Слёзы Лимба

Наконец-то найдя заветный ключик, Татьяна вставила его в замочную скважину и осторожно, чтобы не производить лишний шум, открыла входную дверь. Она ожидала услышать тот самый неприятный скрип, который обычно издавала дверь, когда ее открываешь, но на этот раз та отворилась совершенно бесшумно. Значит, Петр позаботился о том, чтобы дверные петли смазали и ликвидировали этот неприятный металлический скрежет, который девушка слышала каждый вечер после работы.

В квартире было темно, Татьяна сначала даже с тревогой подумала, что Петр куда-то ушел и вынудил ее снова проводить вечер в полном одиночестве, чего она очень сильно боялась. Но едва женщина вошла в прихожую, как услышала краем уха знакомое сопение из гостиной. Значит, Петр дома, спит после трудного рабочего дня. Было уже давно за полночь. Неудивительно, что он не стал ждать жену с работы и лег спать. Но странно то, что Петр спал не в их спальне, а на диване в гостиной. Видимо, он так устал, что уже не нашел сил дойти до обычного места для сна.

Раздевшись, Татьяна прошла в гостиную и осторожным движением руки включила торшер, подарив гостиной слабый желтоватый свет. Петр спал, свернувшись калачиком, отчего он напоминал самого настоящего подростка. В последнее время он так похудел, что моментально омолодило его лицо и сделало мужчину похожим на того самого прекрасного юношу, каким он был восемь лет назад, когда они впервые с ним познакомились в квартире ее матери. Он всегда был хорош собой, пока ему не стукнуло тридцать. Потом с ним что-то случилось. Работа стала плохо влиять на его внешний вид. Он сильно поправился, на лице появилась некрасивая растительность, а кудрявые волосы были небрежно зачесаны назад. Сейчас Петр внезапно похорошел и вновь стал завидным мужем, в которого было невозможно не влюбиться. Татьяна любила его гладко выбритое лицо, обожала улыбку с глубокими ямочками на щеках, узкий прямой нос, очерченные брови правильной формы, всегда улыбающиеся карие глаза с миловидными гусиными лапками. Но девушка не знала, почему никогда не могла полюбить его по-настоящему, хотя на это были все причины.

Татьяна нашла место на краешке дивана и легла рядом с мужем, прижавшись к его крепкой широкой спине, от которой исходил приятный запах мужского парфюма. Девушка впервые за столь долгое время почувствовала сильную тягу к этому телу, это чувство ее даже слегка напугало. Это была не та привычная актерская игра, которую она талантливо выполняла долгие годы, а самые настоящие эмоции, которые жена может испытывать к своему мужу. Татьяна как можно крепче обхватила холодными после декабрьского мороза руками Петра за талию и положила свой подбородок на изгиб его шеи, закрыв глаза.

— Прости меня, пожалуйста. Я так себя ненавижу за то, что тогда тебе наговорила, — она потерлась кончиком носа об его гладкую щеку, чувствуя исходивший от нее приятный жар. — Я должна была молиться за тебя, ведь ты делал все, чтобы сделать меня счастливой. А я помешалась на этом Эрване и думала только о нем, забыв, что замужем за человеком, который безумно меня любит и готов простить все мои грехи. Но я слишком часто пользовалась твоей добротой и терпением. Не знаю, как ты сумел сохранить ко мне хоть какое-то чувство.

— Потому что я любил тебя, и всегда буду любить, — едва слышно прошептал он и незаметно улыбнулся, сжав ее ледяные пальцы руки в своей теплой ладони. — Обещай, что больше не будешь никуда уходить. Ты так отдалилась от меня, что казалось, что без моего присутствия тебе спокойней.

— Когда ты уехал в Китай, я чуть не сошла с ума. Мне было так одиноко. Я возвращалась в квартиру и боялась тут находиться. Ты не представляешь, как трудно пребывать здесь, когда тут нет чьего-либо присутствия. Было ощущение, что вот-вот кто-то сюда вломится и сделает мне больно, а я даже не сумею постоять за себя.

— Ты же можешь их пристрелить, – тихо усмехнулся тот.

— Возможно, но ты же знаешь, что в любой момент я могу дать слабину.

— Вряд ли ты на такое способна. Сколько я тебя знаю, ты никогда не была слабой. Иногда рядом с тобой я чувствую себя бесполезным, так как ты способна убрать с пути любого, кто захочет тебе помешать добраться до цели.

— Может ты и прав.

Татьяна почувствовала, что их губы вот-вот сольются в поцелуе, она уже ощущала этот прекрасный момент, полный страсти и желания, но неожиданно гостиную наполнил донельзя омерзительный звук телефона, заставивший супругов отстраниться друг от друга.

— Это, наверное, тебя, — с недовольством произнес Петр и как-то скромно чмокнул жену в румяную щеку, заставив ее радостно улыбнуться.

— Мне обещала Сьюзен позвонить вечером. Наверное, это она.

— Она уже вернулась?

— О, так ты ее помнишь?

— Да. Когда вы поймали того чудаковатого фотографа, она мне все уши прожужжала, что ты ее спасла от смерти, и хвалила твои навыки владения огнестрельным оружием. После этого я понял, что тебя обидеть — самое настоящее самоубийство.

— Сьюзен любит преувеличить. Мой отец был замечательным охотником. Это от него у меня талант обращаться с пистолетом.

Девушка нехотя подошла к телефону и сняла трубку, услышав в ней знакомый женский голос.

— Наконец-то я до тебя дозвонилась. Я уже начала переживать, что с тобой что-то случилось.

— Со мной все хорошо. Никаких приключений не произошло во время моего путешествия до дома. Конечно, пришлось идти пешком, так как трамваи в такое время не ходят. А мучить водителя моего мужа не хотелось, да и прогуляться по ночному городу тоже не помешало. Тем более при мне всегда есть ствол. Если что, я сумею за себя постоять.

— Ты девушка красивая, тебе следует быть очень осторожной. Это мне можно хоть по трущобам, переполненным пьяницами, ходить. Никто меня и не заметит. В Англии не особо любят темнокожих женщин вроде меня.

— Ты очень красивая, Сьюзен. Не надо себя унижать. Ладно, давай перейдем к делу. Ты что-нибудь выяснила?

— Да. Я позвонила одному своему знакомому. Он узнал немного информации про твоего белобрысого паренька. Где-то пятнадцать дней его держали в районной тюрьме, но потом какой-то врач — имени его мне выяснить не удалось — заявляет, что психическое состояние Ричи оставляет желать лучшего, и мальчишку признают невменяемым. И, как мне сказал Итан, черт бы побрал этого старого пьяницу, Ричи перевели в психиатрическую клинику, которая находится где-то в Уэльсе. Завтра он обещал позвонить и сказать, в какую именно, но ему нужно заглянуть в кое-какие архивы. Но сейчас позднее время, я уже не стала мучить мужика. Думаю, он сдержит слово, тем более я ему обещала коробку хорошего виски. Он за выпивку готов и английскую королеву свергнуть.

— Ловлю тебя на слове. Спасибо, Сьюзен. Для меня это очень важно.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Пока мне не совсем понятно, как какой-то мальчишка поможет тебе найти твоего Эрвана.

— Я пока и сама не знаю. Но что-то мне подсказывает, что я двигаюсь в правильном направлении.

Татьяна уснула на груди Петра, чувствуя, как жар его тела передается на ее остывший после зимнего холода организм. Она старалась прижаться как можно сильнее к мужу, чтобы этот момент не показался ей обыкновенной иллюзией, ведь многие события, случившиеся с ней за последние несколько месяцев, были лишь миражом, с первого же взгляда влюбившим в себя, а затем больно ранившим перед исчезновением в густом мертвом тумане. Она мечтала забыть прошлое, почувствовать хотя бы на пару мгновений то истинное счастье, к которому она стремилась долгие годы. И этим счастьем было чувство защищенности, присутствие тепла мужского тела в холодную зимнюю ночь, горячее дыхание любимого человека, его ласковые слова, наполненные желанием и страстью. Петр, не переставая, водил своей рукой, покрытой вздувшимися венами, по ее рыжим волосам, получая наслаждение от их шелковистости и густоты, в которой можно было спрятать длинные пальцы до самого основания. Девушка тихо сопела, чувствуя, как ее легкие наполняются запахом свежей краски, оставленным после недавнего ремонта, сделанного, чтобы скрыть уродливые следы странного вещества на стенах их спальни, и легким ароматом чистой кожи ее мужа. Впервые она не чувствовала холода, когда на ней не было ни единой одежды, ее наполнял приятный жар, густым туманом расползавшийся по венам и наполнявший каждую клеточку приятными ощущениями. Петр заботливо накрыл ее кусочком пледа, но та быстро откинула этот предмет, создающий тепло, так как жара обнаженного мужского тела ей было вполне достаточно.

— Как же давно я не спала рядом с мужчиной. Ты не представляешь, какое это наслаждение чувствовать присутствие горячего крепкого тела рядом с собой.

— Я хотел сказать то же самое.

— Ты тоже давно не спал рядом с мужчиной? — с усмешкой сквозь сон произнесла та.

— Любишь же ты все переводить на юмор... Я скучал по твоему телу, каждый день во сне я видел только его, и оно было каждый раз великолепным.

— У тебя было столько шансов мне изменить. Я даже фантазировала, кто может стать твоей любовницей и заменить мое великолепное, как ты говоришь, тело.