Слезы наяды

Зоа вздохнула.

— Когда-то давно я тоже родила наяду. Меня и моего ребенка приговорили к смерти, но в последний момент нашелся тритон, который спас меня и взял в жены. Мой муж умер, а потом и моя дочь. У меня теперь есть два мальчика-тритона. Они уже выросли, живут в другом море. Я осталась одна. Каюсь, но я уже забыла и мужа, и того мужчину, от которого родила дочь. Но до сих пор я не могу забыть ледяной ужас, что испытала, в темнице, в ожидании казни. И я не хочу, чтобы другие девушки прошли через это. Так что, присылайте сестру, не бойтесь, принцесса. Я сделаю все, чтобы отбить у нее желание выйти на берег!

Кара с благодарностью сжала руки преподавательницы.

— Спасибо! Я не прощу себе, если с ней что-то случится!

— Мне кажется, Луни не так слаба, как вы думаете, — задумчиво сказала Зоа. — Впрочем, не знаю. На все судьба.

Простившись с ней, Кара вернулась домой, слова, услышанные в тот день в школе, запали ей в сердце. Больше она не препятствовала занятиям сестры, и Луни свободно посещала секретную школу для наяд.

Глава вторая. Большой город

Время шло. На земле наступило лето. В море это выражалось в том, что солнце дольше не опускалось за горизонт, и вода была не такой темной, она стала ласковой и шелковистой, а у берегов светло-бирюзовой, яркой, кроме того, стало ощутимо теплее. Говорят, люди тоже любили лето.

С другой стороны, здесь, на греческих островах Средиземного моря, слишком много появлялось тех, кто приезжал сюда именно летом. Поверхность моря то и дело взрывали шумные моторные лодки и водные мотоциклы, а количество людей, спускавшихся под воду, превосходило все допустимые пределы!

Кара украдкой наблюдала за ними из-за желтых каменистых гор. Смотрела на маски, закрывавшие их лица, и все никак не могла понять, чем же привлекали эти создания других русалок? Они так неуклюже плавают, так плохо двигаются под водой, и кажутся слабыми и беспомощными! Что заставило ее мать, умную и воспитанную русалку из знатной семьи, потерять голову и полюбить человека?

Каре всегда было стыдно за мать, она не только родила дочь-наяду, но еще и пошла на измену мужу, который спас ее от смерти! Каково же было изумление племени, когда принцесса Илария родила вторую двухвостую русалку, будучи уже в браке с тритоном! Ее должны были обязательно казнить, но муж, к всеобщему удивлению и негодованию, простил измену. Кара любила приемного отца, но в ее душе всегда были сомнения, во имя любви ли он прощал Иларию или потому что ему нравилось быть зятем влиятельного Тирса?

Мучения матери и сомнения в приемном отце, не говоря уже о родном, который понятия не имел о ее существовании, сделали ее недоверчивой к мужчинам. Дед был единственным, кого она обожала, почти боготворила. Но он был королем русалочьего племени, он и должен быть особенным!

Что до этих подводных пловцов… Разглядывая их, Кара не понимала, чем они могут привлечь внимание русалки. Ее совершенно не интересовали их города, их обычаи, развлечения, радости и переживания. В море им не место и точка!

Она никогда не приближалась, просто наблюдала издалека, но даже так чувствовала раздражение и обиду, за себя, за мать, за Зоа и многих, многих других. И невероятный страх за Луни. Если кто-то из ныряльщиков приблизится к ее сестре, она лично проследит, чтобы он никогда уже не поднялся на поверхность!

Обычно она просиживала так до вечера, ведь на греческих островах столько чудесных мест — голубые гроты, поднимающиеся прямо из моря каменные арки и утесы, белоснежные пляжи и укромные бухты с бирюзовой водой, Кара знала их все, она часто проводила свои дни у необитаемых островов, вдали от шума, лодок, кораблей, а потом возвращалась домой, поспевая лишь к ужину.

В тот день она тоже вернулась к ужину и, когда влетела в столовый грот, поняла, что безнадежно опоздала. Мать, отец, дед и остальные родственники были на месте. Кара заняла свое, быстро извинившись, и уже хотела было положить себе салат из водорослей, как заметила отсутствие сестры.

— А где Луни? — поинтересовалась она у матери.

Та пожала белоснежными плечами, Илария была чуть крупнее других русалок, но ее фигура отличалась необыкновенной пропорциональностью, словно ее создали руки талантливого скульптора.

— Она еще не возвращалась. Очевидно, опять застряла у своих подруг. Луни несколько раз оставалась ночевать у Лоролеи.

— Мне не нравится эта дружба, — вскользь бросила Кара, принимаясь за еду.

— Почему, дорогая? — поинтересовался Тирс. Кара была его любимицей, ему нравился ее независимый характер и манера говорить откровенно то, что она думает. Это вызывало доверие, он знал, что она не из тех, кто держит камень за пазухой.

— Они слишком несерьезные, у них странные развлечения, — ответила Кара уклончиво. — Луни еще совсем молода, ей бы следовало больше уделять время учебе, а не поискам приключений.

— Молодость немыслима без приключений, — возразил Тирс. — Когда я был молодым, мы проплыли вокруг земли, были у холодных берегов Антарктики. Вот, где обитает ледяной ужас! Ты даже представить себе не можешь, кого можно встретить в тех глубинах! Но в этих морях спокойно, здесь нет ничего, что представляло бы опасность для Луни.

— Ничего, кроме людей, — добавила Кара про себя.

Но Тирс уже заговорил с кем-то из своих братьев, и Каре пришлось сосредоточиться на еде.

После ужина она отправилась к себе и принялась ждать. Время шло, уже стемнело, наступила ночь. Кара выплыла из комнаты и остановилась на подводной террасе. Сестры по-прежнему не было видно, куда она запропастилась?

Наконец, она поняла, что не может больше ждать, и, негодуя на мать за ее равнодушие, направилась к дому, где жили троюродные сестры. Благо, плыть было совсем недалеко, и Кара преодолела это расстояние за несколько минут. Чем они только занимаются? Неужели, так заболтались, что забыли о времени? Конечно, в молодости случается всякое, но не настолько же!

Она влетела в комнату сестер без стука, ожидая увидеть весело болтающую троицу, но, к своему изумлению, застала лишь Элодею, тоскливо забившуюся в угол комнаты. Увидев Кару, она застыла, потом на ее лице мелькнуло смятение, затем беспокойство.

— Кара? — с деланной радостью произнесла она, протягивая руки, чтобы обнять гостью, это было обычным приветствием для русалок. Прикосновение хвостами считалось чем-то более интимным, и допускалось лишь в отношениях между женихами и невестами.

— Привет, — Кара обняла русалку, — Ты не знаешь, где Луни? Она еще не возвращалась домой.

— Они где-то плавают с Лоролеей, — небрежно ответила Элодея. — Скоро будут.

— А ты почему не с ними? — удивилась Кара, странно, чтобы Элодея пропустила веселье… Когда это такое бывало! И вдруг догадка озарила ее: ведь у нее только один хвост! Она не наяда! И ей доступны все развлечения, что есть под водой… Но там, на берегу… Элодея не может составить компанию двухвостым сестрам!