Слёзы Пасифаи по быку

– И у вас это получается.

– Я бываю несносным, понимаете?

– Это общечеловеческий фактор.

– Просто хочу, чтобы вы знали, у меня к вам нет претензий.

– Благодарю, сэр.

– То есть, всё путём?

– Идите уже, вы вроде как спешили опорожниться.

– Действительно. Вы ведь не уйдёте никуда?

– Буду дожидаться вас здесь.

Через две минуты и двадцать пять секунд мужчины снова шли нога к ноге, продолжив ознакомительную прогулку. Пройдя около десяти метров вдоль стены, Верг остановился рядом с двустворчатой дверью, которая полностью повторяла декоративную атрибутику двери в уборную.

– Сэр. – обратился улыбчивый администратор к гостю.

– Да, Верг.

– Не хотите попробовать угадать, что находится за этой дверью?

– Аааа, зачем?

– Видите ли, так случилось, что один из первых гостей… это был уже немолодой мужчина. Имени сказать вам не могу, личность публичная. Да-да, не удивляйтесь, у нас тут отдыхают совершенно разношёрстные люди, и так совпало, что в первой волне отдыхающих были люди из разных медиасфер. Так вот этот седой джентльмен, когда мы подошли к этой двери (и я уже было собрался открыть её), вдруг остановил мою руку. На его лице заиграла, – тут администратор очень неестественно улыбнулся, – такая пижонская улыбка. Он словно превратился в мальчишку, который с полным энтузиазмом заверещал: «А давайте, давайте я попробую угадать, что за дверью?» Отказать в такой незначительной просьбе я решительно не мог. Хотя бы по причине возможного увольнения после такой неосмотрительной дерзости. – Верг хохотнул над своей остротой.

– И этот джентльмен угадал?

– О! Я просто уверен, что он точно с самого начала знал о назначении этого зала, но специально озвучивал самые безумные варианты, очень сильно веселя меня и себя, в частности. С тех пор было решено включить эту маленькую забаву в, так сказать, мою экскурсионную программу.

– Понял. Ну что ж, давайте попробуем.

Рафаэль серьёзно задумался, уставив пустой взгляд на дверь. Верг с предвкушением замер, улыбаясь своей уже искренней улыбкой.

– Так. Ну, мне кажется, что это ещё один туалет. Только очень большой.

Администратор прыснул смехом:

– Нет, сэр. Но вариант очень хороший, такого ещё не было.

– Тогдаааа… там расположены кучи коек для провинившихся посетителей, в том числе одну из таких занимает ваш седовласый сэр, придумавший эту игру.

– Нет-нет-нет, сэр, но вы блистательно формируете очень интересные варианты!

– Может, тогда там расположился банкетный зал? Много красивых столов, сцена, везде висят шелковые портьеры вишневого цвета. Ах да, и само собой ламбрекены 23 .

23

Портьера – дорогая штора на подкладке, выполненная из плотной ткани. Используется для декорирования интерьера комнаты, оконных, дверных проёмов.

Ламбрекен – особый вид украшения портьер в виде драпировок. Располагается сверху над дверьми, окном перед портьерами, закрывает шторный карниз. Бывают жесткой каркасной формы или мягкими.

Верг посерьёзнел, оправил свой костюм от складок.

– Да, сэр. Вы совершенно правы.

– Правда? Прости, старина. Этот вариант тоже должен был стать частью веселья.

– …

– Я просто не думал, что такие залы есть в психиатрическом отделении, несмотря на все увиденные декоративные уб…

Рафаэль не успел озвучить до конца мысль, как администратор прервал его жестом руки.

– Сэр! Попрошу впредь не называть данное место так, как только что это сделали вы. При всём моём уважении, не стоит также и при других гостях, с которыми вы вскоре познакомитесь, очернять данное заведение словами, не имеющими к действительности никакого отношения.

– Но ведь это оздоровительное заведение, оно…

– Оно предназначено для отдыха, наслаждения и восстановления баланса ЗДОРОВЫХ людей. – тон администратора сделался немного раздражительным и властным. Не ожидавший такого Рафаэль сменился в лице, что не осталось незамеченным. – Сэр, простите меня за такой гонор, – прежним покорным голосом продолжил Верг, – просто поймите, тут люди разного склада ума. Есть очень ранимые персоны, взять ту же Лизавету Павловну. Вы ненароком можете кого-то обидеть или элементарно вывести из приподнятого настроения. Поэтому я вас слёзно прошу, не говорите про это чудесное место, как о… особо привилегированной психушке.

– Да нет проблем, старина.

– Благодарю, mon cher 24 .

– Идём смотреть?

– Разумеется.

Верг торжественно распахнул обе створки двери, жестом приглашая гостя пройти первым.

Как и предполагал Рафаэль, банкетный зал не мог похвастаться чем-то оригинальным. Стадо милых дубовых столиков, невысокая сцена в три средние ступени. Шелковые портьеры были на месте, правда, отливали здесь красным с примесью фиолетового, нежели краплаком под вишню. Также на стенах располагались картины в багетах, преимущественно покрытые позолотой. Специально их состарили, либо имелась богатая история, в любом случае создавалось вполне приятное ощущение уважаемой, но никому по-настоящему не интересной старины. Всю эту атмосферную дворцовую декорацию нарушал огромный экран на стене, прилегающий к композиции сцены.

24

Mon cher (фр.) – мой дорогой.

Рафаэль ни с того ни с сего начал активно маневрировать змейкой между столами, напоминая разбушевавшегося мальчишку. Он держал руки распахнуто, изображая самолёт; одним глазом в профиль поглядывая на администратора, как бы приглашая его поиграть в догонялки, а может просто последовать его примеру.

– Давай, Верг. Все равно никого нет. Тряхнём стариной!

– Благодарю вас, но, пожалуй, воздержусь.

Администратор спокойным шагом следовал за Рафаэлем, внимательно следя за каждым его движением.

– А тут у нас какие-то частые праздники проходят? А? Или, может, по вечерам сюда приходят взрослые господа, смотрят на шаловливые танцы прекрасных ножек, а затем в тайной комнате играют в покер? Если так, то я пас, Верг, я человек скромный, знаешь ли, не люблю громких вечеринок.

– Здесь может происходить что угодно, сэр. На ваше усмотрение и на усмотрение других гостей. На мою память в этой части здания нет тайной комнаты для игры в покер. Вы можете заняться им в любом доступном месте.

– Да я же говорю, я таким не занимаюсь. Ой, что-то нога заболела. – Импровизированный самолёт совершил посадку на ближайший стул.

– Понимаю, но всё же пытаюсь объяснить максимально доходчиво, чтобы вы понимали: здесь нет ограничений, всё упирается в вашу фантазию.

– А если я захочу у…

– Убивать тут нельзя, сэр. Если вы хотели сказать именно это.

– Да, хотел. Но только для того, чтобы разрушить твою фразу о вседозволенности.

– Есть вещи, которые, скажем, не нуждаются в озвучивании. Скажите, какой нормальный человек захочет убивать кого-то?

– Жаждущий господства.

– Ладно, перефразирую. Какой нормальный человек захочет убивать кого-то во время отдыха?

– Не знаю, Верг. На любое извращение всегда найдётся спрос.

– В любом случае, ваша свобода заканчивается там…

– … где начинается свобода другого 25 . Знаю. Неужели ты теперь обеспокоен? Опасный Рафаэль. Уууууу, что же он задумал?

– Вашей ноге полегчало? Могу размять.

– Благодарю, уже лучше. Сейчас пойдём. Так что всё-таки здесь проводят?

25

Немного изменённое выражение: «Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого». Принадлежит анархисту Бакунину Михаилу Александровичу.