь узнать, какая? – сердито спросила Брайна.

Дареза ей уже осточертела.

– С тех пор, как я спас ей жизнь, она не вяжется ко мне на уроках, не устраивает засад на переменах. Мне кажется, она стала меня избегать, и это к лучшему!

Ангорская кошечка брезгливо поморщилась.

– Хочешь стать оптимистом – на здоровье! Предлагаю по пути сделать крюк и забежать на кухню. Иначе Драк кого-нибудь сожрёт!

У всех урчало в животе, так что друзья охотно согласились. Между тем Брайна отнюдь не преувеличивала: только что Зародыш попытался проглотить цветочный горшок вдвое больше него самого.

Глава 2 Вторая четверть

Брайна вдруг стала сосредоточенной и молчаливой.

Раньше такого с ней не случалось. Куда подевалась прежняя неугомонная болтушка? Проснувшись рано утром на Насесте, Ковен ошеломлённо прислушался к непривычной тишине. Поначалу решил, что вместе с ним пробудился хаос и принёс неизбежные стихийные бедствия, но потом осознал, что это его ангорская подруга не проронила ни слова.

Они спустились с Насеста, но и в столовой белая кошечка проглотила завтрак, ни разу не мяукнув. Отрешённо глядела вглубь парка за остеклённой стеной, даже не отряхнула крошки с усов и мрачно нахмурилась, словно не одобряла слишком смелых кулинарных экспериментов сиамского кота, шеф-повара Амана, этих жалких потуг угодить гурманам, по её мнению.