Слезы огня
Шрифт:
– Я боюсь, Андрэ, – прошептала Дайана, когда Шон уехал. – Он так ненавидит тебя! Я боюсь за тебя!
Андрэ прижал ее к себе и поцеловал в макушку.
– Не бойся, моя любимая! Мы как-нибудь выживем!
– О Андрэ! Я видела лицо Шона, когда он уезжал сейчас отсюда. Он знает, что ты против блокады. Тебе нужно уйти отсюда, спрятаться!
– Если я сделаю это, они отомстят моей семье! Может, даже сожгут Монкер… Нет, дорогая, я могу постоять за себя!
Он поцеловал Дайану.
– Это тебе нужно быть осторожной. Они не должны застать тебя со мной, когда придут
– Обещаю, – прошептала Дайана.
По ее лицу текли слезы.
– Андрэ, но ведь еще есть время. Ты можешь убежать, можешь скрыться! Я не могу вынести мысли о том, что ты окажешься в тюрьме.
– Я могу это вынести, если буду знать, что ты будешь ждать меня здесь! А теперь ты должна уйти, Диди. Спрячься, пока я не уйду. И что бы ни случилось, не показывайся здесь! Шон сейчас не в себе, но он не предаст тебя. Я его знаю. А теперь прячься, быстро! Они не должны найти тебя здесь со мной!
Он быстро поцеловал ее и оттолкнул.
– Иди! – прошептал он.
– Я люблю тебя! – успела сказать Дайана.
Она спряталась в густых зарослях кустарника и слышала, как солдаты-юнионисты обратились к ожидавшему их конфедерату.
Она закрыла лицо руками и тихо заплакала, услышав, как Андрэ спокойно назвал свое военное звание и часть. Дайана вздрогнула, услышав резкий голос капитана юнионистов, объявившего арест «известного военного преступника и врага Союза».
Глава 16
Дайана всегда знала, что Аурэлия глубоко любила Андрэ, но она никогда не позволяла этому влиять на ее привязанность и уважение к этой женщине.
У нее было тяжело на сердце от своего собственного горя из-за тех ужасов, которые ждали ее любимого в тюрьме. Она боялась рассказывать Аурэлии о судьбе Андрэ и молилась только о том, чтобы ей хватило смелости быть сильной ради ее друга.
Когда она вошла в спальню Аурэлии, та встретила ее улыбкой.
– Cherie! Есть новости?
Но ее улыбка исчезла, когда девушка подошла к кровати. Ее лицо все еще было мокро от слез.
– О, мой Бог! У вас такой вид… это может означать только одно… он мертв! Вы получили новости об Андрэ, и он мертв!
Крик боли и страдания вырвался прямо из сердца Аурэлии.
Рассказ Дайаны о том, как Андрэ был захвачен в плен, был выслушан в скорбном молчании. Потом обе женщины заплакали и крепко обнялись.
Им не понадобились слова, чтобы выразить чувство утраты и сочувствия друг другу. Их слезы сказали все, что нужно было сказать.
Дайана поддерживала Аурэлию, пока та не уснула. Когда в комнату вошла Габриэлла, Дайана поднесла палец к губам.
– Ш-ш-ш, не будите ее! Встретимся внизу.
Когда Дайана спустилась вниз, Габриэлла была в истерике.
– О Диди, как мог Шон так поступить с нами? Он уехал, и нас теперь некому защищать!
Габриэлла плакала так, как будто была ребенком одного с Эрни возраста, и Дайана с отчаянием поняла, что только она могла удержать Монкер от того, чтобы он не превратился в место беспомощной скорби. С грустью она
подумала, что ее собственное горе должно подождать своей очереди.– Успокойтесь. Нам придется самим защищать себя, а это значит, что мы должны быть сильными. Мы должны суметь, Гэби, уберечь Монкер от еще большего вреда! Вы говорите, Шон уехал?
Дайана была рада этому. Она не смогла бы встретиться с мужем, не показывая своей ненависти за его предательство.
– Что делает Руфус?
– Он сказал, что прятал еще оставшееся у нас виски и еду.
– Хорошо.
Дайана погладила девушку по плечу.
– Я сказала Пруди и Летиссии, чтобы они постоянно держали Эрни при себе и немедленно прятались в подвал, если услышат хоть один подозрительный шорох. Мы живы до сих пор. Как-нибудь справимся. Давайте-ка подумаем. Вы привезли с собой пистолет вашего свекра?
Этот пистолет был их единственным огнестрельным оружием.
– Он наверху, в спальне Аурэлии.
Какой-то звук на веранде заставил обеих женщин застыть от ужаса.
– Что это было? – Габриэлла вцепилась в руку Дайаны. – Я что-то слышала.
– Ш-ш-ш! Ни звука.
Сердце Диди стучало так громко, что она едва расслышала свой собственный шепот:
– Помогите мне сдвинуть его. Быстро.
Они попытались придвинуть к двери тяжелый дубовый стол, но не смогли.
– Идите наверх, Гэби. Бегите! Возьмите пистолет и спрячьтесь, пока не сможете хорошенько прицелиться! Я попробую задержать их.
Девушка налегла спиной на сотрясавшуюся от ударов дверь.
– Торопитесь! Торопитесь!
Дверь поддалась, и Дайану отбросило через всю комнату, когда в нее ворвались трое мужчин. Габриэллу парализовал страх, и, увидев мужчин, она начала истерически кричать. Один солдат подбежал к ней и подхватил на руки, грубо закрыв ей рот рукой.
– Все так и есть. В этих домах никого нет, кроме женщин да нескольких старых негров.
Дайана лишь усмехнулась, когда Габриэлла попыталась укусить его.
– Эй, малышка, даже не пытайся улизнуть от старого Фрэда! Давай-ка познакомимся поближе!
Дайана следила взглядом за другим мужчиной, казавшимся вожаком этих дезертиров. Он был в столовой, копался в ящиках буфета, искал серебро или что-нибудь ценное. Диди перевела взгляд на тяжелый медный подсвечник, стоявший на столе в фойе.
Когда Габриэлла снова закричала, Дайана взяла подсвечник и осторожно подошла к солдату.
– Отпусти ее, – прошептала она.
Он не обратил на нее внимания, и Диди изо всех сил ударила его по голове. Солдат упал на пол в луже крови.
Диди повернулась и увидела вожака, переводящего взгляд с нее на стонущего на полу Фрэда.
– Ты за это заплатишь!
Он достал свой пистолет и направился к ней.
Девушка попятилась, каждую секунду ожидая пули.
Но он остановился и на его губах появилась отвратительная ухмылка.
– Нет, это слишком быстро для тебя, слишком легко! Я, может быть, застрелю тебя потом за то, что ты сделала с моим другом. Но сейчас я дам тебе пару уроков, как надо вести себя с мужчинами. А ну-ка брось этот подсвечник!