Слезы Рублевки
Шрифт:
Наташка была именно близкой. Не ровня, конечно, уже. Но подруга. Еще с тех времен, когда обе работали в «Литературной газете».
Вообще-то их было три подружки, которые на фоне всего прочего пожилого контингента идущей к упадку газеты смотрелись тремя юными пастушками. Этакими Дианами, которым для того, чтобы пользоваться вниманием местного мужского контингента, не надо было прилагать вообще никаких усилий. А что образование заочное — так уметь вести себя надо, чтобы это значения не имело.
С тех пор жизнь многое изменила. Катька, третья их подруга, уехала в Канаду и работает там на русском радио. Путь обычный — эксклюзивный прием, интервью
«Интердевочка наша» — так ее нередко называла Наташка, которой повезло меньше всего из троих. Она так и осталась работать. Хоть и стала из секретарши элитной журналисткой элитного журнала. Но это было, собственно, и все.
Даже мужа у нее не было. И Лариса помнила, как та ревела, когда ее бросил тот полубизнесмен-полубандит из Казахстана, в которого Наталья была влюблена как кошка и который просто вытирал об нее ноги. И не только вытирал. Пару раз Наташка появлялась на людях в темных очках и со старательно запудренным лицом.
И сегодня обе знали, что она втайне завидует подружке, которая умело устроилась сначала в Совет Федерации помощником сенатора, а уже оттуда вышла замуж за важного банкира, на удивление быстро схрумкав его прежнюю жену.
Наташка не знает еще, какими глазами смотрит на молодую мачеху поганый этот сынок Владимирского…
А тут еще сам отвернулся… Не стал обещать принести ей шкуру убитой врагини. «Это ваши женские разборки, деточка…» С-скотина! Ни истерика, ни последующее примирение и доведение его до полного изнеможения в постели не поколебали упорного «Боречку, Борюсеньку». Она же не требовала ничего особенного! Пусть бы ребятишки из службы охраны развлеклись с нею по-своему, по-мужски. И на лице бы след оставили, чтобы до конца жизни при взгляде в зеркало вспоминала свою несчастную встречу с ней, Ларисой!
И все срывается из-за его трусости! «Мы за тебя иначе отомстим, мое солнышко! Мы ее через мужа накажем. Мы их под контроль возьмем, и она тебе еще кофе будет в постель подавать!»
Разбежалась! Придется искать выходы на каких-нибудь бандюков…
А своему упрямцу старому она тоже еще отомстит. А то чуток отпустишь вожжи — проблем потом не оберешься. Выгодный старичок, слишком выгодный, чтобы не нашлись охотницы его увести…
Ну, это она уж преувеличивает, конечно. Пожалуй, это на данном этапе невозможно. Она, Лариса, мощно взяла этого угасающего мужика под контроль. Хоть он банкир, хоть космонавт, хоть дворник. А все у них как в том анекдоте, где маленький мальчик смотрит на свои… скажем, будущие мужские достоинства и спрашивает: «Мама, а это что, мозги?» — «У тебя еще нет, — следует ответ. — Вот у твоего папы там точно мозги…»
Конечно, с мужем ей приходится трудиться… Но зато и привязывает это его нешуточно: кто еще так быстро превратит его из озабоченного цифрами банкира в освобожденного от пут цивилизации первобытного охотника! У которого работает только один мозг — спинной!
Нет, найтись такие могут, конечно. Но дядька мой, слава богу, пожилой уже. Тяга к новым приключениям почти угасла. От добра добра искать — не тот у него возраст.
Кстати! А у этой подлюки мужик, судя по досье Логовенко, вполне молодой!
И черти в штанах у него наверняка еще бесятся!— Кстати, подружка моя, — лениво произнесла Лариса, не открывая глаз. — У меня есть для тебя вариант хар-рошего мужика! Нормальный себе дядька, с деньгами. Фарфоровый король какой-то.
— Уманский? — вспомнила Наталья. — Не смеши меня!
— Не знаю я никакого Уманского, — так же лениво ответила Лариса. — Я вообще в этом фарфоре не разбираюсь. Кто из них там кто, мне на фиг не надо знать. Мне сказали, что он — король, я тебе так и передала…
— Ну-ка, ну-ка… — мгновенно ухватила умненькая Наташка. — «Сказали»? А зачем ты им интересовалась? Молодой, симпатичный?
Лариса внутренне прикусила себе язычок. Черт, прокололась! На «чисто», что ли, взять, на откровенность?
— Ты гляди, — хихикнула Наталья. — Мальчишку-массажиста тебе твой банкир, поди, простит. Не заметит. А мужчину серьезного — не-а!
— Дура ты, Наташка! — отрезала Лариса. — Я тебе реального мужика даю, а ты тут в угадайки играешь. Не интересовалась я им, понятно? Мне бабе его отомстить надо!
Она открыла глаза. Подруга смотрела на нее внимательно, чуть-чуть хищно.
— Ну-ка, докладывай, — отрывисто потребовала она.
Виктор Серебряков сидел за столом и угрюмо смотрел в последние сводки. Продажи падали.
И не потому, что люди переставали покупать его продукцию. В его собственных филиалах продажи шли не хуже, чем раньше. В общем, конечно, ибо сезонность в их деле очень ярко выражена. Но в целом тут дела шли.
А вот оптовикам и дилерам словно какая шлея под хвост попала! Начались отказы. Необъяснимые, непонятные. Ребята из внешней службы уже кучу денег на командировочные извели, но серьезной прибавки реализации это не принесло. Оптовики смотрели честными глазами. И говорили, что они, серебряковцы, гонят устаревший модельный ряд, который перестал пользоваться спросом. Что китайский ассортимент рынком отвергается. Потому что благосостояние выросло. И люди стали понимать, что под видом китайского продукта им продают ширпотреб. Вроде давешних китайских же дубленок.
Дилеры тоже вели себя непонятно. Часть исчезла куда-то. Часть, по их словам, перепрофилировалась. Часть сменила учредителя и опять-таки перепрофилировалась. Эти явления пока еще трудно было назвать массовыми. Но цифры — упрямая вещь: некий непонятный мор настиг часть самых эффективных его партнеров. И, несмотря на некритическое в целом число затронутых переменами фирм, количество продаж упало заметно.
Серебряков, конечно, не забыл слов Владимирского. Несмотря на то что прошло уже два спокойных месяца с момента их единственной встречи, и никто на него до сих пор не «наехал». Ни налоговая, ни защита потребителей, ни еще что-нибудь в этом роде. Первое, что он перепроверил, это возможность, что за всеми падениями продаж стоит востроглазый банкир.
Но нет. На первый взгляд видимой посторонней руки — и тем более Владимирского — за всеми этими событиями не прослеживалось. На ребят в Иркутске, например, сугубо местный банк ввел санкции — действительно с кредитами заигрались. А слияние во Владивостоке, из-за которого ему пришлось лихорадочно искать новый магазин? Тоже как-то само собой у них там вышло.
Словом, закономерностей он не находил. Хотя и чувствовал, что они должны быть. Ибо как-то уж слишком все по времени близко получается. Слишком много негатива единовременно. Координацией попахивает. Умной.