Слёзы камня

Путь обратно занял меньше времени, взошла луна и освещала дорогу к крепости. Вар впервые за долгое время ощущала себя спокойно. Она шла рука об руку с полуросликом, который тревожно дергался с каждым криком выпи и каждым шорохом.

– Вар, ты ведь был с Гэндальфом, пока я говорил с королем эльфов и Бэрдом-лучником, - послышался его писклявый голосок. –О чем вы говорили? Прости, если я обидел тебя вопросом.

– Да нет, не обидел, - улыбнулась девушка, - а хочешь помочь мне и оказать услугу Торину?

– Конечно, я с радостью помогу тебе, - Бильбо даже подпрыгнул. –Но чем?

Вар вздохнула. Дело было труднее, чем она предполагала. Предстояло рассказать крысенышу по крайней мере часть плана, раз уж она не могла поделиться им ни с кем. Двалин и Балин сошли бы с ума, узнав, что затеяла их любимая сестренка. А союзник был нужен.

Бильбо слушал её и она чувствовала, как растет его изумление и ужас, когда до него стало доходить, что это за план. У самой стены он повернулся и уставился на неё своими огромными глазами.

– В своем ли ты уме, Вар? Что будет, когда он получит… то, что хочет? И зачем тебе это? Он ведь постоянно рычит на тебя, как рычал на меня, пока я не кинулся его защищать.

Он вдруг попятился, глядя на Вар со священным ужасом, прижав пальцы ко рту.

– Ты его… любишь?!

Вар опустила голову. Когда она заговорила, голос звучал хрипло, устало, как-то мертво, так, что она сама вздрогнула.

– И что с того? Он не любит меня, и никогда не полюбит. Даже ты стоишь в его глазах куда больше, чем десяток таких как я.

Бильбо сглотнул, видно было, что он хочет что-то сказать, но не решается. Вар улыбнулась, ей показалось, что она поняла его чувства.

– Я попрошу тебя только об одном, Бильбо Бэггинс, - тихо сказала она. –Когда все закончится… вложи мне в рот вот это семечко. Только так, чтобы не видел Торин. А потом позови моих братьев. Пусть то, что от меня останется, потихоньку вынесут и похоронят по обычаям гномов.

Бильбо с ужасом помотал головой.

– Нет! Нет, Вар! Не надо! Ведь это ничего не изменит!

– Это изменит его сердце, даст ему успокоение. Ты выполнишь мою просьбу?

По щекам полурослика покатились горькие слезы. Его мирное сердце не могло вынести мысли о том, что ожидает того, кого несмотря ни на что он привык считать спутником и товарищем по оружию.

– Поклянись! Поклянись, прошу! Все, чего я боюсь-это остаться неупокоенной! Но даже это не остановит меня!

Бильбо сел на камешек и тихо заскулил. Вар опустилась рядом.

– Помоги мне! Пожалуйста, Бильбо Бэггинс!

Он вытащил носовой платок, что подарили ему эльфы, и утер слезы с её щек.

– Будь по-твоему, Вар, я сделаю, как ты просишь.

Девушка в порыве радости обняла маленького взломщика и поцеловала в щеку. Потом они стали подниматься в крепость.

========== Глава 4. ==========

Когда Вар была маленькой, она часто пробиралась на совет старшин, который обычно проходил в доме её старших братьев, пряталась за печкой и слушала. Больше всего ей нравился момент, когда, покончив с совещаниями и постановлениями, старшие принимались ужинать, а поужинав, пели. Часто это были песни об утраченной родине.

Мы придем сквозь Мглистых гор хребет,

В пещере там не брезжит свет.

Ветра стонали во мраке ночном,

Шептали ветви все о своем.

Багровый всплеск нам нес конец,

Заполыхало все огнем…

Она часто думала о том, кто принес конец мирной жизни гномов, стал началом их изгнания и бедствий. Часто она слышала рассказы и легенды о том, что у Смауга было два облика, драконий и человеческий, а однажды даже видела изображение на старинной подвеске, удивительно точно передавшее изящные очертания полу-человеческого тела, откинутую голову с загнутыми назад небольшими рогами, и тонкие черты. Это обличие отпечаталось в её памяти, как отпечатывалась любая мелочь. И теперь, памятуя о том, что в облике дракона может просто не успеть войти в его жилище, она решила взять именно обличье человека Смауга.

– О небо!- выдохнул Бильбо, широко распахнув глаза, и тут же зажал себе рот. Щеки его заполыхали алым, но он не мог заставить себя отвести взгляд от точеного мускулистого, но все же женского тела. Вар слабо улыбнулась.

– Собери мою одежду и спрячь её под камни, - она подошла к полурослику и вложила в его трясущуюся лапку заветное семечко. Второе же аккуратно слизнула с ладошки язычком.

Бильбо сел. Он видел все, как вытягивалось, подергиваясь от боли, гибкое тело, обрастая чешуей, как проклюнулись, выросли и загнулись назад два золотистых рога, и как синие, странно разрезанные глаза с болью уставились на него.

– Иди, - голос устрашающего и… ослепительно прекрасного существа был повелительным, хотя и слабым. –Иди, и сделай, о чем уговорено…

Бильбо судорожно закивал. На четвереньках подполз к лежащей кучкой одежде Вар, подобрав её и завернув в плащ. Он не мог оторвать взгляда от громадного существа, опирающегося на ноги-лапы и тонкий изящный хвост.

– Прощай, - тихо произнес дракон и шагнул в цитадель.

Торин проснулся от яростных криков и вскочил на ноги, даже не сообразив, где находится и что происходит, все ещё во власти сладостного видения-Смауга-человека, умирающего под ударами алмазного бича. Ему показалось, что сон все ещё длится, когда он увидел простертое на золотых россыпях тело и топоры, копья, прижимающие его к полу.

– Не убивать!- гремел, отражаясь от мраморных стен, голос Двалина. –Не убивать!

Торин помотал головой, стряхивая остатки сна и чувствуя, как взрывается сердце отчаянной дробью при виде слабо подрагивающего тела врага. Зажмурился и снова открыл глаза-дракон не исчез! В своем человечьем облике он лежал неподвижно, глядя на короля чуть раскосыми янтарными глазами. Показалось ему или нет, но в этих глазах не было ненависти, лишь безмерная усталость. Торин поднял руку.

– Замолчите!

Возбужденно гомонящие гномы мгновенно умолкли. Торин улыбнулся и тем, кто увидел эту улыбку, вдруг стало очень и очень страшно. Ори невольно судорожно вцепился в руку Кили, который прижимал дракона к полу богато украшенным копьем.

– Вбейте четыре меча по рукоять в пол и к рукояткам привяжите эту тварь цепями, - велел король очень тихим и очень спокойным голосом. –А потом уйдите.

Они подчинились. Кто-то, кажется, Нори, отыскал в золотых развалах мифриловые цепи и скоро дракон лежал неподвижно, растянутый и прикованный к вбитым по рукоять мечам. Ни разу не сделал он попытки воспротивиться, что смутило его пленителей. Но никто не осмелился противоречить Торину, чьи глаза пылали страшной радостью.